Во власти (не)любви

У нее были синие волосы, тоннели в ушах и колечко-гвоздик в ухе. Но, несмотря на такой неформальный образ, выглядела девушка нежно и очень мило, что совершенно не вязалось с ее бранным лексиконом. Поток самой отборной ругани был остановлен ударом электрошокера, который Магда ткнула Агнешке прямо под мышку. Синеволосая скорчилась в неестественном изломе, как будто у нее свело сразу все мышцы тела, а потом две пестуньи с суровыми некрасивыми лицами подхватили ее под мышки и куда-то потащили.

— Агнешка… не права, — проговорила Магда, обводя внимательным взглядом взволнованных, испуганных произошедшим женщин. — Не будьте как Агнешка.

ГЛАВА 4. 5 лет назад

— Ну что, довольна? — прошептала ей на ухо Надин Делиль. — Зачем нужно было его злить? Даже не надейся, что он поставит тебя зачет, про экзамен я вообще молчу! Сама же накликала неприятности на свою голову… Уж лучше бы ты и правда проспала, Джин!

Джина ничего не ответила, задумчиво наблюдая за высоким широкоплечим Горановым, который, присев на краешек стола, благосклонно слушал вдохновенно вещающую серенькую мышку Бертен. Светлые брюки плотно обтянули его бедро — наверное, Горанову и в голову не могло прийти, насколько сексуально он выглядит в эту минуту.

Неужели она сейчас смотрит на него такими же блаженными и голодными глазами, как Антония Табаку, которая специально села в первом ряду, поближе к преподавательскому столу? Джин сердито тряхнула головой и отвела взгляд. Не дождется!

— У него есть кто-то? — склонилась Джина к уху кузины.

Она и сама не знала, зачем спросила. В конце концов, даже если у него кто-то и есть, этой девушке не тягаться с Джиной Моранте ни в красоте, ни в уме, даже пусть она прочитала не только все произведения этого… Ивана Бунина (который, как Джина краем уха услышала из муторного выступления Роз, оказался одновременно и писателем и поэтом), но и остальных горячо любимых Горановым классиков русской литературы.

— Неужели наконец-то проняло, и ты решила присоединиться к армии сохнущих по сексапильному профессору студиозок? — ухмыльнулась Надин.

Благоразумия в кузине было гораздо больше, чем в Джине, порой его ехидное демонстрирование Джину раздражало. Какое-то время Джин проверяла сестру на прочность, пытаясь подбить Надин на необдуманные поступки, что-то в своем стиле — надеть обтягивающее платье, станцевать на столе, выпить убийственный алкогольный коктейль «Смерть анархиста», но потом сдалась, признав, что Надин Делиль действительно тяжело сбить с пути истинного. Хотя на самом деле такой уж праведницей сестрица не была, иначе вынести ее Джина просто-напросто не смогла бы. Надин нравилась роль здравомыслящей младшей сестры при безалаберной и распутной старшей, но иногда она увлекалась.

— Не люблю находиться в толпе, ты же знаешь, потому этот вариант маловероятен, — отрезала Джин.

— На случай, если все-таки передумаешь — по последним и точно проверенным заинтересованными людьми сведениям Торстон Горанов абсолютно, совершенно свободен, — сообщила Надин.

— Удивлением это для меня не стало. Думаю, характер у него довольно-таки сложный, — протянула Джина. — Его эта дикая литература, опять-таки… Видно, что он на ней помешан!

— Говорит лисица — зелен виноград… — ухмыльнулась Надин.

— Зелен виноград? — практически в полный голос переспросила Джина и даже голову к кузине повернула. — Что?

— Сразу видно наплевательское отношение к учебе. Это из русской басни… э-э-э… Не вспомню — все-таки дикие у этих русских фамилии… Сейчас… — Надин быстро нашла в своей тетради нужное место и зачитала. — Крылова, вот! Крылатое выражение! Лисичке до смерти хотелось винограда, но дотянуться она до него не могла, поэтому заявила, что не очень-то и хотелось!

— Крылов… Басни… — Джина скептически поморщилась, словно ничего бредовее в жизни не слышала. — И ты туда же с этой идиотской русской литературой…

— Какая разница, если факт остается фактом, — Надин мило улыбнулась, чтобы закончить весьма жестко. — Свободный от отношений Торстон Горанов неприступен, как скала, и даже тебе, писанной красавице всея Академии Вампиров, за которой мужчины толпами бегают, он не по зубам.

— Делиль, я уже не в том нежном возрасте, когда меня можно было взять на слабо, — усмехнулась Джин.

— Козина Фонтана уже попыталась его соблазнить… — начала Надин, но многозначительно смолкла.

Сестрица знала, чем ее зацепить! Козина Фонтана, дампирша с роскошной гривой буйных рыжих волос из второй группы, была извечной соперницей Джин, с которой они воевали за титул первой красотки Академии. И если на первых двух курсах сражения были горячими и даже кровопролитными, с подстраиванием различного рода пакостей, о масштабе которых потом судачила вся Академия, то к третьему курсу война превратилась в холодную, но от этого не менее яростную.

— И? — Джин даже не потрудилась прикинуться безразличной.

— Горанов в весьма жесткой форме дал ей от ворот поворот, иными словами послал лесом, когда Козина в чем мать родила заявилась к нему в душевую, выразив желание потереть профессору спинку, — хихикнула Надин. — После этого она сделала два громких заявления: у Торстона Горанова тело бога, но в нашей Академии нет подходящей ему по идеальности девушки, которая могла бы его пленить.

— Интересно, — темно-каряя радужка глаз Джины сверкнула золотом. — Даже очень интересно…

В очередной раз поставить выскочку Фонтана на место, доказав ей, а заодно и всей Академии, кто тут первая красотка — что может быть слаще?

В этот момент на пороге аудитории показалась Имелда Сибил. Интересно, что посредине занятия понадобилось ректорскому заму? Будет вторую перекличку проводить, проверяя, не сбежал ли кто-то после первой? Может, тогда и в конце пары притащится? Это уже клиника…

Однако до повторной переклички, благодарение небесам, не дошло! Вслед за Имелдой в аудиторию зашел незнакомый парень. Ничего особенного — Сибил привела в их группу нового вампира. Не бог весть какое выдающееся событие, Джина даже рассмотреть его как следует не потрудилась, потому как новенький был из категории блеклых, ничем не выдающихся личностей, а на фоне шикарного Торстона Горанова так и вовсе потерялся.

Но Надин почему-то присвистнула, да и остальные студиозы проявили к новичку какое-то непонятное внимание, выражающееся в странных взглядах и перешептываниях, и Джин стало интересно.

ГЛАВА 4.2

— Вацлав Кнедл, и он не новенький, — покачала головой гораздо больше осведомленная о том, что творится в Академии, Делиль. — Учится дольше нас, хотя вообще-то даже для последнего курса парень взрословат — ему двадцать восемь, а, может, и больше…