Во все Имперские. Том 3

Только не о вирусе, а о чём-то более значимом. Потому что тут прошло целых десять лет, а о таинственном Событии никто так и не в курсе, кроме высших масонов. Но вероятно в будущем это Событие еще как выстрелит, просто еще рано.

Я внимательно смотрел, что будет дальше делать Головина. И мои товарищи тоже жадно следили за каждым движением баронессы. Все мы пытались по этому странному спектаклю-подражанию разгадать сущность События, понять, что же произошло десять лет назад.

Впрочем, по тому, что творила Головина, разгадать тайну было довольно затруднительно.

Баронесса все еще держала в руках человечка, слепленного из хлебного мякиша. Она подняла его над головой, держа за нитку, которой была обмотана шея мякиша.

Потом Головина покачала человечка из стороны в сторону. Баронесса оторвала человеку-хлебушку руку и отбросила её от себя.

Потом девушка ножом подрезала нитку и человечек стал падать.

Но до пола он не долетел.

Человечек из хлеба вдруг исчез, просто растворился. Как будто его и не было, хотя нитка, на которой он раньше висел, всё еще была в руках у Головиной.

Мы молчали.

Мы ничего не поняли, тут бы никто не разгадал смысла происходящего. Это явно была метафора, но метафора чего? Виселица, оторванная рука, разрезанная верёвка, исчезновение в никуда…

Но магия в любом случае отреагировала. Всех нас, кроме холопа, который не чувствовал магии или чувствовал её не так, как мы, охватил странный трепет. Как будто мы увидели только что нечто священное, прикоснулись к тайне…

Я ощущал это сам, я видел это на лицах моих товарищей.

Головина топнула ногой, звонко ударив каблучком по полу.

Очарование не рассеялось до конца, но я почувствовал, что меня как будто ледяной водой окатили.

— Теперь жертва! — провозгласила Головина, — Основание ложи нужно закрепить кровью!

Девушка решительно двинулась с тесаком в руке к холопу Понятке, тот наконец стал о чём-то догадываться и испуганно попятился.

Всё это, конечно, хорошо, но я не собирался стоять и смотреть, как баронесса зарежет бедного паренька.

— Нужна кровь? — уточнил я, — Тогда может есть смысл получить её другим способом, не?

Задав этот вопрос я, не дожидаясь ответа, пробил стоявшему рядом эфиопу прямым в нос. Не активируя ауру, просто пробил, без всякой задней мысли.

Негр, которого, насколько я помнил, звали Иясу, выругался по-эфиопски и принял боевую стойку. На пол брызнула кровь.

— Нагибин, идиот… — начала было Головина, но договорить девушка не успела.

Под потолком помещения завертелся тёмный магический вихрь. Сам он был почти черным, но источал золотистый свет, который залил помещение. Вихрь шумел, как ветер над океаном.

— Сработало! — ахнула в восторге Головина.

Судя по её радости, убивать холопа ей и самой не особо хотелось.

— Естественно, сработало, — подтвердил я, — Кровь Иясу один хрен лучше. Одно дело — кровь какого-то холопа, которому вы, баронесса, хотели выпустить кишки, и совсем другое — кровь магократа и родственника Императора Эфиопии. Так что считайте, что я только что своим смелым новаторским решением улучшил ритуал.

— Но консервативные масоны всегда… — начала было Головина, но тут же приткнулась.

Мой метод определенно сработал, это подтверждал магический вихрь под потолком.

— Ну ты и сука, — заметил мне эфиоп, но выдать ответочку не решился, — Почему меня-то? Это потому что я негр, да?

— Не, — честно ответил я, — Я не расист. Просто рядом со мной, как видишь, стоят только графиня дю Нор, Громовищин и ты. Дю Нор я бить не могу, она же девочка. Себе самому я тоже кровь пускать не намерен. А если я ударю Громовищина — он меня за это ушатает.

Так что кроме тебя никаких вариантов не оставалось, Иясу. Кроме того, есть еще одна причина, почему я решил дать в нос именно тебе. Но о ней позже, когда закончим. Мы ведь почти закончили, так, Головина?

— Да… — растерянно призналась Головина, но тут же взяла себя в руки, — Да, почти закончили. Но я не знаю, что теперь делать с холопом. Он же всё видел, а ложа должна быть тайной…

— Ага, — кивнул я, — У Огневича, например, настолько тайная ложа, что их весь Лицей знает, если не весь город и не вся Россия. В любом случае, с Поняткой проблем не будет, я уверен.

Я вынул из бумажника рубль и швырнул его Понятке.

— Бери, не ссы.

Понятка схватил рубль и сунул в карман холщовых штанов, а потом неуверенно поклонился.

— Ты же никому не расскажешь о том, что тут видал? — спросил я парня.

— Не расскажу барин! — клятвенно заверил меня Понятка.

— Ну вот и умница, — похвалил я, — А теперь вали отсюда. Ты же знаешь, где комната Головиной? Вот туда иди. И жди там. Когда баронесса Головина, твоя госпожа, тут закончит, она вернётся к себе и ты сделаешь ей отличный куни перед сном.

— Что сделаешь? — не понял Понятка.

— Куни, — коротко пояснил я, — Давай, вали уже. И помни, что если будешь болтать, госпожа баронесса тебе яйца отрежет, вместе с головой.

Холоп удалился. Над нами всё еще метался магический вихрь.

— Осталось последнее, — сообщила Головина, — Встаньте в круг. Ближе друг к другу. Возьмитесь за руки.

Мы образовали круг, в который встала и сама Головина.

Эфиоп рядом со мной стоять не хотел, хотя нос у него уже давно регенерировал, так что в процессе перемещений я оказался между Чумновской и Громовищиным.

— Ну уж нет, — заявил я, — Держать за руку Чумновскую — себе дороже. А держаться за руки с мужиком — это вообще по-пидорски.

Я сменил местоположение, выкинул из круга Корень-Зрищина и встал между Головиной и принцессой.

Корень-Зрищин занял моё старое место.

Мы все взялись за руки. Рука принцессы держала мою мягко и нежно, зато Головина вцепилась в меня своими наманикюренными ноготками, как будто хотела вскрыть мне кисть до мяса.

— Ничего, что я в перчатках? — спросила как и всегда мнительная Чумновская.

— Мне б тоже не помешала перчатка, желательно боксёрская, — заметил я, — Для той руки, в которую вы вцепились, Головина.