Водка

Мальчик хлюпал носом и жаловался, что велосипед сломался, а он упал и ушиб ногу. Велосипедная цепь растянулась и соскакивала с шестеренки-звездочки. Всех дел было - звездочку подвинуть и цепь натянуть. Но "три богатыря" устроили шумный консилиум и пришли к выводу, что цепь надо разрезать, укоротить и снова склепать. Олег только хмыкал.

– Эй, Зубы, велосипедную мастерскую знаешь?
– спросил его Алик.

– Гаечные ключи найдутся?
– спросил в ответ Олег.

– Пойди к Феде, принеси ключи, - скомандовал толстый Юсуф круглолицему Рустику.

Тот вскочил со стула и пошел к киоскам.

– На двенадцать и на четырнадцать!
– крикнул вслед Олег. Он уже понял, где Рустам возьмет ключи.

Один из лотков занимал торговец инструментом, похожий на сделавшего карьеру сантехника - прилично одетый и трезвый. На земле возле лотка возвышался штабель унитазов и смывных бачков, в основном бывших в употреблении и даже не очень отмытых. А лоток был завален ключами, отвертками, молотками, коробками с гвоздями и шурупами. Все это стоило весьма дешево, поскольку досталось продавцу почти бесплатно. Весь товар сплошной "секонд-хенд", но очищенный от ржавчины. Наверное, спившиеся слесаря со всей округи сплавили на этот лоток ставшие ненужными орудия труда.

Через минуту Рустам прибежал, сжимая в широкой ладони целую пачку разнокалиберных ключей.

– Я же просил на двенадцать и на четырнадцать, - укоризненно сказал Олег.

– Я четырнадцать и принес, - обиделся Рустик, со звоном бросая ключи на землю.
– Можешь пересчитать, счетовод!

Качая головой и посмеиваясь, Олег выбрал пару нужных ключей. Принялся неторопливо за работу, искоса поглядывая на женщину. Та с интересом смотрела, как он возится с велосипедом. Мальчик перестал ныть и стоял рядом, задумчиво ковыряя в носу.

Олег не торопился. Спешить все равно некуда. Он посматривал на женщину - пожалуй, в его вкусе. Невысокая, сложена нормально - есть и бедра, и грудь, и талия. Не сказать, чтобы пухленькая, но и не худая. Как говорится, в соку. Одета, конечно, по-азиатски: атласная белая блузка с какими-то дурацкими рюшками и блестками, вверху тюлевая вставка - якобы декольте, длинная черная юбка до щиколоток, но с разрезом сзади чуть выше колен. За каким-то чертом в такую жару черные колготки и туфли. Туфли новые, тоже черные, каблучок низкий. Венец всему - турецкий платок с люрексом. В общем, выходной наряд образцовой кавказской женщины.

Он перевел взгляд на её лицо. Гюзель смутилась, отвела глаза и слегка порозовела. А она ничего, подумал Олег. Смугленькая, глаза большие, карие. Брови тоненькими дугами, не иначе - выщипывает. И губки пухленькие. В общем, хорошенькая дамочка не старше тридцати, подвел Олег итог. Не королева красоты, но привлекательная. Вот какую надо жену иметь - тихая, покорная, исполнительная. И помалкивает все время.

Он поставил велосипед на колеса и кивнул мальчику:

– Держи, джигит, своего скакуна. Железный конь пришел на смену детской коляске.

Счастливый мальчуган тут же влез в седло.

– А спасибо сказать?
– окликнула его мать.

Но карапуз уже выехал на тротуар и покатил вдоль дома. Пришлось Гюзели самой говорить спасибо. Но больше всех обрадовался Юсуф. Проблема решилась, и он на радостях отправил Рустика за пивом. Тот собрал гаечные ключи и отправился выполнять поручение. А каменнолицый Алик тут же убежал в сарай и вернулся с раздолбанной ручной тележкой.

– Вот, - сказал Алик, - колесо совсем не крутится.

Олег неторопливо перевернул бренчавшую колымажку вверх колесами, поставил на дугообразную ручку. Крутнул одно колесо, попробовал другое. Оно не шелохнулось. Хмыкнув, Олег снова перевернул тележку, взялся поудобней и хрястнул о землю.

– Эй! Ты что делаешь!
– возмутился Алик.

– Текущий ремонт, - пояснил Олег.
– Тебе её подарил кто-то или на помойке нашел?

– Какой нашел!
– продолжал возмущаться Алик, синие оспины резко выделялись на покрасневшем удивленном лице.
– Купил!

– Купил - пользуйся, - посоветовал Олег.
– Видишь - колесо на место встало.
– Он покатал тележку.
– Только ящики с бутылками на ней не вози упадут и разобьются.

Тут подбежал Рустик, в каждой руке по паре бутылок пива. Поставил на стул и поддернул штаны.

– Почему ящики упадут?
– продолжал возмущаться Алик.
– Я что, безрукий, да?

– Там трещины на трубках внизу, - продолжил объяснять Олег.
– Пока маленькие, но будут больше. А потом как-нибудь лопнут под грузом, и повалятся твои ящики. Эта телега свой ресурс давно выработала. Можно ещё какие-нибудь железки на переломы приварить, но проще новую купить.

Олег взял со стула влажную бутылку, зацепил край пробки за одну из торчащих железок расхлябанной тележки и одним движением распечатал пиво. Над урезом бутылочного горлышка вспух бугорок пены. Олег быстро слизнул его и припал к бутылке. Хорошо!

Унылый Алик, разглядев, наконец, трещины, тоже взялся за бутылку.

– Пойду к Феде, может, знает, где сварку сделать.

Юсуф засмеялся, аж толстое брюхо заходило ходуном. Спросил Олега:

– Ты не автослесарь? Машины ремонтируешь?

– Нет, не слесарь.
– Олег с сожалением поглядел на опустевшую бутылку.
– Я - мастер на молокозаводе. У вокзала, знаешь?

– А, который не работает, - вспомнил Юсуф.
– А чего мастеришь?

– Участок фасовки. Разливаем в пластик молоко и прочий кефир.

– В бутылки?
– оживился Юсуф.

– Тебе бы только стеклотару!
– засмеялся Олег.
– Я же говорю: в пластиковые пакеты. В бутылки давно прекратили.

– Жалко, - вздохнул Юсуф, с сожалением осмотрел опустевшую пивную бутылку и утер ладонью толстые усы.
– А в бутылки нельзя у вас разливать?

– У нас и линий таких не осталось. А чем тебе пластик не нравится?

– Э-э, пластик не то.
– Юсуф протянул пустую бутылку Рустику, тот хозяйственно собрал освободившуюся стеклотару и понес в сарай.
– Бутылки лучше. Водку в пластик не разливают.

– А кто мешает?
– пожал плечами Олег.
– Что пастеризованное молоко, что из-под бешеной коровки. Нестандартная, конечно, упаковочка получится, потери при транспортировке и все такое...

Юсуф задумался, уставился стеклянным взглядом в свои туфли без задника. Олег присел рядом на стул. Он прекрасно понимал, какие мысли роятся в голове азербайджанца, а потому добавил: