Во все Имперские. Том 2

Проблем я не боялся, на мне теперь не было ни масонской мантии, ни колпака, даже маску Гришки Отрепьева я снял и припрятал до лучших времен. А еще у Ван дер Верфа нашёлся чистый, целый и подходящий мне по размеру лицейский мундир, так что никто бы не заподозрил, что я недавно дрался и всех курочил.

Конечно, полноценное следствие наверняка бы быстро установило, что это именно я пытался убить сынка канцлера Корень-Зрищина и оглушил директора Огневича, а еще надолго вывел из строя пару десятков казаков. Но я был уверен, что никакого следствия не будет.

Огневич все еще ищет корону, так что в том, чтобы поднимать шум, он не заинтересован. Младший Корень-Зрищин жив, и мы вроде как помирились. А что касается единственного убитого сегодня ночью казака — так его свои же и подстрелили, а перед этим погрыз медведь Медведянского. И это всё уже не говоря о том, что я обладаю таинственным иммунитетом от Охранки.

Так что опасаться мне было абсолютно нечего.

Наведенная мною суета в Лицее тем временем уже стихала. Десяток казаков куда-то бежали, у входа в Лицей торчало двое незнакомых мне преподавателей, видимо разбуженных шумом и так и не уснувших, а перед дверями исторического здания, где жили преподы и Корень-Зрищин, казаки устанавливали пулемёт неизвестной мне модели.

Я смело двинулся прямо на пулемёт.

— Вы куда, барин? — осадил меня казак, признав во мне по форменному мундиру ученика-магократа.

— Мне срочно нужно видеть преподавателя Глубину.

— Директор сказал никого не пускать. Извините, барин.

— Нет, это ты извини… — на погонах у казака было две жирные полоски, — Извини, сержант.

— Я урядник, барин, — поправил меня казак.

— Мне совершенно насрать. Извини, но я пройду. Если хочешь, можешь расстрелять меня из пулемёта. Но если вдруг не получится — я тебе этот пулемёт в зад затолкаю.

Казак не нашёлся, что на это ответить, и задержать меня не рискнул, как и его товарищи.

Я решительно толкнул дверь и вошёл в здание.

Час назад я входил в неё же, но тогда на мне были мантия и колпак, и я шёл карать Корень-Зрищина. Сейчас же намерения мои были сугубо мирными.

Парадокс же состоял в том, что когда я шёл карать, меня никто не остановил, теперь же за дверью оказалась охрана.

В зале прямо за главным входом, где начиналась лестница наверх, торчали двое третьекурсников-магократов. Парень и девушка, оба в черных мундирах и с саблями.

У парня на клановом гербе помещался человек с собачьей головой, а у девушки — огненный шар.

Ага, такой же шар, как у того ублюдка, который пожег мне заклинанием спину и весь шмот.

У меня же никаких гербов на мундире не было, как и иных опознавательных знаков, потому что этот мундир мне пять минут назад подарил голландец. И это неожиданно стало проблемой.

— Почему одет не по форме? — тут же предъявил мне парень с песьеголовым гербом, — Где нашивки?

— Отвалились от расстройства, когда я твою рожу увидел, — вежливо ответил я, — Ты собственно кто такой? Типа дежурный по школке?

— Я староста Лицея князь Оборотнич, — немедленно пришёл в ярость парень, — А ты кто такой? Назовись.

— А позвольте узнать ваше имя? — обратился я к девушке.

— Аня. Жаросветова, — испуганно ответила та, — Я просто часовой. Нас каждую ночь выставляют…

Ага, значит, Жаросветова. Голландец не соврал, это Жаросветов, родственник этой дежурной с саблей, пытался меня пришить.

— Заткнись, дура! — заорал на девушку Оборотнич, — Пусть это говно своё имя назовёт!

Оборотнич явно был из тех, кто легко и быстро приходит в ярость, а потом столь же легко пускает в дело кулаки, а то и саблю с магией. Я же сейчас был совсем не намерен драться, поэтому решил поумерить свою дерзость.

— Да я тут вообще не учусь, — доложил я Оборотничу, — Я к отцу пришёл. А мундир на помойке нашёл.

— К отцу? — Оборотнич настолько удивился, что даже перестал гневаться.

Судя по всему, сынка типа меня ни у кого в этом здании быть не могло. По крайней мере, с точки зрения Оборотнича.

— Именно, — подтвердил я, — Я сын князя Глубины. Незаконнорожденный. Бастард, короче говоря. И мне срочно нужно видеть папку.

— Эм… — Оборотнич совсем загрузился.

Я понял, что этот парень не только легко приходит в ярость, но еще и туповат. Сразу видно сынка знатного магократа.

— Я пройду, — сообщил я Оборотничу.

— Да лучше наверное не стоит, — осторожно и боязливо влезла в разговор Жаросветова, — Давайте я лучше позвоню. Глубина вроде должен быть сейчас здесь. Он к вам спустится.

— Валяй, звони, — согласился я.

Хотя лично я не был уверен, что Глубина у себя в спальне. Вполне возможно, он сейчас рыщет по всему Лицею в поисках короны и меня.

Приходить к Глубине сейчас было, конечно, неразумно. Но у меня не было выбора, кроме того, я не привык откладывать важные вопросы на потом.

Как говорится, первоочередное — в первую очередь, второочередное — никогда.

Оборотнич пожал плечами, Жаросветова набрала номер на своём смартфоне. Интересно, откуда у неё номер Глубины?

— Алло, — произнесла девушка, — Ваша Светлость, простите за поздний звонок… В общем, тут к вам… эм… сын. Ну он говорит, что он ваш сын…

Жаросветова замолчала и напряглась, слушая князя в трубке.

Слов, которые говорил Глубина, я разобрать не мог, но, судя по тону и лицу девушки, они все были матерными.

Мда. Похоже, не сработало. Ну да ладно.

Жаросветова тем временем отключила звонок и с интересом взглянула на меня:

— Проходите. Глубина вас ждёт, в его спальне. Дорогу знаете?

Глава 42. Демонстративное пожирание трикоинов

«Куратору:

Слово и Дело!

По моей информации у преподавателя Царскосельского Лицея князя Глубины имеется внебрачный сын. Означенный Глубина при этом само существование сына тщательно скрывает.

Внештатный осведомитель агент Бобр»

ОТВЕТ:

«Бобр, вы идиот?

Это не его сын.

Слово и Дело!

Куратор»

Князь Глубина стоял у окна своей небольшой спальни, повернувшись спиной к двери.

Обстановка у Глубины была спартанской — кровать, шкаф, столик с тумбочкой, и больше ничего.

Князь разумеется, не спал, более того был одет, а его плащ был забрызган грязью. И не в результате боя в садике, когда я оглушил Глубину лопатой, этого плаща на нём не было. Значит, князь уже успел переодеться и куда-то сгонять.