Глава 1

197.М3, Святая Терра (в последствии)

Последний день…

Вертер открыл глаза. Влетевший в открытое окно ветерок весело щекотнул остатки живой кожи. Утреннее солнце заливало щедрыми лучами палату, приносящими с собой тепло и необходимость активировать фильтры в зрачках. С улицы даже доносился щебет птиц. Это был последний день Вертера в стенах сто раз проклятого исследовательского центра корпорации «Aquila Inc» и он не мог заставить себя радоваться этому.

«Ну же, соберись, - вяло попытался он подбодрить себя. – Еще двадцать четыре часа, и вот она, свобода!»

Он хотел было сказать «и ты свободный человек», но поперхнулся своими же словами. Сложно называть себя человеком, когда плоти в тебе осталось едва ли треть от прежнего. Благодатнейшая почва для философских размышлений и самоедской рефлексии. Психологи корпорации, наблюдавшие таких как он последние пять лет, пока длился эксперимент, имели на этот счет каждый свое мнение, единодушно, однако, сходясь в одном – нет никаких причин для беспокойства. Ну, еще бы… у них не было задачи помочь Вертеру принять свой новый облик. Только удержать от дестабилизации поведения и возможного саморазрушения до окончания контракта.

«Контракт…», - мрачно подумал он.

Говорила же мама в детстве, что всегда нужно читать мелкий шрифт. Может, жизнь без ног на нищенскую ветеранскую пенсию была бы не так уж и плоха. Конечно, когда тебе немногим больше двадцати, а у тебя уже на груди блестят медали и ходишь только под себя, то не раздумывая ухватишься за любую возможность… Вертер оглянулся. Висящий на стене портрет Большого Босса, казалось, одарил его суровым взглядом и испустил в атмосферу волну харизмы.

– Ликом пригож, а речами умилен, - пропел в полголоса Вертер кусочек старинной детской песенки. – Только в глазах царит холод могильный…

Пять лет назад он, Владислав Вертер, этнический русский, гражданин Великой Польши, ветеран Исламской войны, потерявший на фронте обе ноги, находясь в здравом уме и твердой памяти, подписал контракт с корпорацией «AquilaInc» на добровольное участие в программе кибернетического протезирования. Так это называлось. Так завлекали калек вербовщики. Драка против муслимов была насмерть, недостатка в кандидатах не ощущалось. Европа лежала в руинах, впервые более чем за почти полтора века вспомнив, что такое тотальная война, и подтирать задницы полудохлым героям было просто некому. Корпорация же обещала полное содержание в течение времени эксперимента, возможность оставить себе все, что имплантируют за это время, и вдобавок – очень серьезную сумму по окончании. Нужно было только продать свою задницу и душу корпорации. Вертер лез по головам, чтобы попасть в эту программу, и только после первой операции осознал, что корпорация говорила правду. Только правду, ничего кроме правды. Но не всю правду.

Технически, у него снова были ноги. Сильные, невероятно крепкие ноги, с каркасом из металлопластового полимера и синтетическими мышцами, на голову превосходящими живые. Но его руки, здоровые руки, отправились в ведро с хирургическими отходами, уступив место таким же кибернетическим манипуляторам, соединенным с нервной системой и запитанным от биоэлектричества. С большей части его тела срезали кожу и верхний слой мышц, заменив их упругой обшивкой. И это было только начало…

– Только недаром так добр он к людям, время придет – по счетам платить будешь, - снова пробубнил Вертер себе под нос. – Сокровища в раз тебе станут постылы...

Из коридора послышался стук шагов.

Если что и было хорошего в машинном бытии – так это возможность запоминать что угодно, и никогда этого не забывать. По звуку шагов, по неуловимым для человеческого слуха частотам и сохранным в электронной памяти акустическим профилям Вертер определил гостей еще до того, как те без стука вошли в его комнату. Марк Голдман, руководитель местного подразделения. Отто Геллер, заведующий лабораторией фазовых сдвигов. И еще двое, незнакомые. Мужчина и женщина.

