Внутри нее

Положив трубку, Мария заплакала. Возможно потому, что она так давно этого не делала, слезы катились градом. Что ж, она сама бросила вызов и получила ответ. Обратного пути нет.

«Разве этого я хотела? Разве я такая уж безнадежная эгоистка, которая хочет только денег? Это неправда! У меня совсем другие цели». – Впервые за долгие годы она усомнилась в том, что живет правильно. Мария еще не успела успокоиться, когда в дверь позвонили.

На пороге стоял Федор, в руках у него был прямоугольный сверток. Глядя на заплаканное лицо девушки, он не сразу понял, кто именно стоит перед ним: Ева, к которой он испытывал безумную нежность и готов был оберегать от всех жизненных невзгод, или Мария, которой он восхищался, но вместе с тем и боялся. Его влекло к той силе и уверенности, которая исходила от этой хрупкой на первый взгляд девушки. Но с другой стороны, он не чувствовал, что нужен ей, и поэтому не особо стремился к сближению.

– А, это ты? – Мария смотрела на него сверху вниз. – Что ты тут делаешь?

Федор понял, что сегодня очередь Марии.

– Я принес тебе вот это. – Он протянул ей сверток.

Мария отставила его в сторону.

– Ты чем-то расстроена? – Федор старался быть ненавязчивым.

– Не будем об этом. Хочешь вина? Мне почему-то ужасно хочется выпить.

Мария пошла на кухню и вернулась с двумя красивыми бокалами. Для себя и для Федора.

– Трудно представить, что кто-то смог тебя обидеть.

– Ты тоже считаешь, что я бесчувственная карьеристка? Что я смогу наступить на горло любому, кто перейдет мне дорогу?

– Да. Это так, – ответил Федор, глядя ей прямо в глаза. – Но вместе с тем умная и целеустремленная. А еще очень красивая.

Мария рассмеялась. Вдруг взгляд ее стал совсем другим. Такого взгляда Федор у нее никогда прежде не видел. Движения у нее стали мягкие и плавные, как у пантеры, которая готовится к прыжку. Федор не заметил, как оказался в ее власти. Девушка обвила руками его шею, прильнула к его губам и начала целовать так настойчиво и страстно, что ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться этому внезапному порыву. Страсть не терпит одиночества. Она заразительна. Если ты оказываешься у нее в подчинении, то неожиданно для самого себя становишься пленником. Мария пробуждала в его теле абсолютно новые, незнакомые ему ощущения. Он не мог назвать себя Казановой, но в его объятиях побывало немало девушек, и ни одна из них не дарила ему такого наслаждения. Мария была словно создана для секса. С той же страстностью, с которой она занималась любым делом, она отдавалась сексу, и остальное переставало для нее существовать. Но как только все закончилось, она не положила голову ему на плечо и не стала шептать ласковых слов, как это делала Ева. Она встала и со свойственной ей грацией пошла в ванную комнату. Федор наблюдал за ее походкой и не мог налюбоваться гармонией, с которой Господь создал ее тело. Обнаженная, она была особенно красива. Мария вернулась в махровом халате. Мокрые волосы были завязаны в пучок. От слез не осталось и следа. Ее лицо вновь приобрело выражение спокойствия и уверенности в себе.

– Что это? – Она приподняла с полу сверток, который принес с собой Федор.

– Картина с выставки. Мне показалось, что тебе понравится.

Мария развернула бумагу и извлекла картину.

– Это... так необычно. Мне кажется, я где-то видела этот дом.

– Одна художница нарисовала его.

– Я хочу ее купить!

– К сожалению, картина не продается. Она очень дорога своему автору. Этот дом приснился ей во сне.

– Чушь какая! Не может быть! Я видела его в каком-то журнале. Кажется, в журнале недвижимости. Но я не думала, что он такой красивый, настолько волшебный и необыкновенный. Это как раз то, что мне надо! Я обязательно должна его найти! Этот дом будет моим во что бы то ни стало. Зачем мне картина, если я могу купить дом?

