Водоворот чужих желаний

Жизнь у Натальи и в самом деле была невеселая. Замуж она вышла по большой любви, но быстро поняла, что муж ее чувств не разделяет. Ему важнее было, что она хорошая хозяйка и смирная жена: в его дела не лезет, скандалов не устраивает. Что еще надо?

Но сама Наталья знала, что нужно мужу. «Некрасивая я для него, — думала она, глядя по утрам на себя в зеркало. — Потому и не любит».

Зеркало она не переносила. Оно показывало сутулую крепкую бабу с широкими ладонями, крепкими плечами, одутловатым лицом. Одним словом, корова. Она знала, что Колька за глаза ее так и зовет — «коровенка моя». В шкатулочке с простенькими украшениями, доставшимися ей от матери, у Натальи хранилась фотокарточка популярной артистки. Она была ее главным сокровищем — не чета драгоценностям! Иногда, оставшись дома одна, Наталья доставала снимок, рассматривала прекрасное отретушированное лицо и мечтала о том, что это ее лицо. Она, Наташа Котик — красавица! Губы резные, кожа белоснежная, плечи такие, что только платки пуховые на них накидывать — тончайшего кружева, мягчайшей нити. А глаза! Длинные, чуть раскосые, с такими ресницами, что, кажется, взмахнет ими — и ветерок повеет. Ах!

«Никогда тебе такой не бывать, — нашептывал правдивый голос. — И не мечтай, только раны свои бередишь. Живи с таким лицом, какое есть, радуйся тому, что у тебя есть. Коленька твой ненаглядный мог бы и на другой жениться, вот тогда бы ты настрадалась».

Наталья с ним соглашалась, убирала карточку на дно заветной шкатулки. А через месяц доставала опять и любовалась, представляя себе, как счастлива она была бы, если б хоть чуточку походила на известную артистку.

Сегодня вместо портрета Наталья держала в руках деревянную фигурку. Она не задавалась вопросом, откуда Левушин взял русалку, откуда узнал про исполнение желаний, как такое вообще может быть… Она молчаливо приняла, как само собой разумеющееся, что ей сказали чистую правду. Детская вера и надежда на чудо были в ней так сильны, что Наталья от всей души поверила: сейчас она произнесет желание, и оно сразу же сбудется.

— Хочу, — проговорила Наталья, сжимая русалку в кулаке так, что побледнели костяшки, — хочу, чтобы я стала красивой! Прямо сейчас! Посмотрю в зеркало — а я красавица!

Счастливая, раскрасневшаяся, она обернулась к зеркалу для подтверждения чуда. И горестно вскрикнула. Зеркало показывало ей все ту же нелепую бабу, какой она была.

— Почему же… — выговорила Наташа, давясь слезами. — За что же так? Выходит, соврал мне Левушин? Посмеяться хотел? Или ты не можешь мою просьбу исполнить?

Она посмотрела на русалку и вытерла слезы.

— Видно, не можешь.

Обреченно кивнула, соглашаясь — действительно, кто ж из такой коровы сможет красавицу сделать? Так только в сказках бывает. Была лягушка, стала царевна. И то — лягушка, не корова!

Неожиданно ее охватил гнев — и на собственную доверчивость и глупые ожидания, и на Левушина, и на русалку… Она выскочила во двор, стремительно добежала до калитки и швырнула фигурку в густые кусты, начинавшиеся сразу за их участком.

— Ну и пусть! — ожесточенно бормотала она, возвращаясь домой. — Пусть! Какой уродилась, такой уродилась! Не нужно мне это…

Зайдя в дом, она не удержалась и снова взглянула в зеркало. Лицо было опухшее от слез, покрасневшее, некрасивое. Наталья покорно вздохнула и, заставив себя не думать больше о русалке, занялась домашними делами.

