Во славу доминиона!

— Это плохо, — вздохнул Эд. — Ты же видел, что получил Магвай от Ктулху? Речь не только о летающем маунте-нежити…

— Да, я помню ту хрень, что законтролила Утеса, — сказал я. — Это жесть. У легатов теперь полный арсенал, вспомни только его синюю вспышку, которая вас обездвижила. Сколько длился стан?

— Чумное подавление? Оно было бессрочным, — нахмурился Эд. — Просто отвалилось само собой.

— Тогда, возможно, оно подпитывается чумной энергией. Вам повезло, что Магвай сжег резервуар, выплеснув Ярость. Иначе ты бы не сбежал, а Утес потерял бы статус.

— Я больше всего переживаю из-за Декотры, — поделился друг. — Вернее, из-за то, что от него получит Айлин.

— Декотра может открыть ей путь за Барьер, где прячется Морена. Но для этого ему нужны другие культисты и жертвоприношения.

— Другие культисты? — хмыкнул Эд, глядя в комм. — Совсем не обязательно…

— Что там?

— Гоблины! — ахнул друг. — Давным-давно их Лига поклонялась Морене! Надо предупредить Кусаларикс!

На моем лбу выступил холодный пот. Мне вспомнились слова Грокусзюйда о том, как ответила ему Айлин на предложение выкупить свои вещи. Она сказала, что сама заберет их, а если не найдет в здании ЗАДа, никакого ЗАДа больше не будет.

— Айлин движется к Кинеме!

— Но как? — удивился Эд. — Гоблины перекрыли все входящие порталы для чужаков, да и…

— Магвай, — перебил я. — С юга Шэд’Эрунга долететь до Бакаббы — плевое дело.

— Я в Дис и сразу в Кинему! Соберу всех наших, чтобы помочь зеленым коротышкам.

Эд вскочил, но я остановил его:

— Вам ее не остановить. Предложи помочь с эвакуацией. Верхушку Лиги приютит Кхаринза, а остальные могут спрятаться в Даранте и Шаке…

После ухода друга я занимался уроками еще пару часов. Перестал углубляться в каждую тему, пошел по верхам, лишь бы сдать гражданские тесты хотя бы «удовлетворительно». Меня уже не волновало, какую именно гражданскую категорию мне присвоят, главное, чтобы вообще присвоили…

Утро началось с того, что в мою спальню влетел взбудораженный Эд. Для этого, правда, ему пришлось прорываться через Роя и Марию. Для того, чтобы меня не увидел тот, кому не следует, оба телохранителя теперь все время были рядом, а у входной двери сидел Сергей.

События последних дней измотали Эда. Его щеки ввалились, под глазами темнели мешки, друг забыл то ли причесаться, то ли помыть голову: отросшие волосы имели неопрятный вид и торчали во все стороны.

— Быстро включай новости Диса! — закричал он. — Кинему осадила нежить! А на нее напал Разоритель!

То, что показывали по каналу «Дисгардиум Дейли», выглядело даже эпичнее, чем битва в Лахарийской пустыне. Не знаю, как журналистам канала удалось это, но осаду Кинемы показывали с разных ракурсов — возможно, операторы парили на маунтах.

Кинему — огромный густо застроенный холм — сперва показали издали, потом изображение мигнуло, и камера заскользила по десятиметровым крепостным стенам вверх, где выстроились защитники: гоблины, орки, наемные эльфы-лучники, огры-маги, гномы-инженеры… Турели, пушки, баллисты и катапульты были готовы устроить атакующим адское пекло.

У подножия холма, на фоне буйной зелени леса первое, что бросилось в глаза, — титаническая фигура огромного Разорителя, Орсобалу, отдаленно напоминающего медведя, но покрытого панцирем, к тому же у него имелся скорпионий хвост и шесть чудовищных клешней, каждой из которых он мог бы срезать крепостную башню Кинемы.

— Кажется, это Пушистик, — сказал я, вспомнив питомцев Девятки. — Но не уверен…

Эд бросил на меня недоумевающий взгляд, но ничего не сказал, сосредоточился на трансляции.

На защитников города Разоритель внимания не обращал, сосредоточившись на более агрессивной угрозе — орде нежити, приведенной Айлин, высшим легатом Чумного мора и разящим клином Инноруука 977-го уровня.

— Почти тысячный! — воскликнул я. — Если она возьмет его первой…

— Возьмет, — хмуро заверил меня Эд.

Новая орда почти полностью состояла из бывших разумных, которых, вероятно, высший легат подняла, продвигаясь по Бакаббе. Сейчас пока еще не очень сильные зомби и скелеты облепили Орсобалу, вгрызаясь в него со всех сторон, а Айлин просто наблюдала, стоя в сторонке.

Разоритель пачками уничтожал их убийственной аурой, топтал, перещелкивал клешнями, обнуляя шкалу нежизни, а по костям рассыпавшихся сотоварищей лезла следующая волна мертвецов, уже усиленных падшими. Чтобы уничтожить их, Орсобалу потребовалось больше времени.

Гоблины, как и Айлин, тоже чего-то выжидали. Возможно, сочли разумным посмотреть, чем закончится неожиданное столкновение нежити и Разорителя… Нет! От стен отделился сияющий золотом силуэт огромной птицы… или летающего ящера с всадником. Над ним развевался белый флаг.

— Вижу парламентера Лиги! — воскликнула журналистка, чьими глазами мы смотрели на происходящее.

Она начала снижаться, чтобы зрители разглядели скрюченного седовласого гоблина в… брюках и белой рубашке с атласной жилеткой. Я узнал его, нас знакомила Кусаларикс, старика звали Вонпрутих, он был членом Верховного совета и запомнился мне носом, длинным даже по гоблинским меркам, свисающим мясистым хоботком до подбородка.

Приземлившись перед Айлин, он ловко спрыгнул с сияющего птеродактиля и учтиво поклонился.

— Приветствую госпожу Айлин на обетованной земле гоблинов!

— Рада вас видеть, господин Вонпрутих, — проскрипела Айлин. — Хоть кто-то в вашей гнилой организации имеет достаточно здравого смысла, чтобы начать с переговоров.

— Как говорят в Лиге, да будет жизнь долгой, а смерть быстрой, госпожа Айлин. Я пожил достаточно, поэтому взял на себя риск. А быструю смерть вы мне, полагаю, обеспечите.

— Нет смерти… — пафосно начала Айлин, но оборвала себя, усмехнулась. — Я обеспечу вам нежизнь, господин Вонпрутих. Она будет недолгой.

— Что вам нужно? Мы готовы выслушать ваши условия, — голос старого гоблина звучал твердо и даже благожелательно, но только наивный дурак не расслышал бы нем звенящее железо.

— Мои требования просты и легко выполнимы… — Айлин замолчала, посмотрела прямо на нас и протянула руку.

Чумной луч ударил мгновенно, убив журналистку. Трансляция оборвалась, а через пару мгновений переключилась на другого наблюдателя, который парил высоко и давал общую картинку, но разглядеть детали было нереально.