Федор улыбнулся самой грустной улыбкой на свете. Он и представить не мог, что они так похожи. Вот только характеры и судьбы у них разные. И сегодня он впервые был с той, другой, а значит, изменил. Разумом он понимал, что все это абсурд, но где-то в глубине души притаилась боль. Федор четко осознавал, что предал свою Еву.

Ева измена

Ева шла по улице, ветер дул ей в лицо, размазывая слезы по щекам. «Должно быть, я похожа сейчас на лобовое стекло во время дождя. – Собственные мысли заставили ее улыбнуться. Она посмотрела на свои ладони и вытерла ими глаза. – А это – мои дворники». Ей было больно оттого, что в жизни ее любимого появилась другая женщина. Сегодня утром в секретном месте, о котором знали только они двое, она обнаружила письмо от Федора: «Вчера ночью я был с другой женщиной. Прости. Ты должна об этом знать». Значит, она – Ева – не смогла дать ему все то, чего он хочет. Она была уверена, что причина именно в ней. Ведь когда ты любишь человека – ты просто не умеешь делать его виноватым. Ты оправдываешь его во всем – даже в самых скверных поступках, делая все возможное, чтобы сохранить свою любовь. А еще Ева совсем не умела злиться. Как будто Господь забыл положить в нее перечных приправ, и теперь каждый раз, когда в ее жизни происходило что-то плохое, она считала это справедливым уроком. Зависть и ревность тоже были ей незнакомы.

– Разве можно любить и не ревновать? – спросила ее однажды Лиза, когда речь зашла о значении и связи этих двух понятий.

– А разве может один человек быть собственностью другого? Разве любовь – это не радость самоотдачи? Вот если говорить о страсти, то это другое. Это жажда обладания. Поэтому ей и присуща ревность. А любви она не знакома.

– Ты какая-то ненастоящая.

– Это как? – удивилась Ева.

– Понимаешь, люди не могут быть такими хорошими, как ты. Это как прекрасный цветок, как роза. У нее обязательно должны быть шипы – иначе она погибнет.

Ева внимательно слушала то, о чем говорит Лиза, какие эмоции испытывает человек, когда ревность пробирается в сердце, как мучается от того, что не может понять, чем он хуже кого-либо. Борьба с собственным эго причиняет ему ощутимую боль. Тогда, после разговора с Лизой, Ева постаралась перенести на холст то, что, как ей показалось, может быть ревностью. Это была картина, вызывающая чувство тревоги и внутренней дисгармонии.

– Роза не кажется мне прекрасным цветком. Мне больше нравятся незабудки или ландыши. Розами можно восхищаться, но не любить. Они слишком самодостаточные, слишком самоуверенные и гордые, – умозаключила Ева. Лиза лишь покачала головой:

– Тебе не понять. Ты не поймешь этого, пока сама не испытаешь ревность.

Сейчас Ева вспомнила этот разговор. Быть может, эта женщина – иная. Возможно, она – роза, и Федора тянет к ней потому, что та сильная, яркая и самоуверенная. Но Ева не сможет стать такой – она другая. Ева почувствовала запах свежей выпечки. Прямо перед ней была французская булочная. Девушка вдруг вспомнила, что за весь день у нее не было крошки во рту. Уже стемнело, и Ева решила, что если она сядет за дальним столиком, то никто не увидит ее распухшего от слез лица.

