Во власти греха

На мгновение Грир задержалась на балконе – ее тонкая фигура казалась лишь тенью, наблюдавшей за ним – и исчезла в спальне. 

Они еще много дней пробудут здесь. Достаточно времени для мисс Хадли, чтобы прийти в себя и принять свою истинную натуру. Достаточно времени для него, Сева, чтобы убедить Грир в том, что она хочет его так же сильно, как и он ее. 

Возвращаясь в комнату, Сев улыбался.

Глава 15

 Грир упала на кровать, обхватила дрожащими руками подушку и сжала ее что было сил. 

Все пошло совсем не так, как она задумывала. Грир крепко зажмурилась. И только сейчас призналась себе. Принц словно подвел ее к зеркалу и показал правду, сокрытую внутри. Грир осмелилась пойти к нему в спальню, потому что ревновала и обижалась. Потому что хотела повидаться с ним в самый последний раз. 

Очевидно, это было излишне. Стыд захлестывал ее холодными волнами. Но в самый потаенный уголок сердца закралось еще одно чувство – облегчение. 

Принц вовсе не подлец, как она о нем думала. Леди Либби бежала с кем-то другим. Чертова служанка, и чего ей вздумалось говорить метафорами? Ясно же, что «принц» леди Либби не настоящий. 

Щеки у Грир горели из-за ошибочного предположения, побудившего ее действовать так необдуманно и бесстыдно. О чем она только думала, когда решила заявиться за объяснениями в личные покои Севастьяна? 

Словно наяву она услышала голос отца: «Ах, Грир, девочка моя. Когда-нибудь твоя горячность доведет тебя до беды». 

Видимо, папа был прав. Пылкая натура едва не привела ее в постель принца. Грир зарылась лицом в подушку и застонала от стыда. 

Но, наверное, самым худшим было чувство глубокого разочарования. Грир почти поймала себя на мысли, что хотела поддаться соблазнениям принца. Тогда прямо сейчас она лежала бы в его объятиях и каждой клеточкой наслаждалась поцелуями, вместо того чтобы лежать одной в большой и пустой кровати, томясь от страстного желания. 

А вот пугающая сторона заключалась в неуверенности Грир, что так уж нужно сопротивляться ухаживаниям принца. Все в нем обещало удовольствие. Так зачем же бежать? 

В ближайшее время она обретет супруга. Это будет некто солидный и предсказуемый, брак с которым избавит ее от пересудов. Союз без любви, основанный на деньгах и выгоде, а также, взаимном уважении. Так почему бы не позволить себе удовольствие всего раз? 

Что такого, если она поддастся мимолетной и осторожной связи с красивым мужчиной, который будоражил ее кровь? Ей двадцать восемь – давно пора познать вкус срасти. Если не сейчас, то, когда же? 

Придет время, и Грир станет верной женой. Она не предаст клятву, данную перед Богом – не в ее это характере. Но это время еще не наступило. Пока, во всяком случае. 

*** 

– Вчера вечером ты рано ушла, – прошептал Джек на ухо Грир следующим утром, опускаясь подле нее на стул. 

Грир выдавила улыбку и продолжила маленькими глоточками пить чай. 

– Я устала. 

Джек буравил ее своими темными глазами – он явно недоволен. Грир уже не в первый раз сбегала. И все же помимо неудовольствия она заметила что-то еще. Неужели в его глазах затаилось беспокойство? 

– Ты же не заболела, правда? – спросил он. 

На мгновение она не нашлась с ответом. 

– Нет. Я здорова. Благодарю. 

– Сейчас ужасное время года. Каждый чем-нибудь да болен. Тебе нужно заботиться о себе. 

Глупо, но у нее ком в горле застрял. С тех пор, как умер человек, которого она считала своим настоящим отцом, никто не беспокоился о ее здоровье. 

– Я буду беречься. Спасибо. 

В ответ Джек резко кивнул. 

– Твоя сестра оставалась допоздна в компании лорда Квиббли. 

Грир метнула взгляд на сестру, не скрывая удивления. Маркизу почти семьдесят лет. Не может быть, чтобы Клео могла всерьез принимать его внимание и выйти за него замуж. Ведь нет? 

Клео улыбнулась почти виновато, затем отвела взгляд и взяла кусочек тоста с тарелки. 

– Лорд Квиббли? – с сомнением произнесла Грир. Неужели Клео на самом деле привлек немощный, едва стоящий на ногах старик как в возможный супруг. 

– Да, именно. Маркиз весьма осведомлен обо всем, что касается репы. 

– Репы? 

– Да, – ответила Клео. – Он ее очень любит. Как я узнала, его повар владеет несколькими рецептами приготовления блюд из нее. Вот знаешь ли ты, что репа бывает совершенно разных сортов? 

Персия на другом конце стола захихикала, прикрывая рот платком. 

– Очаровательно! 

Мариэль неодобрительно глянула на свою подругу: 

– Многие любят репу. Не только дедушка. 

– Уверена, что так оно и есть. – Плечи Персии тряслись от сдерживаемого смеха, и блестящие каштановые кудри подпрыгивали. 

Грир в замешательстве смотрела на единокровную сестру, пытаясь понять желание Клео связать свою жизнь с человеком, который настолько стар, что годился ей в дедушки. Его собственная внучка, Мариэль, старше Клео на год. Но, как бы там ни было, нельзя позволять кому-либо насмехаться над сестрой. 

Столкнувшись с острым взглядом Грир, Персия перестала хихикать и ответила таким же взглядом, очевидно, не желая показывать страх перед кем-то, кого считала ниже себя. 

Где-то в оранжерее герцогини раздалась трель экзотической птицы. Окружающая обстановка действительно была очень приятной для завтрака. Растения всевозможных цветов и размеров бросали тени на длинный стол, за которым сидели гости. В воображении Грир представила аборигена: вот он выходит из густых зарослей, красивая темная кожа вся в татуировках с изображениями непонятных символов. 

Некоторые гости еще не поднялись. Лишь с полдюжины сидели за столом, уставленным различными яствами. Блюд было больше, чем Грир когда-либо ела, особенно так рано утром. Обычно она завтракала небольшой порцией овсянки, подслащенной медом. Иногда были яйца-пашот. Сейчас же в центре стола стояло блюдо с зажаренным кабаном, которого лакей нарезал щедрыми кусками, и ее отец поглощал эти куски так быстро, как только мог. Джек являл собой малопривлекательную картину: по подбородку стекает жир от мяса, рот набит большими дольками запеченных яблок. 

Принца нигде не было видно. Но Грир не думала, что он еще оставался в постели. После вчерашней стычки она знала, что он не из тех людей, кто любит поваляться подольше. Скорее всего, он сейчас катался верхом. 

Тут шум у застекленных французских дверей, ведущих в оранжерею, привлек внимание Грир. Она вздрогнула, увидев раскрасневшегося отца леди Либби, поскольку хорошо понимала, почему он в таком бешенстве. 

Разъяренный лорд возник у стола, грудь – колесом, грузную тушу распирало с такой силой, что Грир переживала, как бы одна из пуговиц на его жилете не отлетела пулей прямо в кого-нибудь из компании за столом. Лорд напоминал ей быка, готового ринуться в бой при первом движении жертвы.