Водорождённая прибыла

— А что ты собираешься делать? Разве домовые умеют воевать?

— Нет. Но мы можем устанавливать правила нахождения в доме и не пускать в дом не угодных. Конечно, не с этого надо начинать плести структуру дома, но выбирать не приходится. — В одной руке домового появились две огромные деревянные спицы, а в другой клубок из тонких как паутина ниток, он был величиной с футбольный мяч. — Мой дом — моя крепость, хочешь зайти постучи и разрешения попроси. — Клубок исчез, а через секунду появился новый. — Какой посыл — такой ответ, приди с добром и не будешь знать бед, а зло на порог принесёшь, что сделаешь, то и собой унесёшь.

Домовой зачитывал всё новые и новые заклинания. Я уже сбилась со счёта, сколько клубков сменилось в его руках, когда дверь открылась. В комнату никто не вошёл, а домовой продолжал заниматься плетениями дома. Дом теперь подчиняется домовому, наверное, это он открыл для меня дверь.

Как плохо, что я совершенно не знаю планировку дома. Те немногочисленные перемещения, что были, всегда проходили на руках. Так и знала, что ни к чему хорошему это не приведёт. Вот куда мне сейчас повернуть: на лево или на право, а может вообще прямо идти надо.

Может Лиховоду позвать? Нельзя. Закон подлости самый соблюдаемый в мире. Мне сейчас ничего не угрожает, а вот Лиховода наверняка занят. Думаю, мой зов прозвучит очень не вовремя. Но, как же тяжело ничего не знать.

В доме стояла тишина, так что приближающиеся шаги из коридора, что был передо мной, я услышала за долго до появления их обладателя. Или я торможу или слишком уверена, в своих защитниках, но прятаться не стала, лишь отошла на пару метров в боковой проход.

— Василия, это невероятно. Я о таком лишь в сказках слышал. — Это был Ждан. Не успела осознать происходящее, как оказалась в его объятьях. — Но почему ты не в своей комнате? — да таким голосом и убить можно.

— Я только на минуточку вышла. Дверь открылась — я и вышла.

— Двери сами не открываются. Кто открыл тебе дверь? — его руки уже не обнимали, а вцепились в меня клещами.

— У меня только один вариант — домовой. — Я начинала злиться. Я тут извелась вся в ожидании и полном информационном вакууме, а он мне предъявы кидает.

— Тебе было запрещено покидать комнату. — А вот и остальные мужья объявились.

— Ой простите, извините. Я смотрю со всеми всё в порядке: никто не пострадал и в помощи не нуждается, разве что психиатра.

Скинула с себя руки Ждана, развернулась и пошла к двери карцера, уйти от которой далеко не успела. Перед самым порогом остановилась и слегка развернулась, ещё раз оценив состояние своих мужей, озвучила своё решение.

— Я запрещаю вам находится на женской территории. Не смейте показываться мне на глаза.

Дверь закрывать не стала: это не мне выходить нельзя, это им вход запрещён.

***

Четверо стояли на перекрёстке коридоров и смотрели друг на друга.

Первым не выдержал Патрик.

— И что это было. Вам не кажется, что как-то рановато для первой семейной ссоры. И как мириться будем. Кто-нибудь догадался, за что извиняться?

Все дружно отрицательно покачали головами.

— Может у неё буйные дни начались. Я слышал, что у жохр в эти дни настроение постоянно меняется, а обидеть и поссорится с ними можно даже ничего не делая. — неуверенно почти шёпотом высказался Ждан.

— Дело точно не в них. Я как врач могу это утверждать.

— Давайте Лиховоду позовём. Она ведь женщина и наверняка лучше нас знает, что в голове у хозяйки.

— Элементаль бесполое создание, а с тем, чтоб обратиться к нему за разъяснением сложившейся ситуации, я согласен. Кто-нибудь знает, как его позвать.

— Нет. И ты единственный из нас, кто с ним общался.

— Спорное утверждение. Предлагаю переместиться в столовую и там позвать стандартным способом.

***

„Замечательно. На то что они рванут за мной и тут же начнут проситься ко мне я и не рассчитывала. Но окликнуть то хоть один мог. Поинтересоваться, может мне чего нужно.“

— Лиховода, бой закончился, поговори со мной.

— Не сейчас дорогая, я слишком устал.

— Вот сколько угодно ты можешь одевать женский образ, но ты мужик до мозга костей. Хотя откуда у тебя костям взяться, а про мозг в них я вообще молчу. Всё обман чистой воды.

— Не грусти хозяйка. Откуда мужьям знать, как с тобой обращаться. Они за всю жизнь может пару раз то и общались с женщинами. А то, что жену без присмотра оставлять нельзя, а если нет возможности обеспечить ей необходимое сопровождение, то нужно её запирать на женской территории им с детства вдалбливают. Так что, почему ты их не пускаешь, они сами никогда не догадаются.

— Белотур, а ты можешь им подсказать? И может знаешь какой умник такой обычай придумал.

— Подскажу, отчего не подсказать. Мне ваши ссоры не нужны. Крепкая семья — основа дома, а не стены. Давай я чаем тебя угощу, а там и поговорим за жизнь.

Утвердительно кивнула. В данной ситуации, Белотур мой единственный союзник. То, что вбивается в голову с детства, выбить не всегда возможно. Так что может домовой, что подскажет, как мне и своего добиться и с мужьями взаимопонимание найти. Как-то быстро у нас конфетно-букетный период закончился. Мы даже толком не узнали друг друга. Я вообще не интересовалась их семейными обычаями. Правда и замуж я тоже не собиралась. Может Белотур, пока ходит за чаем, какие новости узнает.

— Так хозяйка, не получиться у нас чаи долго распивать. В замок столько народу прибыло, всех и не пересчитать. Твои мужья похоже всех, кто пришёл к ним на помощь, в дом позвали. А твои ученики организовывают доставку сюда продуктов из школы.

— Надо выйти поблагодарить всех, они ведь из-за меня рисковали.

— Правильно мыслишь, но чайку сначала попей, с мыслями соберись, тогда и в путь отправляйся. Там порядка пока никакого, а твоё появление, без телохранителей разозлит не только мужей.

— Расскажи, почему обычай появился. Может тогда для меня женская территория перестанет ассоциироваться с вип-камерой в тюрьме.

— Обычай давно появился. Очень давно. Почитай сразу после смерти великого архимага, того самого, что всех духов себе служить заставил. Когда он умирал на алтаре бога смерти, то сделал предсказание:

Только когда в источниках магия закончится,

В мир, против воли, последняя охра вернётся.

На зов её безымянные соберутся,

И в пустышках внезапно магия проснётся.