Официант принес ей чашку горячего шоколада, и по всему телу разлилось согревающее тепло. Ева зажмурила глаза так сильно, будто желала проснуться. Так бывает, когда видишь страшный сон, и тебе кажется, что выхода нет, как вдруг просыпаешься и благодаришь Бога за то, что это был всего лишь кошмар. Но вместо того чтобы проснуться, она увидела перед глазами разноцветные круги. Каждый столик и посетители, сидевшие за ними, были разного цвета. Девушка задумалась: «Наверное, каждый человек имеет уникальную окраску. Например, желтый и оранжевый цвета – это люди, в которых живет солнце. Они почти никогда не грустят и уж точно не умеют злиться, зеленые – интроверты, редко кому-нибудь удается внедриться в их личное пространство, красные – открыты для всего, синие –„вампиры“, голубые – вечно сомневающиеся, безобидные личности, черные и бордовые обладают магией. И каждый из них обязательно видит среди толпы себе подобного или ищет того, кто нужен ему рядом в нужный момент: синие – охотятся за оранжевыми, зеленые влюбляются в красных». Весь этот каламбур взорвался в ее голове, принимая причудливые формы нового сюжета. Она чувствовала, что внутри нее что-то оживает. Радость и желание творить переполняли. Боль, от которой она не знала куда деться еще полчаса назад, теперь превратилась в тонкие волшебные иголочки. Они покалывали подушечки ее пальцев и наполняли легкие. Хотелось дышать глубже и наполнять себя новым чистым воздухом. Она с нетерпением дождалась, пока официант принесет ей счет. Теперь ей нужно скорее добраться до дома и начать работать. В ней расцветало ни с чем не сравнимое, всепоглощающее желание творить, выплеснуть на бумагу то, что ей только что довелось пережить.

Кризис

В то время как Ева искала свое видение прекрасного, многогранного мира, Мария всеми силами старалась подчинить его себе. Нет, она, конечно, не считала себя богом, но свято верила, что ее силы, энергии и ума хватит на то, чтобы завоевать авторитет у людей, заставить их делать то, что нужно ей. Она хотела создать что-то вроде общины, огромного предприятия или даже партии, где все управлялось и развивалась по ее собственным законам. Она жаждала власти, и чем большая власть приходила к ней в руки, тем больший азарт она испытывала. Изматывая себя физически, она строила конструктивные планы, продумывала схемы и комбинации. Казалось, никто и ничто не сможет сбить ее с намеченной цели. Она открывала уже четвертый ресторан, но и этого ей было мало. Ева тоже стремилась к своего рода власти, но совершенно иной! Ей не нужно было богатство и подчинение, она не хотела слышать восхищений и признаний в свой адрес. Ее интересовали более тонкие вещи. Она хотела трогать сердца, раскрывать души. Вытаскивать наружу то, что было давно забыто, запрятано на полках вместе с детскими игрушками. Она мечтала заставить людей увидеть мир по-другому. Отказываясь от красоты внешней, Ева старалась обратить внимание на красоту внутреннюю, духовную. Нет, она вовсе не воображала себя ангелом, спустившимся с небес, чтобы донести до всех и каждого истину. Скорее наоборот, Ева могла предположить, что христианская религия вместе со всеми ее законами о любви и верности Богу несет в себе некоторое порабощение, заставляет человека думать, что его миссия достаточна скромна: она состоит в том, чтобы прожить эту жизнь в повиновении и соблюдении заповедей и уйти из нее с наименьшим количеством грехов. Так говорит религия. Но разве может человек, всецело полагающийся на волю Божью, раскрыть себя полностью, сотворить свою красоту, разве обладает он такой смелостью, чтобы выйти за рамки возможного и парить в огромном, еще не изведанном пространстве?

Ева и Мария неустанно совершенствовали свое мастерство, из-за чего случалось так, что измученный мозг Марии доставался Еве в таком состоянии, что могло работать только подсознание, и именно тогда на свет рождались ее самые смелые художественные идеи. Сочетание линий, красок, сюжеты, проявляющиеся на бумаге и холстах, передавали такую глубину, что никакой, даже самый точный расчет не позволил бы создать ничего подобного. Образы дышали, возбуждали, переворачивали, рождали новую жизнь. Однако у этой истории была и другая сторона. Когда все подсознательное вырывалось наружу, реализовывалось и отпускало свою Еву, на смену ему приходило чистое и глубокое сознание, и тогда наступал звездный час Марии, она буквально сворачивала горы, в ее голове рождались новые идеи, которые она тут же воплощала в жизнь. Она ликовала, чувствуя себя победительницей. Совсем скоро она добьется поставленной цели и создаст структуру, которая будет циркулировать сама по себе и приносить доход, и тогда она со спокойной душой переедет в дом своей мечты и лишь изредка будет проверять дела. Уединение и покой – вот что она обретет там. Этот дом окружит ее любовью, которой у нее никогда не было.