Во всем виноваты лишь Малфои

– Его можете звать Волком, - представил Снейп своим гостям Люпина, который хлопотал над парнем.

– Вы оборотень?
– посмотрел Нил на нового мужчину, лицо которого не удавалось разглядеть.

– Что за чары вы применили?
– поинтересовался старик: он хоть и не обладал волшебной силой, но оборотнем был уже лет сорок, и первый раз за многие годы не мог определить, кто перед ним: всё было как-то смутно, непонятно.

– Да, и прошлую луну лекарство мне помогло, - кивнул Люпин, вопрос старика он просто проигнорировал.

– Правда? А нам поможет?
– в надежде спросил Джон, вглядываясь в какое-то расплывчатое и изменчивое лицо усадившего его в кресло мужчины, - У вас из-за этого что-то с лицом?

– Это чары, мы не хотели бы, чтобы кто-то узнал, кто мы, - ответил Ремус, который сразу определил, что мальчик - магл.

– Так как вы думаете, поможет оно нам?
– повторил вопрос юноши Нил.

– Это мы и проверим, - Снейп протянул мужчине его палочку, - Вы должны будете строго следовать нашим инструкциям. На всякий случай продолжите принимать Волчье противоядие, и дадите Непреложный обет молчать обо всём, что происходит в этом доме. Из дома выйти вы не сможете, я завтра принесу вам ваши порции зелий и объясню то, что вы должны будете сделать. Если хотите уйти - уходите сейчас.

– Мы согласны, - за всех ответил старик, юноша и мужчина лишь кивнули.

– Отлично, - улыбнулся Ремус.

В этот же вечер Волку и Пауку был дан Непреложный обет. Северус отбыл сразу после этого, а Ремус разместил гостей и долго разговаривал с подростком, убеждая его, что всё не так страшно, и что им всем обязательно помогут.

А на следующий день, когда подопытные выпили свои порции аконитового зелья, их разделили. Сначала Северус и Ремус занялись юношей: Тедди отправил им свою ящерку, чтобы понять, обязательно ли музыку слушать именно в полнолуние? Завязав Джону глаза, Люпин осторожно достал из-за пазухи дракончика и погладил его. Он знал, что Нимфа поёт только с Тедди, а, значит, сын будет петь в комнате Слизерина в то время, как ящерка будет петь здесь. Мужчина долго думал, кому дать больше шансов: старику или мальчику? Но ему очень не хотелось, чтобы этот ребёнок, потерявший при таких ужасных обстоятельствах друга, сам пережил превращение. И вот ящерка запела, издавая красивые трели. Юноша удивлённо ахнул, приподнявшись на кровати и вслушиваясь в неземные звуки. С последними звуками своей песни ящерка взмыла в воздух, сделала небольшой круг, словно прощаясь, и исчезла, направившись к своему хозяину. Проводив её взглядом, Ремус встал и подошёл к подростку в то время, как Северус, дослушав мелодию, вышел из комнаты.

– Что это было?
– в восхищении посмотрел на Волка юноша, когда ему развязали глаза.

– Твоё лекарство, - улыбнулся мужчина, - Если сработает, ближайшие три луны ты не превратишься.

– Но это же… музыка.

– Да, это музыка, - кивнул Ремус.

– Я никогда не слышал такой…

– Отдыхай, Джон, и не переживай. Даже если у нас ничего не получится, ты пил нужное зелье, и не превратишься в монстра. Поверь, я знаю.

– А вы, когда превращались, когда-нибудь… - юноша замолчал, боясь задать вопрос.

– Убивал ли я кого-нибудь, будучи оборотнем?
– грустно усмехнулся Ремус, - Нет, но был близок к этому. Зелья, которое тебе давали в больнице и которое сегодня дал вам мой друг, не было, когда меня обратили. Поверь, если его не принимать, ты не сможешь контролировать себя, если почувствуешь человека. Просто рассудок останется где-то далеко, и единственное, что останется, это голод. Однажды я чуть не убил моего однокурсника, когда тот по незнанию сунулся ко мне ночью в полнолуние. Слава Мерлину, меня остановили, и я не задел его. А второй раз я забыл выпить последнюю порцию зелья и чуть не напал на своих друзей, но мне, к счастью, не дали этого сделать. Зелье позволяет контролировать себя, не даёт стать монстром.

– Значит я…

– Нет, не станешь, - сжал его плечо Люпин, - Если наш план провалится, просто будешь сидеть здесь в виде волчонка и ждать рассвета - это не так уж и плохо.

