Внутренний Замок или Обители

11. Те, кого Бог привел к благодатному и совершенному созерцанию, будут правы, если скажут, что не могут размышлять вот так. Сама не знаю, в чем тут причина — это я уже говорила, — но они не лгут. Неправы они, если скажут, что не в силах сосредоточиться на этих тайнах и вспоминать их, особенно тогда, когда их отмечает Церковь. Просто быть не может, чтобы душа, получившая очень много от Господа, забыла о доказательствах Его любви, ибо они подобны живым искрам, еще сильнее воспламеняющим любовь к Нему. Но душа не принимает этих доводов, ибо постигла эти тайны более совершенно — она сосредоточена на том, что запечатлено в ее памяти, так что, представляя себе, как Господь молился в Гефсимании, лежал ничком, в страшном поту^[77], она созерцает это не один только час, а много дней подряд. Она лишь взглянет на Него, и сразу поймет, Кто Он и как неблагодарны мы в ответ на все Его муки; а тут уже волю, хотя и в безутешности, воспламенит желание послужить и пострадать за такую великую милость Тому, Кто понес за нас столько страданий; вот какими мыслями заняты память и разумение. Я и думаю, поэтому душе кажется, будто она неспособна больше размышлять о Страстях Христовых.

12. Но если она и не может размышлять так, она должна к этому стремиться, ибо, я уверена, такая молитва не помешает ей, даже если она достигла самых высоких степеней созерцания, и потому иной духовный путь не кажется мне правильным. Отрешит Господь душу от чувств — и хорошо; волей-неволей останется с тем, что есть. Я совершенно убеждена, что подобная молитва не помешает ей, а поможет достичь высшего блага. Вот если бы она силилась связно размышлять о божественных тайнах (я говорила об этом вначале), это бы помешать могло, но, по-моему, такого не бывает с теми, кто взошел на высшие ступени молитвы. Опять же, пусть некоторым это возможно, Господь ведет души разными путями; главное — не осуждать тех, кто к этому неспособен, и не считать, что они не смогут наслаждаться великими благами, скрытыми в тайнах земной жизни Господа нашего Иисуса Христа. И все-таки никто, даже молитвенник из молитвенников, не убедит меня, что это — лучший путь.

13. Иногда новоначальные и даже — несколько преуспевшие, достигнув молитвы покоя, услаждаясь дарами и утешениями свыше, думают, что им только и осталось, что пребывать в утешении. Так вот, поверьте мне и не упивайтесь, я уже об этом говорила, ибо жизнь — длинна, испытаний в ней много, и надо смотреть, как переносил их Образец наш, Христос, и апостолы и святые, чтобы перенести их как следует. Благой Иисус и Его Пречистая Матерь — превосходное сообщество, нехорошо нам от них отдаляться. Он ведь хочет, чтобы мы разделили их страдания, пусть нам от этого и тяжелее. А потом, доченьки, не такой уже частый дар — утешение на молитве, чтобы не осталось времени ни для чего другого; и если кто скажет мне, что всегда утешается, и никак не может ни о чем размыслить, я скажу: что-то тут не так. Вот вы и сами сомневайтесь, старайтесь изо всех сил не упиваться, чтобы не впасть в обольщение. Если ваших усилий будет мало, обратитесь к настоятельнице, чтобы она, предотвращая опасность, заняла вас чем-нибудь потруднее, а то, если это с вами долго, можете повредиться в разуме.

14. Ну, кажется, я все, что нужно, объяснила: какими бы вы духовными ни были, не бегите, спасаясь от мира, Человеческой жизни Христа, будто она может повредить вам. Некоторые напоминают, что Господь сказал ученикам:

«Лучше, чтобы Я ушел»^[78]. Просто вынести этого не могу! Уж Пречистой Своей Матери Он такого не сказал, ибо Она твердо верила и знала, что Он — и Бог, и Человек. Она любила Его больше, чем эти ученики, но так совершенно, что Ей скорее помогало Его Присутствие. Апостолы же, наверное, не были еще так тверды в вере, как позже, и как нам бы следовало быть. Словом, доченьки, это — опасный путь, тут еще и дьявол может ослабить почитание Святых Даров.