– Доброе утро, Владислав! – с наглым воодушевлением поздоровался Голдман. – Вижу, ты уже проснулся.

– Зиг хайль, - Вертер вскинул руку в нацистском приветствии, и добавил нарочито механическим голосом. – Обнаружена вредоносная форма жизни. Моя программа требует немедленно сжечь ее нахер. Требуется подтверждение от персонала не ниже второй категории допуска.

– Ну, это то, о чем я говорил, - Голдман картинно вздохнул. – Владислав, ну ведь когда ты только к нам поступил, ты не был таким антисемитом!

– Тогда я еще с тобой не был знаком, - киборг окинул взглядом гостей. – Представь нас, а не растекайся мыслью по древу.

– Мистер Шаттлворт, это Владислав Вертер, наш лучший тестовый стенд. Владислав, это мистер Шаттлворт….

– Учредитель корпорации «Aquila Inc», - закончил за него киборг. – Простите, рукопожатие не предлагаю. На прошлой неделе напортачили с калибровкой, теперь сложно контролировать выдаваемое усилие.

– Тебе загрузили протоколы настройки, почему до сих пор не поправил? – нахмурился руководитель.

– И так сойдет. Ты ведь не предупредил меня, что придется встречать гостя.

– Это не страшно, - Шаттлворт и бровью не повел. – Я лишь хотел лично увидеть человека, воплощающего в себе надежду на будущее человечества.

– Если вы хотите для человечества такого будущего, - возразил Вертер. – То лучше бы это муслимы вырезали всех нас, а не мы их.

– Вы себя неважно чувствуете?

– Я чувствую себя так, как себя чувствует ошметок живой плоти, запаянный в консервную банку.

– Но вы не можете отрицать, что сейчас ваши возможности несоизмеримы с тем, что уготовано людям от рождения. Не только физические. Память, острота восприятия, устойчивость к внешним агентам и болезням…

– И куда я применю эти возможности? Я – киборг. Первый полноценный киборг на планете. И единственный. Мне просто нет места за пределами этого центра. Можно сколько угодно кричать о том, что плоть слаба, но плоть дарована нам миллиардами лет эволюции, а железки к ней прикручены наспех.

– Именно поэтому нужны первопроходцы, - Большого Босса невозможно было выбить из колеи. – Кто пройдет различными путями, и даст знать остальным об опасностях. Я не одержим идеей превратить человечество в расу киборгов. Я лишь хочу подарить ему звезды. Но космос не слишком дружелюбен, поэтому нам нужно стать лучше, чем сейчас.

– Звезды… Как там поживает марсианская колония?

– Неплохо. Недавно вырастили первый урожай картофеля.

Внезапно Вертер поймал себя на том, что до сих пор смотрел в пол. Он попытался взглянуть в глаза человеку, с которым разговаривал… На миг киборгу показалось, что он ослеп. Ярчайшая вспышка золотого сияния ударила сквозь все оптические фильтры, прямиком в мозг. Перехватило дыхание, даже продублированное механической диафрагмой. Все существо Вертера охватило ощущение своей ничтожности перед лицом несоизмеримо большей, невероятно древней силы. Собрав всю волю, он заставил себя моргнуть, и жуткое ощущение исчезло. Теперь он видел перед собой просто четверых людей. Приземистого колобка Голдмана, похожего на гориллу всем, кроме интеллекта, Геллера. Женщину лет примерно тридцати в строгом костюме, с планшетом в руках – видимо, секретарь. И высокого темноволосого мужчину – Ричарда Шаттлворта. Возраст по лицу последнего не читался, равно как и этническая принадлежность. В нем ощущалась сила – не только и не столько из-за мощного телесного сложения. Что-то необъяснимое, не поддающееся измерению киберсенсорами, но при этом намертво отпечатавшееся в мозгу.