Во мрачной тьме

– Ну...

– Мне, может, дыхание задержать? Напрячься или расслабиться?

– Да без разницы. Главное, не закрывай глаза, и убедись, что идет запись.

– Окей.

– ...

– Чего расстроился?

– Боюсь, прикроют нас, - Геллер грузно опустился в кресло.
– Я только что говорил с Голдманом... на нем лица не было. Проклинал тебя последними словами.

– Меня?
– Вертер удивленно вскинул бровь.

– Да. За то, что ты наговорил Шаттлворту. Когда тот наблюдал за демонстрацией, то вслух сказал, что это, дескать, и правда ошибочный путь. Что человек и машина не должны сливаться воедино, или как-то так.

– Да брось. 'Аквила' заработала на одних протезах столько, что Шаттлворта совет директоров с костями сожрет, заикнись он о закрытии центра. А еще разработка нейронных интерфейсов, макромолекулярная хирургия, фундаментальные исследования в биохимии, новое поколение дополненной реальности... скорее, он имел ввиду, что не стоит превращать людей в киборгов пользуясь формулировками контрактов. Одно дело спасать смертельно больного или страшно изувеченного человека, и другое - откочержить здоровые руки с половиной грудных и спинных мышц. Спасибо хоть не кастрировали.

– Это не потому, что они такие добрые. А потому что без яиц у тебя бы пошел в разнос гормональный баланс, и пришлось заново регулировать всю бионику.

Вертер дернул щекой. Да и кому понравится, когда макают лицом в правду?

'Осталось меньше двадцати часов до свободы. Заберу деньги, и уеду куда-нибудь... далеко. В Сибирь, например. Там все равно уже никто не живет'.

– Ну что, пошли?
– сказал он, чтобы сменить тему.
– Раньше начнем - раньше закончим. Раньше закончим - раньше пообедаем.

– Вот это правильно! Наверну сегодня стейк!

– Ибо нет бога кроме говядины и стейк - пророк ее!

Человек и киборг вышли из лаборатории и отправились в ангар, где была смонтирована камера фазового смещения. Работа там, кипевшая всю последнюю неделю, уже давно стихла, и немногочисленные специалисты сидели за пультами, следя за телеметрией. Пока все было в норме, и каждый надеялся, что так оно и останется. За сегодняшним экспериментом наблюдало (с безопасного расстояния, из-за бронированного стекла) руководство корпорации, его успех или провал должен был стать поворотным для всех участников. Вдобавок, некоторые за годы успели сработаться с Владиславом Вертером, чье постоянное брюзжание после более близкого знакомства сменялось добротой и тонким чувством юмора. Видеть его размазанным по стенкам фазовой камеры не хотелось никому.

Вертер выдохнул и вошел в камеру. Он не чувствовал страха. Страх из него вырезали в самом начале, чтобы в черепе хватило места для более важных систем. Только чаще забилось сердце.

– Начинаем, - раздался из динамика голос Геллера.
– Владислав, как самочувствие?

Вертер показал большой палец.

– Озвучивай все, что будешь ощущать. Дай знать, если почувствуешь сильную боль или критический ущерб своим системам.

– Ладно.

– Хорошо. Подаем питание на первый контур. Три. Два. Один.

Вертер почувствовал, как огромное количество энергии, переброшенное с целого ядерного реактора, вливается в окружающие его механизмы. Чувство подавляющей мощи, способной расплавить его жалкое металлическое тельце и сжечь остатки плоти, было тревожным...

...но не шло ни в какое сравнение с тем золотым светом.

Невольно Вертер поискал взглядом Шаттлворта. Тот, разумеется, присутствовал. Вместе с остальными, он находился за бронестеклом, не отрывая от фазовой камеры странного взгляда.

– Владислав, запись! - напомнил Геллер.

– Готово.

– Все нормально?

– Пока да.

– Питание на второй контур! Три. Два. Один.

Раньше киборгу уже доводилось наблюдать аналогичные эксперименты, проводимые на крысах и обезьянах. Сначала не происходило ничего. Потом животные начали умирать страшной смертью, разорванные в клочья, вывернутые наизнанку или измененные совершенно невообразимым способом. Но последние попытки считались успешными. Фазовая камера пустела, а через несколько секунд крыса снова появлялась, будто из ниоткуда. Но даже тогда, в последние секунды перед тем, как уйти туда, животных охватывала паника, и теперь Вертер понимал почему.

– Голоса!
– проорал он, вцепившись пальцами в голову.
– Слышу голоса! Их множество! Они шепчут!

– Твою ж мать! Выключайте!
– крикнул Геллер.

– ПРОДОЛЖАЙТЕ!– голос Шаттлворта, не усиленный микрофоном, неведомым образом прогремел на весь ангар.
– ПИТАНИЕ НА ТРЕТИЙ КОНТУР!

– Нет!!!
– истошно завопил Вертер, как не кричал еще никогда в жизни.
– Не надо!!! Не отправляйте меня туда!!! Они сожрут меня!!!

Он видел свое отражение в стеклянной стенке камеры. Видел свое искаженное звериным ужасом лицо, с которого, казалось, давно должны были исчезнуть эмоции. Видел лица. Тысячи, миллионы лиц, слишком ужасных, чтобы существовать. И все они смотрели на него, разевая жадные пасти. И еще видел свет. Настолько яркий, что причинял невыносимую боль... но завораживающий. Он исходил от существа, которое называло себя Ричардом Шаттлвортом, и Вертер понимал, что это не настоящее имя. Лишь одно из многих, которые оно носило, и которые будет носить. Его свет жег саму душу, но те, с ДРУГОЙ фазы, бежали от него.

'АНАФЕМА!
– вспыхнули слова в сознании киборга.
– АНАФЕМА!'

Поток энергии хлынул в третий кристаллический контур. Фазовая камера вышла на рабочий режим.

И опустела.

Прошло тридцать секунд. Минута. Пять минут.

Камера оставалась пустой, и с каждой секундой бледнели лица исследователей. Ужас от осознания произошедшего парализовал всех, не позволяя ни шевельнуться, ни произнести хоть слово.

– Эксперимент провалился, - нарушил молчание 'Шаттлворт'.
– Предписываю свернуть все работы по данному направлению. Данные и экспериментальные образцы - уничтожить.

Много позже, притворяющаяся секретаршей женщина спросила у человека, претворяющегося владельцем корпорации 'Aquila Inc':

– Ты же знал, что так все и произойдет. Почему не остановил их?

– Я не могу водить людей за руку, словно неразумных детей. Они должны совершать ошибки и учиться на них.

– Стоило ли ради того отправлять невинного человека на съедение варпу?

– Варп - странная вещь, Аливия. Иногда он проявляет себя такими способами, что непонятны даже мне. Кто знает, может судьба еще сведет нас...

* * *

981.М41, Сегментум Ультима, Восточный Предел, Космический Скиталец 'Понтифик'

О чем надо помнить, когда имеешь дело с космическим скитальцем?

Во-первых, лучше туда вообще не лезть. Как бы ни был велик соблазн. История знает немало случаев, когда из недр этих уродливых громадин извлекали уникальные образцы археотека, драгоценные реликвии и даже фрагменты СШК. Но гораздо чаще поисковые команды оставались ни с чем, гибли в полном составе, или же с ними случалось что-то куда хуже смерти. Понятно? Если инквизитор не отдал тебе прямой и однозначный приказ - не лезь. Лучше известить культ Механикус или воззвать к Астартес. У них большие пушки и умирать они не боятся.