Во все Имперские Том 8. Рюрик

Карелы быстренько разбежались по своим делам, а Люба Кровопийцина решительно подошла ко мне. Девушка сегодня была во всем белом — белые леггинсы, белая куртка, даже белая кепка на голове и такие же сапожки. Это делало её похожей на какую-то анимешную медсестру, разве что красного креста не хватало.

— Привет, Нагибин.

— Привет, — я поцеловал вампирке ручку, — Ты решила заранее перейти на зимнюю форму одежды или что? Вроде для снега еще рановато…

— Нет, это знак очищения, — гордо ответила Люба, — Члены нашего клана всегда облачаются в белое, когда напьются крови. А я вдоволь напилась во время битвы у Петропавловки! Так что белый цвет символически очищает меня от грехов.

— Ну, чтобы очистить все твои грехи — тебе придется таскаться в белом пару тысяч лет, Люба…

— Здесь не все твои люди, Нагибин, — как всегда дерзко перебила меня вампирка.

— Ну да, не все, — я не стал отрицать, — Некоторых я уже отправил с важными поручениями.

— Да. Но у тебя теперь на службе три Лейб-Стражницы…

— Есть такое дело, — нехотя признался я.

— Я желаю их видеть!

— А я не желаю, чтобы ты их видела, — я пожал плечами, — Вот вообще не желаю. Мне сейчас только не хватало еще, чтобы начались разборки между Лейб-стражницами, и чтобы вы начали таскать друг друга за волосы на сверхсветовых скоростях по всей Карелии. Я помню, что ты сама Лейб-Стражница, Люба. И помню, кого ты считаешь истинным Императором. А еще помню, что выяснение, кто тут истинный Государь — это любимое занятие Лейб-Стражниц. И мне такого не надо. Так что ты не увидишь твоих сестрёнок, прости. Разве что…

Я сделал театральную паузу. Вампирка глядела на меня, прищурившись. Потом потребовала:

— Ну? Продолжай, Нагибин. Что «разве что»?

— Ты уже наверняка сама догадалась, Люба…

— Предлагаешь мне возглавить твою армию, Нагибин?

— Именно, — я кивнул, — Это была бы честь для меня.

— Опять издеваешься… — как и всегда со зловещей хрипотцой проговорила Люба.

— Да нет. Не издеваюсь. Иногда похвала — это правда похвала, Люба. Я был бы рад, если бы ты возглавила моё воинство. В таком случае трое Лейб-Стражниц, перешедших на мою сторону, стали бы твоими подчиненными…

— Да, — выдохнула вампирка, — Но кому они присягнули? Кого они считают Императором? Тебя?

— Ну, предположим, меня, — нехотя признался я.

— Я так и думала, — холодно произнесла Люба, — Нет, Нагибин. Нет, нам не по пути. Ты стал дерьмом. Жажда власти овладела тобой. И ты стал узурпатором. Как Павел Стальной. Мне даже не нужно пробовать твою кровь, чтобы понять, как гниёт твоя душонка!

Я проигнорировал это оскорбление, только чуть усмехнулся в ответ. Вроде у меня даже получилось усмехнуться печально:

— Может и так, Люба. Так чем ты займешься? Поедешь ко двору служить Малому? Павел Стальной простил всех моих людей. А значит и тебя…

— Малой, — проговорила вампирка, как будто смаковала имя младшего близнеца, — Да, Малой — хорош. Его права на трон сильные, в отличие от твоих, Нагибин. Но ведь я слышала, что объявился настоящий наследник — Павел Павлович…

— Ну может и объявился, — уклончиво ответил я, — Но если и так — то уже пропал. Такие дела, Люба.

— Ясно, — вампирка так произнесла это слово, как будто вынесла смертный приговор, — Тогда не о чем говорить, Нагибин. Я ухожу.

— Мда, но я бы дал тебе хорошую плату…

— Я не поняла, ты сейчас предложил мне деньги? Пытался купить Лейб-Стражницу, как дешевую блядь в Немецком квартале? Вообще за такое убивают, Нагибин. Это оскорбление.

— Ну прости… — я в очередной раз пожал плечами, — У нас с тобой несколько разный взгляд на вещи, Люба.

— Прощай, Нагибин.

