Водная пирамида

8

Та глубокая, темная и хмурая балканская ночь, когда угри, сумевшие преодолеть поставленные людьми преграды, покидали Озеро, крепко врезалась в отцовскую память.

Та ночь была важна для Отца еще и из-за неожиданного знакомства с Игорем Лозинским. Его мысли и идеи, пронизанные научными доказательствами, относительно более широкого значения миграции угрей, пришлись как нельзя кстати: Отец принимал решение, самое значительное в истории семьи — следовать ли семье путем угрей.

Угри, более чем когда-либо, в ту ночь представлялись ему божьими гонцами. Их жизнь, а особенно круговое движение по водным путям планеты пленили его окончательно после того, что он услышал от Игоря Лозинского. Отец остался верен своему обычаю — менять расположение книг на полках после того, как у него в голове возникала новая идея. На этот раз он расчистил место для книг об угрях за счет книг, чье содержание перестало быть для него актуальным.

Теперь особое место в библиотеке занимала книга Аристотеля о возникновении животных. В ней Отца более всего заинтересовал трактат об угрях. Рядом с Аристотелем находилось одно старое издание книги Геродота, в которой прославлялся угорь и возносился на пьедестал. Геродот считал угря самым удивительным существом на планете, достойным вершины горы Олимп. Тут были и философские записи Фрэнсиса Бэкона, в которых шла речь о миграциях угрей на нерест…

Отец не скрывал своей радости, что его идеи поддержал ученый Игорь Лозинский. Отец восхищался новым приятелем, который посвятил свою жизнь изучению животного и растительного мира здешнего края…

Отцу, как никому другому, было понятно, почему в это время хаоса, когда война угрожала людям и нарушала равновесие, веками существовавшее в природе, Игорь Лозинский был так глубоко увлечен изучением подводного царства Озера, миллиардов микроорганизмов, которые на протяжении ста тысяч лет до появления человека жили здесь в полной гармонии.

Игорь Лозинский, белоэмигрант, которому после того, как он оставил Россию в пламени, судьба в качестве наказания определила горькие скитания по свету, нашел свое пристанище в месте, где река вытекала из Озера. Ему, после утраты его великой страны, России, удалось в конечном итоге обрести родину у Озера. Его изгнание закончилось счастливо. Отец же, вдохновленный путем угрей, собирался покинуть родную землю, родину у Озера, чтобы найти себе страну навсегда.

Вышло так, что этот русский своей судьбой заставил Отца еще сильнее призадуматься, будут ли оправданы его надежды и ожидания, если он последует за угрями, и удастся ли ему разгадать тайны круга жизни семьи, несколько раз разрываемого балканской историей…

А времена на Балканах были тяжелые… Фашизм менял свое лицо, но не намерения. Заканчивалась итальянская оккупация… Начиналась немецкая. Итальянцы будто разыгрывали большой спектакль, они были мало подготовлены к настоящей войне. Многие из них сложили головы на Балканах, другие вступили в отряды партизанского сопротивления, а третьи попрятались по сельским домам в горах, готовые выполнять любую работу, только бы не быть обнаруженными…

Отец и Игорь Лозинский, похоже, были на Балканах единственными утопистами, которые желали следовать за угрями, двигаясь по водным путям планеты. Это желание объединяло их, но мотивы его у каждого были свои.

Отец хотел героически уехать с семьей с Балкан, проделав путь угрей, в поисках планетарной гармонии, которая, как ему представлялось, наиболее полно воплотилась в природном универсуме.

Прошло совсем немного времени, и Игорь Лозинский снова пришел к Отцу. Как и в первый раз, сначала он навестил Хаджиевых. Рыбак Коле был занят подготовкой пойманных угрей — части к сушке, части — к копчению. Никогда до этого не было у него такого богатого улова, а сезон для рыбалки еще не кончился. Озеро должна была покинуть еще одна, последняя, большая стая угрей.

Во дворе все сильнее пахло жареным угрем. Воскресия хлопотала, не покладая рук.

— Добрый день, Коле! — Игорь Лозинский прервал тихое задушевное пение Коле.

— Добрый день, дружище! — отозвался рыбак.

— Гляжу, много ты поймал на этот раз!

— Да, как никогда! Не подвели нас и в этом году Маккавеи. По приметам мы заранее знали, когда угри отправятся на нерест. Завтра снова пойдем ловить. Ожидается сильный ветер, дождь. Скорее всего, и оставшиеся в Озере угри двинутся в путь.

Игорь Лозинский слышал, что в народе погоду предсказывают по дням святых мучеников, братьев Маккавеев — с 14 по 25 августа. По тому, как изменялось небо в течение этих двенадцати летних дней, определяли погоду на весь год, на все двенадцать месяцев.

Каждая четверть или восьмая часть дня представляла собой месяц в календарном году. И так, из поколения в поколение, каждый август рыбаки глядят в небо, отмечают даже самое малое облачко, надежно фиксируя его в своей памяти. Измеряют температуру в тени, каждому дождю придают особое значение.

Коле Хаджиев был известен тем, что делал самые точные предсказания погоды по Маккавеям. Его знали не только местные рыбаки. Порой к нему приезжали люди из других, весьма отдаленных от Озера, мест, чтобы сверить или дополнить свои прогнозы.

Пока дед Коле рассказывал про Маккавеев, подоспел и Отец. Поздоровался с Игорем, с Коле он уже виделся утром. Отец знал о том, что рыбаки предсказывают погоду по Маккавеям, но никогда не интересовался подробностями. Поэтому сейчас и он с большим вниманием прослушал рассказ соседа. Коле знал, чем обернется в будущем каждое легкое облачко на синем небе. Он безошибочно предугадывал бурю, которая обычно приходила из-за горы, разделяющей два озера. А особенно точно он чувствовал момент, когда в непогоду угри начнут покидать Озеро.

Старому Коле в голову не могло прийти, какой другой ночной бой, будучи на стороне угрей, глядя на небо и реку, вели его сосед и Игорь Лозинский. А если бы и узнал Коле, что говорили они об угрях, то, наверняка, посмотрел бы на них с недоумением и сожалением, что вот так, впустую, потратили они драгоценное время.

Это был настоящий день угрей. Бабка Воскресия сняла крышку со сковороды, на которой лежал зажаренный угорь, уже без лишнего жира, заправленный чесноком и специями. Из других дворов доносились похожие запахи. Жареным угрем пахло по всей округе.

Было время обеда. Коле пригласил всех к столу — на жареного угря. Воскресия принесла кувшин домашнего вина. Старый рыбак был в настроении, он тихо затянул песню. Вдалеке слышались выстрелы. Но война уже подходила к концу. Когда закончился обед, Отец и Лозинский через калитку, которая соединяла два участка, отправились в дом, в отцовский кабинет. А старый рыбак не спеша подливал себе вино, продолжая тянуть тихую рыбацкую песню.

9