Во всем виновата водка

Бл*дь.

– Не торопись, - тихо сказала Нова, видя мое смятение.
– Не принимай поспешных решений, когда так расстроена.

Я кивнула, но не стала ни подтверждать, ни отрицать, потому что знала: как только вернусь домой, единственным решением будет позвонить нашему адвокату и аннулировать брак.

В последний раз обняв девочек, я попрощалась с ними и села в самолет, ненавидя, что рядом со мной было пустое место. Часть меня надеялась, что нам придется сидеть рядом друг с другом. Я знала, что мы бы не разговаривали, и наш гнев был бы ощутимым, но, возможно, это заполнило бы пустоту, которая становилась все больше и больше с каждой секундой вдали от него.

Но Остин так и не появился, и я могла предположить, что он поменял рейс, чтобы избежать встречи со мной. После того, как услышала все, что он на самом деле думает обо мне, я не должна была так удивляться. Возможно, сказанное им в гневе, было правдой - такой он видел меня на самом деле - избалованной, эгоистичной девчонкой.

Это правда?

К концу полета головная боль только усилилась, я очень быстро передвигалась по аэропорту. Когда подъехала моя машина, я вышла из здания, попутно пролистывая свои контакты в поисках нашего адвоката. Я была так сосредоточена, что не заметила первой вспышки.

Но услышав свое имя, я резко обернулась и увидела небольшую толпу фотографов с направленными на меня камерами.

– Рэйлинн, где твой муж?

– Вы с Остином дружите уже много лет? Что изменилось?

– Рэйлинн, что об этом думает Боди?

– Вы планировали пожениться во время поездки?

Они засыпали меня вопросами, а от моей обычной уверенности и остроумия не осталось и следа. Слава богу, что есть солнцезащитные очки, чтобы скрыть мой взгляд оленя в свете фар.

– Рэй, - раздался позади меня знакомый голос.

Оглянувшись, я увидела улыбающуюся секретаршу моего отца рядом с черным «Эскалейд».

– Молли, - вздохнула я с облегчением и бросилась к ней, чтобы избежать небольшой толпы позади себя.

– Поздравляю с бракосочетанием, - воскликнула она достаточно громко, чтобы фотографы услышали.

Ее вынужденная улыбка была такой огромной, что казалось, ее лицо расколется пополам. Прежде чем я успела спросить, что, черт возьми, происходит, она крепко обняла меня.

– Твой отец так рад, что все услышали эту важную новость.
– Она отстранилась, обняла меня за плечи одной рукой, и прошептала: - Помаши рукой и улыбнись.

Проявив навыки светской львицы, я повернулась, жеманно улыбнулась и помахала пальцами, прежде чем нырнуть в машину. Молли последовала за мной, и как только дверь закрылась, она откинулась назад, сбросив фальшивую улыбку и посмотрев на меня взглядом, который кричал: ты облажалась.

– Твой отец в бешенстве.

Дерьмо.

Всю дорогу Молли просила действовать по пятой (прим. пер.: Пятая поправка - одна из десяти поправок в рамках «Билля о правах» (Bill of Rights), внесенных в Конституцию Соединенных Штатов (1791). Гарантирует гражданину соблюдение надлежащей правовой процедуры (due process) в случае его ареста или суда. Особое значение имеет право не свидетельствовать против себя (что неофициально называется «действовать по пятой»)), а я пыталась представить и подготовиться к любому сценарию, который мог меня ожидать. Наконец, сдавшись и открыв текстовые сообщения, я игнорировала всех, кто не был указан как мама или папа. Холодок пробежал по позвоночнику, когда я заметила имя Боди. Задержав большой палец на его сообщении, я подумала, не открыть ли его, решив, что лучше быть готовой к любой опасности, но потом напомнила себе, что я свободна. Я отказалась менять себя, потому что кто-то хотел запугать меня. Боди был никем. Он больше не мог причинить мне боль. Я победила.

Проигнорировав его сообщение, продолжила прокручивать страницу, но не нашла ничего от родителей, кроме единственного телефонного звонка, сделанного рано утром.

Я предполагала, что они будут недовольны, но они всегда поддерживали меня и мои решения - они позволяли мне совершать ошибки, и, несмотря на обвинения Остина, я принимала последствия и делала все возможное, чтобы исправить их самостоятельно. Но это было не похоже на мои обычные выходки, это касалось не только моей репутации, и если в большинстве случаев мои проделки разлетались только по социальным сетям и случайным журналам, то с папиной кампанией я знала, что все распространится более масштабно.

Именно мысль об этом заставила меня напрячься, когда я открыла дверь в их дом.

Мама поднялась со своего места на краю лестницы с выражением разочарования и предостережения. От сочетания этих эмоций по моим венам прошлась зловещая волна. Я замедлила шаги и попыталась улыбнуться. Она выглядела так же непринужденно, как всегда, в дизайнерских джинсах и блузке, ее макияж подчеркивал такие же карие глаза, как у меня, а темные волосы были уложены в идеальную прическу.

– Привет, мам.

Она сократила расстояние между нами и обхватила мое лицо нежными руками. Знакомое движение успокоило, но то, как она смотрела на меня, словно на незнакомку, лишило спокойствия. Она никогда раньше не сомневалась во мне, за исключением случая в старших классах, когда я устроила вечеринку у костра, и приехала полиция. Даже тогда в ее взгляде читалось «какого хрена», а не «кто ты такая».

Я чуть не расплакалась, когда она крепко обняла меня и прошептала, что любит.

– Пойдем. Твой отец ждёт.

– Думаешь, стоит? Может, мне сбежать в Мексику?

– Я воспитала тебя лучше. Мы не бежим от проблем.

– Знаю, - пробормотала я, но оценила напоминание.

Папа обернулся, когда мы вошли в кабинет, сжимая в руке стакан с янтарной жидкостью. Он оглядел меня с головы до ног, как делал всегда, когда я появлялась. По его словам он делал это, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. «Я жду того дня, когда ты придешь ко мне со сломанной или отсутствующей конечностью».

Я ждала обычного приветственного кивка, но его не последовало. Вместо этого он изучал меня, как и мама. Его бледно-голубые глаза потускнели от мрачных теней. Короткие светлые волосы торчали в разные стороны от того, что он грубо проводил по ним руками. Если раньше я не знала, насколько все плохо, то теперь поняла. По тому, в каком беспорядке были его волосы, можно было судить о степени стресса отца, а сейчас они выглядели словно неровная колючка.

– Если хочешь выпить днем, тебе нужно только свистнуть. Ты же знаешь, я всегда готова, - пошутила я, отчаянно пытаясь разрядить обстановку.

Человек, который всегда улыбался мне с самого детства, не смеялся. На мгновение он прикрыл глаза, а затем перешел к делу.

– Я всегда был снисходителен к тебе, Рэйлинн. Но это? Думаешь, для подобных выходок подходящее время?

Хорошоооо. Очевидно, мы обойдемся без любезностей. Ну, как бы я ни облажалась, ему тоже придется кое-что объяснять.

– Ну, ты не улучшил ситуацию, когда попросил своего секретаря забрать меня из аэропорта и притвориться, что брак настоящий.

Он так резко повернул ко мне голову, что я испугалось, что у него будет травма шеи.

– Это не настоящий брак?!
– крикнул он.

– Нет. Я же говорила тебе, что никогда не выйду замуж.

Его челюсть отвисла в неверии. Я стояла, пытаясь держать голову высоко поднятой, пока он пытался перестроить ситуацию в своем сознании.

– Твою ж мать, - пробормотал он.