Во власти монстра

Например, она не переносила жару и любила холод. Все в доме кутались, как только можно, стуча зубами, а она одевалась в шелковые платья, наслаждаясь приятной прохладой и раздражая этим остальных. И еще она получала огромное, ни с чем несравнимое удовольствие, действуя кому-нибудь на нервы. Единственным человеком в ее окружении, которого не коснулось это, была Элен. Злить ее крайне нежелательно, и так считала не только Пегги.

Но сейчас она плевала даже на Элен, подхваченная бурным сюжетом книги и паря в плавных потоках музыки. Какой-то странный звук в наушниках заставил ее оторваться от книги. Этот звук совсем не сочетался с музыкой, да и она точно помнила, слушая кассету десятки раз, что такового и не было. Поняв, что звук не из наушников, она сняла их и прислушалась. И он повторился, и теперь она услышала его более отчетливо.

Наушники выпали из рук, и она застыла в недоумении.

Это был вопль. Пронзительный, полный ужаса вопль.

Оцепенение длилось лишь секунду.

Пегги вскочила с кровати, зацепив наушники, которые чуть слышно ударились о пол, и вылетела из комнаты. Крик повторился, и на этот раз он был похож на истерический детский плач. «Кэрол! — мелькнуло у Пегги. — Это кричит Кэрол!».

Она рванулась к ее комнате и толкнула дверь. Заперта.

— Кэрол, с тобой все в порядке? — закричала она. — Ты слышишь меня? Эй!

По ту сторону двери — ни звука.

Пегги вдруг вспомнила сцену в туалете, когда она еле оттащила Элен от девочки, вспомнила странное поведение Элен сегодня вечером, их разговор. Элен спрашивала, заперла ли Кэрол дверь. Зачем?

Холодный пот внезапно выступил на спине Пегги, и она с силой заколотила руками в дверь.

— Эй, откройте! Что там происходит? Слышите меня? Я сейчас позвоню в полицию!

— Пег, что случилось? — к ней подбежала Рут Ланкастер, кутаясь в теплом халате и тараща огромные испуганные глаза.

— Я не знаю, — растерянно ответила Пегги. — Я слышала, как кричала Кэрол.

— Я тоже.

— Что вы всполошились, дуры? — прозвучал за спиной Пегги холодный высокомерный голос Меган Аркет. Пегги, кипя от ярости, повернулась к ней. Меган была на полторы головы выше нее, с бледным тонким лицом, жестким самоуверенным взглядом и тонкими презрительными губами. Пегги всегда добивало ее ледяное равнодушие и невозмутимое спокойствие, что бы ни случилось. Казалось, ничто и никто не в силах вывести эту женщину из равновесия.

— Кэрол кричала, ты что, оглохла?

— Ну и что?

Пегги еле сдержалась, чуть не врезав ей по отвратительной физиономии.

— Первый раз, что ли? — спокойно продолжала Меган. — Она часто орала во сне, забыли?

— Это было, когда она была еще малышкой, к тому же, так она еще никогда не кричала! — горячо возразила Пегги.

Рут Ланкастер согласно кивнула.

— Я позову Элен, — проговорила она, но Пегги ее остановила.

— Подожди…

Она не закончила. Услышав скрип открываемой двери.

На пороге темной комнаты появилась Кэрол в длинной ночной сорочке, устремив на них покрасневшие от слез, испуганные глаза.

Женщины, застыв на месте, молча смотрели на нее.

— Кэрол, ты в порядке? — осторожно спросила Пегги.

Девочка кивнула с каким-то пустым отсутствующим взглядом в глазах.

— Что случилось? — продолжала Пегги.

— Ничего, — еле слышно ответила Кэрол.

— Как это ничего? — сорвалась Меган. — Тогда какого дьявола орешь, как резанная?

Девочка вздрогнула и подняла на нее грустные глазки. Казалось, ее напугал повышенный голос женщины.

— Ты сама орешь сейчас, как резанная, заткнись! — огрызнулась Пегги и, подойдя к девочке, взяла за плечи. Коснувшись ее лба, она отметила, что Кэрол палит жар.

— Мне приснился кошмар, — извиняющимся тоном проговорила девочка. — Простите, что разбудила.

Фыркнув, Меган Аркет развернулась и быстро пошла к себе. Рут проводила ее взглядом, думая о том, как же все-таки бессердечна эта женщина, а Пегги даже не обратила на нее внимания.

— Что же могло присниться, чтобы так кричать?

Кэрол сжалась, болезненно скривившись.

— Да так… Ничего особенного.

— Уж не кошмар, который ты пережила ночью в парке? — с любопытством поинтересовалась Рут. — Собака — убийца, твой друг, тот маленький мальчик…

Она резко осеклась, потому что ей показалось, что девочка сейчас закричит. Настолько невыносимыми были для нее эти слова. И Рут поняла, что угадала.

— Бедная девочка, — с сочувствием сказала она. — После такого и с ума сойти можно, тем более ребенку.

— Я не схожу с ума, мне всего лишь приснился плохой сон! — вдруг вскричала девочка и, заскочив в комнату, захлопнула дверь.

Женщины услышали звук поворачиваемого ключа и переглянулись.

— То, что она пережила, действительно страшно, — вздохнула Пегги. — Но со временем это пройдет. Со временем проходит все.

Стоя по ту сторону двери, Кэрол слышала ее слова и невольно повторила.

Да, когда-нибудь эта боль, этот ужас пройдет, надо лишь набраться мужества и ждать.

Ждать, когда она перестанет слышать во сне переполненные ужасом крики Тимми, видеть кровь и куски живого мяса. Когда пройдет этот безумный страх перед собаками, которого никогда раньше не было. Все пройдет. Совсем скоро.

Подбодрившись этими мыслями, она легла в постель.

За окном воздух сотряс оглушительный раскат грома, в стекло ударили первые крупные капли дождя. Кэрол не боялась ни грома, ни молнии, ни вечно стонущего ветра, ни шумного дождя. Она боялась снов, вернее того, что может в них увидеть.

Прислушиваясь к разбушевавшейся грозе, она старалась не уснуть, но умиротворенный шум дождя странно успокоил ее и убаюкал.

Она не заметила, как уснула, и на этот раз ее сон был без сновидений, спокойный, тихий и черный, как сама преисподняя…

Вздрогнув, Роза Дэй проснулась.

С похолодевшим сердцем она слушала, как все еще дребезжат стекла в оконных рамах от только что прозвучавшего безумного грохота. Уставившись широко распахнутыми глазами в темноту, девушка подумала не взорвалась ли атомная бомба, или, может быть, раскололась земля? Все, что угодно, но только не гроза. Роза с детства панически боялась грозы. Почему, она не знала, но, будучи маленькой, надеялась что с возрастом все пройдет. К ее глубокому разочарованию, ничего не изменилось. Даже с возрастом. Она уже взрослая женщина, а этот глупый страх по-прежнему живет в ней. И она уже смирилась с тем, что о никогда не покинет ее.