— Так чем ты займешься? Если тебе нужен Малой — он будет в Царском селе сегодня около полудня. Если, конечно, Инка сумел запихать его в самолёт. Его Величество вроде не особо туда хотел лезть…

— Я знаю про Малого, — произнесла девушка, так и не ответив на мой вопрос.

Она сунула мне руку для поцелуя, потом резко развернулась и зашагала прочь. А жаль. Люба была, пожалуй, лучшим моим бойцом. Но я понимал, что удержать её — вообще без шансов. Пока что.

Я подошёл к своим людям и прошёлся вдоль строя, заглядывая каждому в глаза, а то и в самую душу.

Многих здесь уже не было — они полегли у Петропавловки. Погибли все трое сражавшихся за меня магов из Головиных, погибла Айя, племянница Шаманова, погибли оба мага-инки, которых мне прислал Внутрянов из Южной Америки. Пал в бою один из служивших мне Мертвяковых, как и все десять наёмников Кабаневичей. Из пятидесяти финнов в живых остался двадцать один. Из дюжины наёмников, которых раздобыл князь Глубина — только трое.

Мда, негусто теперь у меня людей… Вообще, я не планировал такой смертности. Это должна была быть стремительная и бескровная операция, а не бойня.

Я вздохнул:

— Многие пали у Петропавловки, друзья! Но, клянусь, они сражались достойно. Они умерли, но не посрамили свою честь. Я помню имя каждого из них, я скорблю по каждому! Помолимся же за упокой их душ! Каждый сам про себя, как умеет…

Объявив минуту молчания, я уставился на моих людей. Финны нагнали на себя скорби, хотя было заметно, что павшие товарищи их не особо волнуют. Реально помолились вроде только Анатолий Словенов — родич моего наставника, еще двое водских шаманов и Иианкуак, единокровный брат Акалу Шаманова.

Кабаневичи в стороне продолжали таинственно шептаться, периодически бросая на меня свирепые взгляды. Вот с этим надо что-то срочно делать, пока они меня не ухлопали…

— Ладно, — произнёс я, когда окончилась минута молчания, потом я ткнул пальцем в мага Цветкова, в старую магичку Мухожукову, напоминавшую пожилую алкоголичку, в четырёх финнов и всех троих наёмников Глубины, — Вот ты. И ты. И вы все. Дуйте сюда. Шаг вперед.

Указанные лица не без опаски вышли вперёд, Цветков обеспокоенно поинтересовался:

— А в чём дело, барон?

— Во-первых, я теперь Великий Князь… Во-вторых, а сам как думаешь? В чём дело? Твои предположения?

— Ну… Я даже теряюсь в догадках, князь… — протянул Цветков, которого слегка затрясло.

Я плюнул на землю:

— Ты не в догадках теряешься. Ты вообще по жизни теряешься, братан. У тебя магии нету. Ты пытался меня обмануть.

— Ну да, у нашего клана некоторые проблемы…

— Да срал я на твои проблемы, — отрезал я, — Но дело даже не в этом. Дело в том, что вы все у Петропавловки подняли руки и попытались сдаться, когда Жаросветовы приплыли на помощь самозванцу. Да, я всех вас видел, и всех запомнил. К счастью для вас, Жаросветовы тогда были не в том состоянии, чтобы брать пленных. Поэтому вы сейчас здесь, а не в тюрьме. Но к сожалению для вас, я тогда был в своей БОЖЕСТВЕННОЙ форме, так что с высоты своего восьмиметрового роста видел всё поле боя, целиком. И я всех вас запомнил! И скажу только одно — такие наёмники мне даром не нужны.

Я свирепо оглядел трусов. Цветков ахнул, потом рухнул на колени:

— Пощадите, князь!

— Да говно вопрос, — ответил я, — Пощажу. Если ты немедленно исчезнешь с моих глаз и еще вернешь выплаченное тебе жалование.

— А как же…

— Это твои проблемы, — перебил я, — Я жду сутки. Деньги должны быть переведены на счёт «Псковского Попрыги» — это контора баронов Прыгуновых, я её крышую. Не вернете бабло — пеняйте на себя. Это будет честно, ведь вы нихрена не отработали своё жалованье. Да никто из вас у Петропавловки даже ни одного врага не завалил!