15. Заблуждение, в которое я как-то вроде бы впала, все-таки не завело меня так далеко, хотя и я старалась не размышлять о Господе нашем Христе, а забываться на молитве, ожидая этих даров. И ясно увидела, что иду не так — ведь нельзя утешаться все время, вот мысли и бродят туда-сюда, душа порхает, будто птица, которая никак не присядет отдохнуть; так что я просто теряла время, не преуспевая ни в добродетели, ни в молитве. Сперва я не понимала, в чем тут дело, и, наверное, не поняла бы, я ведь думала, что иду как и надо, но тут я рассказала о такой молитве благочестивому человеку, и он мне все объяснил. Потом и я хорошо увидела, как же ошибалась и до сих пор жалею, что потеряла столько времени, не разумея всего вреда; и теперь, как только могу, отказываюсь от всего, кроме блага, дарованного нам Тем, от Кого идет все доброе. Да будет Он благословен во веки, аминь.

ГЛАВА VIII

в ней говорится о том, как общается Бог с душой через умное видение и даются некоторые советы. Говорится и о том, что бывает от такого общения, когда оно подлинное, и дается совет хранить эти милости в тайне.

1. Чтобы вы лучше поняли, сестрицы, что все и впрямь именно так — чем дальше ушла душа, тем ближе она к Благому Иисусу, — надо бы, — по-моему, еще поговорить об этом. Когда Богу угодно, мы пребываем в общении с Ним, и это доказывают и разные знаки Его любви к нам, и возвышенные видения. Если Господь благоволит оказать вам какую-нибудь из милостей, которые я с Его помощью пробую описать, не страшитесь, славьте Его, даже если милости оказаны не вам, а другим — ведь Он, Великий и Всемогущий, снисходит вот так к Своему созданию.

2. Бывает, душа совсем и не думает получить дары свыше, и не считает, что достойна их, но вдруг понимает, что Господь наш — тут, хотя не видит Его ни духовными, ни телесными очами. Такой видение называется «умным», не знаю уж, почему. Я знала одну особу, которая получила от Бога эту милость вместе с другими дарами, о которых я еще скажу. Сперва она очень смутилась, не понимая что бы это значило, ибо не видела Бога, а все-таки не сомневалась, что это Он. Видение действовало ко благу, но она как-то не совсем верила, что оно — от Господа. К тому же, она не представляла себе, что такое — умные видения, и даже не слышала, что они есть; а все же очень ясно понимала, что именно Этот Господь много раз обращался к ней так, как я описывала; ведь до этого видения она не знала, Кто это, хотя и слышала слова.

3. И вот, я знаю, что она испугалась видения (оно ведь не такое, как те, мнимые, не уходит сразу, длится днями, один раз — даже целый год), испугалась, совсем изнемогла и пошла к духовнику. Он сказал, если она ничего не видит, откуда она знает, что это — Господь, и спросил, какой же у Него Лик? Она ответила, что не знает, Лика не видела, ничего не может сказать и знает одно: это Он говорил с ней, ей не почудилось. Ее немало пугали, но она зачастую никак не могла усомниться, особенно когда слышала: «Не бойся, это Я». Слова эти имели такую силу, что она уже не сомневалась, но ободрялась и радовалась, что Он — с нею, ибо ясно видела, что это помогает ей постоянно помнить о Нем и прилежно избегать всего, что Ему неугодно — ведь Он как бы все время глядел на нее. Каждый раз, как она хотела побеседовать с Ним в молитве и даже без молитвы, она чувствовала, что Он — рядом, и была уверена, что Он ее слышит. А слышит ли Его она, от нее не зависело, слова Его звучали нежданно, когда она ощущала, что Он — справа, но не так, как бывает, если кто стоит рядом, а по-другому, как-то иначе. Это нельзя объяснить, но нет и сомнений, тут уж все верно, там можно ошибиться, а здесь — нет, очень уже великая отсюда польза, которой быть не может ни при меланхолии, ни при бесовской прелести — тогда бы душа не обрела такого покоя и не хотела бы все время угождать Богу, и не гнушалась бы всем, что к Нему не ведет. Потом она совсем поняла, что бесы тут — не при чем, ибо это становилось все яснее и яснее.