Пообедав на скорую руку, она собралась убраться, как вдруг к горлу неожиданно подкатила тошнота. Ей пришлось выскочить из дома, и под кустом калины ее долго выворачивало наизнанку. Две дворовые собаки удивленно смотрели на хозяйку.

Наталья умылась, вернулась в дом, взялась за веник… И тут снова накатила тошнота, да такая, что до куста Наташа еле успела добежать.

— Это что ж творится-то, а? Неужто заболела?

Наталья прислушалась к себе. Она с детства ничем не болела, да и сейчас чувствовала себя не хуже, чем обычно. Не считая того, что запах каши, допревавшей в печи, вызывал у нее рвоту. Она прошлась по дому, принюхиваясь по всем углам, и точно вычислила причину. Так точно, что чуть не пришлось третий раз выскакивать во двор.

— Что за напасть такая… — начала Наталья, и тут неожиданная догадка осенила ее. — Господи, — тихо сказала она, садясь на стул. — Батюшки светы!

Она провела рукой по животу, затем метнулась в комнату и взяла в руки маленький календарь, на котором отмечала приход месячных. Цикл у нее приходил строго вовремя, как часы, но она все равно за две недели обводила в кружок число, когда следовало ожидать «неприятностей».

— Два дня уже прошло, — ошеломленно пробормотала Наталья, увидев отмеченную кружочком дату. — Как же я забыла-то, а? Два дня, а ничего и нету…

Она отложила календарь в сторону и снова погладила себя по животу. То же чутье, которое помогало ей отличать правду ото лжи, подсказало, что у нее родится сын.

— Мальчишка… — по лицу Натальи текли слезы, но она их не замечала. — На Кольку будет похож… Мальчишку рожу!

На нее волной накатило такое счастье, что грезы перед фотокарточкой известной артистки показались ей несерьезными девчачьими переживаниями. Какая красота? Зачем? У нее будет ребенок — вот что в тысячу раз важнее! Он уже в ее животе, питается ее соками, радуется ее радостью! Наталья вскинула голову и пошла вытанцовывать по кругу, приговаривая:

— Не любишь меня, Коля? А и не люби! И я не буду к тебе со своей любовью липнуть. Эх! Рожу нашего детеночка, котеночка, лебеденочка! Выношу, выкормлю, человеком воспитаю. Радостью называть буду, солнышком!

Она смеялась в голос, молола всякую чепуху и продолжала танцевать. В себя ее привел стук в дверь. Наталья спохватилась и выбежала наружу, торопливо заправляя за уши выбившиеся пряди волос.

— Стучу-стучу… — ворчливо начала соседка, старуха Марья Авдотьевна, — а никто не отзывается. Ба! — она прищурилась на Наташу. — Что это с тобой случилась, красна девица?

— Что такое?

Старуха отступила на шаг, оглядела молодую соседку с ног до головы. Та стояла перед ней раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, грудь высоко поднималась и опускалась.

— Ты там с полюбовником, что ли? — подозрительно спросила Марья Авдотьевна.

Наталья вспыхнула.

— Да вы что, тетя Маша! Заходите в дом, не стойте на пороге.

Старуха прошла внутрь и сразу поняла, что чужим мужиком в доме и не пахнет. Вон ведро с водой стоит, вот веник, там тряпка брошена. Нет, так любовников не принимают! Она поводила носом по сторонам и убедилась, что не в любовнике дело.

«А похорошела-то как, голубушка! — подумала она, оглядывая Наталью. — И не узнать! Откуда что взялось!»

— Красавица моя, — ласково начала старуха, и Наташа вздрогнула от непривычного обращения, — ты отвар какой выпила, что ли? Ну-ка живо признавайся, в чем дело!

— Да о чем вы, Марья Авдотьевна? Загадками говорите!

— Загадками, значит? Я-то понятно говорю. А загадка у нас вот где!

Она подхватила хозяйку под локоть и проворно подтащила ее к маленькому зеркалу на комоде. Схватила его цепкой рукой и сунула Наташе под нос.