– Спасибо, что помогаете, - искренне произнёс Джон.

А в это время Северус, на руке которого, как и у Ремуса, был браслет, проиграл запись в комнате старика и напоил его сильным укрепляющим зальем, которое должно было помочь пережить превращение, если запись не поможет. После этого зельевар зашёл к последнему подопечному и надел на его руку браслет, сказав, чтобы он ничего не делал с ним (чтобы случайно не включил его), и что, когда он превратится, браслет сам сработает и, возможно, поможет ему (эта функция была очень кстати, если запись будет действовать только когда человек уже обратился в оборотня). Наложив на двери дополнительные чары, мужчина вернулся за Люпином.

– А вы, мистер Волк, вы не останетесь?
– спросил Джон, когда в комнату зашёл Паук и сказал, что им надо идти.

– Нет, Джон, у меня в эту ночь есть одно неотложное дело, - и, попрощавшись, оба мужчины ушли, закрыв дверь и оставив юношу одного.

* * *

Вечером в отдел образования пришёл мужчина, претендующий на должность преподавателя ЗОТИ в школу магии и волшебства. В отличие от Северуса, который всегда в Мунго приходил, скрывая от посторонних своё лицо и лишь показывая мракоборцам на входе пропуск, в котором не было ни имени, ни фотографии (это была часть договора с больницей, чтобы зельевара не нашёл Дамблдор: на самом деле только несколько человек в Мунго знали, кто является главным зельеваром, и поэтому никаких проблем с похищением пациентов не возникло), Ремусу пройти контроль в атриуме Министерства, учитывая, что сегодня полнолуние, было проблематично. Хорошо ещё, что с самого утра из-за того, что стало известно о побеге из больницы трёх оборотней, в Министерстве стояла полная неразбериха, так что дежурный колдун не обратил внимания, что посетитель не кто иной, как зарегистрированный оборотень, которому вход в Министерство, в связи с потенциальной опасностью, был ближайшие несколько дней запрещён.

– Мистер Люпин? Что вы делаете здесь в такое время?
– удивилась Марчбэнкс, когда увидела посетителя, - Насколько я знаю, луна взойдёт уже через час, вы принимали лекарство?

– Нет необходимости, профессор, - сел напротив неё мужчина, - Я бы хотел устроиться на работу в Хогвартс, в качестве преподавателя ЗОТИ.

– Вы хотите сказать, что не пили аконитовое зелье?
– женщина напряглась и сжала рукоять своей палочки, - Вы понимаете, как это опасно?

– Я не превращусь, я здоров, - улыбка показалась женщине какой-то безумной, и она быстро встала, отступив назад и наставив на оборотня палочку:

– Мистер Люпин, прошу покинуть мой кабинет. Я знаю, что вы хороший учитель, но это школа и, в отличие от Альбуса, которого я очень уважаю, я не могу рисковать детьми.

– А если я докажу, что излечился? Можете поместить меня на ночь в камеру, и сами увидите, что я не обернусь, - предложил сделку Ремус, - Решётку я всё равно не сломаю, так что вы будете в безопасности: можете даже наложить на прутья какие-нибудь чары. И если я прав, вы позволите мне устроиться на работу, а нет - можете заключить в Азкабан за нарушение закона о поведении оборотней.

– Идёт, - приняла условия Марчбэнкс, нервно поглядывая на часы, - Идите за мною, - и женщина послала мракоборцам Патронуса, чтобы те, в связи с чрезвычайными обстоятельствами, как можно быстрее послали кого-нибудь на нижний уровень открыть одну из камер предварительного заключения. Садить оборотня в Азкабан у неё не было намерений, тем более женщина отлично знала, что у Люпина есть сын, и кроме отца у мальчика никого не осталось. Возможно, в связи с полнолунием, мужчина не соображает, что делает. Надо бы вызвать специалистов из Мунго, чтобы его с утра осмотрели.

Спустившись на лифте, женщина провела оборотня по коридорам к камерам, где их уже ждали несколько мракоборцев.

– Ремус?!
– в поле зрения появился глава Аврората и в шоке посмотрел на мужчину.

– Рон, рад видеть, что ты жив и здоров, - улыбнулся Люпин.

– Ты с ума сошёл?! Ты знаешь, что тебе грозит пять месяцев Азкабана за это?!

– Если я превращусь, - спокойно согласился Люпин, - А я не собираюсь этого делать.

– Мистер Уизли, у нас десять минут, - напомнила Марчбэнкс, явно нервничая.