4. И все-таки я знаю, что иногда она очень боялась, а то и очень смущалась, не понимая, откуда бы ей получить такую милость. Мы были так близки с ней, что я знала все, что творилось в ее душе, и поэтому мое свидетельство — верно, можете не сомневаться в истине моих слов.

Именно милость Господня и приносит великое смущение и смирение. Если бы то была прелесть, все было бы наоборот. А так ее можно без колебаний приписать Богу, ведь человеку этого не достичь; получивший же такой дар никак не припишет его себе, только Богу. По-моему, некоторые из описанных милостей — выше этой, но она сообщает душе особое познание Бога, а из-за постоянного общения с Ним родится особенно нежная любовь к Нему, и очень хочется — больше, чем прежде — совсем уж предаться Ему, хранить чистою совесть, раз Он так близко. Хотя мы и верим, что Бог во всем, что мы делаем, но природа наша такая, что мы нет-нет и забудем, а тут Сам Господь напоминает нам, что Он — рядом, не дает о Себе забыть. Про другие милости, которые я описывала, можно сказать, что они гораздо обычнее этой, ведь тут душа все время, почти непрерывно любит Того, Кого она видит или чувствует рядом с собой.

5. Словом, прибыль здесь такая, что видно, как высока и ценна эта милость. Восхваляя Господа, дающего не по заслугам, душа не променяла бы ее ни на какие сокровища и радости земли. Когда Господу угодно ее отнять, душа остается одна и никак не может вернуть ее, ибо Господь оказывает эту милость, когда захочет, и сам ее не приобретешь. Иногда рядом бывает какой-нибудь святой, от этого тоже большая польза.

6. Вы спросите, как же, не видя ничего, узнаешь, что это — Христос или Его Пречистая Матерь или кто-нибудь из святых? Не знаю, как тут ответить и как понять, что ты это понял, только душа точно знает. Когда с душой говорит Господь, Его узнать легче; когда святой, и он ничего не говорит, просто Бог поставил его помочь нам и побыть с нами — это очень удивительно. Так и все духовное описать нельзя, но через него душа понимает, как низменна наша природа и как велик Господь; так что раз уж мы не можем описать Его милости, возвеличим Того, Кто их дает. А дает Он их не всем, вот и надо особенно ценить их, ибо Он помогает нам самыми разными способами, и поприлежней служить. От всего этого не ставишь себя ни во что, понимая, что ты меньше всех послужила Богу, и больше всех Ему задолжала; и каждый проступок пронзает самые недра души, как же иначе!

7. Признаки эти покажут каждой из вас, если Бог поведет ее этим путем, что это не прельщение и не выдумка; ибо, я уже говорила, наваждение не может длиться так долго и принести пользу и мир; у беса повадки иные, да и не может он, такой злой, сделать столько добра. При наваждении в душе являются гордыня и тщеславие; и еще бес не потерпит, чтобы душа все время обращалась к Богу и думала о Нем и, если бы, попытавшись прельстить ее, он убедился, что это бывает с ней чаще, он не стал бы искушать ее снова и снова. С другой стороны, Бог верен и не попустит сатане так прельщать душу, которая стремится только угодить Ему и отдать Ему себя ради Его вящей славы, но поможет ей побыстрее разоблачить бесовские козни.