Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил

— Буду вам крайне признателен, — я отвесил Соловьеву поклон с искренней благодарностью.

Мне впервые чуть полегчало с тех пор, как я стал Крокодилом. А это дорогого стоило. Но была еще одна проблема, я указал на окно и небо за ним:

— Только вот меня все еще влечет к Солнцу, князь. Пусть меньше, но все равно — это нездоровая тема...

Соловьев позвал своего слугу и отдал ему очередное приказание на латыни, видимо, по поводу сердец для меня. И лишь после этого вернулся к беседе:

— Влечет к Солнцу, вы говорите? То есть вы верите, что вы Крокодил и буквально способны пожрать Солнце...

— Я этого не говорил. Просто озвучил факт — мне хочется чего-то от Солнца. А чего — я и сам толком не понимаю. Вообще, поясните, я могу его съесть? Чисто теоретически...

— Нет, конечно, — Соловьев хохотнул, — Вы у ума сошли, князь. Словенов запудрил вам мозги, вот что. А я тем временем уже доказал свое превосходство над ним, вылечив ваш ГОЛОД.

— Мда, но все указывает на то, что я Крокодил...

— Это неважно. Вы прежде всего Рюрикович. А ваше состояние — всего лишь побочные эффекты вашей Лунной магии. Ничего более. Просто когда возрос ваш ранг — усилились и побочки. Всему этому есть научное объяснение, без приплетания всяких Крокодилов. Но если желаете, чтобы я ответил на ваш вопрос — извольте. Нет, вы не съедите Солнце. Вы просто до него не доберетесь. Если покинете земную атмосферу — вы умрёте, князь. Будь у вас хоть восемьдесят восьмой ранг, хоть тысячный. Вы знаете, почему у нас люди не летают в космос?

— Эм...

Я вдруг впервые осознал, что в этом мире в космос на самом деле летают только спутники. Космонавты и астронавты здесь встречались только в фантастике.

— Магократы чувствительны к Солнцу, — вздохнул Соловьев, — Вот почему мы не летаем в космос. Здесь на Земле атмосфера фильтрует солярис. Мы получаем его в ослабленном виде. Но в космосе солярис сожжет любого АРИСТО в пепел меньше чем за секунду. Это подтверждено точными расчетами.

И это магическо-духовная проблема, её не решить никакой физической защитой. И магической тоже, потоки соляриса в космосе слишком сильны. А вы тем временем чувствительнее к солярису, чем любой другой маг, потому что умеете его впитывать. Но космический солярис вы пожрать не сможете, он вас немедленно убьет. Вы получите передозировку соляриса за секунду, и ваш Древосток просто сгорит.

Так что вам никак не добраться до Солнца. Смиритесь с этим и забудьте. Ну и самое главное. Вы же понимаете, что если даже каким-то чудом уничтожите Солнце — погибнет не только магократия, а вообще всё живое на Земле? Уверены, что хотите этого?

— Ясно, — я кивнул, — Спасибо за честный ответ. Непонятно только, почему в космос не отправляют неодаренных.

— Хех, — Соловьев усмехнулся, — То есть мы не будем летать в космос, а неодаренные будут? На такое магократия никогда не согласится. Вы знаете наши нравы.

— Это да.

Я глянул на часы:

— Боюсь, что меня ждут, князь. Собственно, последний вопрос. Самый важный. Что мне, леший меня побери, делать?

Словенов бы наверняка ответил, что мне просто нужно быть собой, и сама магия поведет меня. Но меня теперь интересовало мнение Соловьева, мне хотелось взглянуть на другую сторону магии и моей собственной судьбы.

— Кто я такой чтобы давать вам советы? — улыбнулся Соловьев, — Но раз уж вы спросили.... Прежде всего, выкинуть из головы все Словеновские бредни про Крокодилов, конец света и поедание Солнца. А во-вторых — исполнять вашу миссию.

— Сажать мою задницу на трон, а на голову надевать корону?

— Именно так.

— Слишком многие будут недовольны....

— Императоры, которыми все довольны, бывают только в сказках, князь. Кроме того — я вам помогу. Советом. Вы же сейчас в Новгородскую губернию? Возьмите туда с собой всех ваших друзей.

— Я так и планировал. Кстати, поедете со мной?

— Нет, — напрямик отказал Соловьев, — Там будет твориться большая политика. А это не мой стиль. Я не люблю быть частью политики. Я люблю стоять у неё за спиной и дергать за ниточки. А вы, кроме своих друзей, возьмите с собой в Новгород еще священников, людей Церкви.

— Это еще зачем? — вот теперь я на самом деле был удивлен, — Отпевать умерших? В Новгородской губернии сегодня будет много трупов?

— В этом я ни секунды не сомневаюсь, — мрачно ответил Соловьев, — Но священники вам понадобятся не для этого. Дело в том, что вы обрели популярность среди духовенства, как вам наверняка известно. Вам просто понадобятся верные вам люди в Новгороде. Те, кто сможет поддержать ваши притязания на престол.

— Эм... В Новгороде? Я полагал, что верные люди мне понадобятся в Павловске...

— Нет. Решаться все будет в Новгороде. Просто позовите туда верных вам священников.

— Я честно не особо понимаю, почему я должен делать ставку на попов...

— Всё просто, — объяснил Соловьев, — Многие священники тоскуют по временам Рюриковичей, когда православие было отдельной конфессией со своим патриархом, не подчинявшимся Риму. Рюриковичи крайне популярны среди духовенства. А значит, популярны и вы. А еще отец Кирин, тот, которого вы захватили в плен возле Петропавловки, целыми днями только и делает, что рассказывает о вашем благородстве и величии. Он уже склонил на вашу сторону даже самого Псковского архиепископа...

— А, отец Кирин, — я припомнил этого басовитого мужика, самого верного сторонника моих притязаний на трон, — Да, этот чел самого Павла Стального уговорил бы уступить мне корону.

— Ну вот видите, — кивнул Соловьев, — Еще многие священники вас любят за ваше многоженство...

— Чего, блин?

— Видите ли, среди духовенства довольно популярно учение философа Розанова — моего ученика. Розанов утверждал, что православие должно начать допускать многоженство, в духе библейских патриархов. Розанов полагал, что любовь между мужчиной и женщиной должна перестать быть чем-то постыдным и стать священной, что чадородие должно быть поставлено во главу угла... Да, сторонники его теорий не составляют в церкви большинства, но они влиятельны. И они за вас. Вы для них — воплощение концепций Розанова.

— О да. Вот набирать себе гаремы я правда умею.

— Ну а еще вы, помнится, сделали богатое пожертвование Царскосельскому епископу Адальберту.

— Вообще это была взятка, чтобы он разрешил мне второй брак...

— Неважно, князь. Это уже детали. Важное другое — Церковь уважает вас. И уважает меня. А я тоже вёл тайную работу с духовенством, готовя их к вашему приходу, предупреждая, что Рюриковичи вернуться.

— Как и я сам, собственно. Это я и отправил отца Кирина к Псковскому архиепископу агитировать за мои претензии на трон... Мне одно непонятно — почему попов не смущает, что я Крокодил? Я уверен, что герцог Кабаневич, мой любимый тесть, уже донёс им эту информацию.