Военная история русской Смуты начала XVII века

Делагарди приложил все усилия для удержания завоеванной таким образом земли прежде всего мирными способами [186] . Управление осуществлялось по русским законам новгородской администрацией, которая только дублировалась «немецкими» чиновниками. Налоги, собиравшиеся по писцовым книгам, были поначалу невелики, а деньги на жалованье наемникам стали добывать путем так называемой «порчи монеты» — чеканки облегченных денег на Новгородском монетном дворе. Симпатии дворянства привлекались путем щедрых земельных пожалований от имени королевича.

186

Кобзарева Е. И. Шведская оккупация Новгорода в период Смуты XVII века. М., 2005.

В военном отношении особое положение новгородцев выразилось в их участии совместно со шведами в боевых действиях против противников последних, и прежде всего против отрядов так называемого Лжедмитрия III.

9.3. Лжедмитрий III

Лжедмитрий III, по одним сведениям — «Матюшка роздьякон», а по другим — «Сидорка», — был выдвинут бывшими соратниками Второго самозванца. Они вновь объявили его спасшимся — на этот раз из Калуги, — но подальше от прежних мест деятельности, в Ижорской земле. Жители Ивангорода, недавно избавленные от осады, хлебом-солью встретили государя, за которого сражались против шведов больше двух лет; следом за ними крест «Дмитрию» целовали Гдов, Ям и Копорье [187] . Собравшись с силами, самозванец попытался овладеть Псковом, но город вначале его не впустил. Приближение шведско-новгородского отряда Э. Горна заставило повстанцев бежать ко Гдову; псковичи же выдержали осаду и этого войска. Однако они остались без надежды на помощь Москвы и в окружении враждебных городов, поэтому предпочли впустить самозванца и присягнуть ему — чтобы уже далее с именем Дмитрия сопротивляться шведской интервенции.

187

Рабинович Я. Н. Малые города северо-запада России в Смутное время. С. 129–152.

Великое разорение теперь докатилось и до северо-западных земель России. Кроме организованных войск, здесь бродили разрозненные казачьи станицы, банды мародеров из шведской и польской армий в Лифляндии. В начале июля 1612 г. неизвестный отряд запорожцев захватил и разграбил Тихвинский посад и монастыри, причем были изувечены и убиты настоятель Успенской обители и многие монахи, а оклад и украшение содрали даже с чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери. Для очищения монастыря из Новгорода немедленно отправились финская конная рота ротмистра Ф. Стрюйка и даже личный рейтарский корнет Делагарди (лейтенант Э. Бёрьессон), причем деньги на корм рейтарам были срочно собраны новгородскими монастырями [188] .

188

Рабинович Я. Н. Малые города северо-запада России в Смутное время. С. 172–174.

С другой стороны, дезертиры и черкасы Лисовского, а затем войска Ходкевича многократно пытались овладеть богатым Псково-Печерским монастырем; атаман Просовецкий, соединившись с воеводой боярского правительства Г. Валуевым, захватил и разорил Великие Луки. На фоне всего этого осадный корпус Э. Горна с конца 1611 по декабрь 1612 г. методично стеснил и принудил к капитуляции на имя королевича Карла Филиппа большинство крепостей Новгородской земли за исключением Пскова [189] .

189

Там же. С. 156–168, 177, 206–216.

Глава 10. Второе (Нижегородское) Земское ополчение (1611–1612) и Земский собор 1613 г

10.1. Идеология борьбы Земских ополчений

«Безгосударное время» 1610–1613 гг. вызвало кризис привычной, традиционной мотивации вооруженной борьбы русских людей. Если прежде ратники сражались за царя и одерживали победы «его государевым счастием», то теперь не только царей, но и общепризнанных вождей, и даже патриархов не осталось в живых или на свободе (патриарх Гермоген умер в тюрьме, видимо, от голода 17 февраля 1612 г.). В торжественных крестных целованиях городов обычной стала фраза: «И стояти на том крепко до тех мест, кого… даст Бог на Московское государство государя» и выбирать царя «всей землей», и служить тому, «кто будет на Московском государстве».

В отсутствие царя особенно значимыми становились для земских ратников другие — чисто церковные святыни. Уже при защите Троицы ясаком (боевым кличем — паролем) ее защитников стал «Сергиев!», вместо, видимо, обычного «Царёв!». Казанская рать принесла с собой под Москву Казанскую икону Божьей Матери (июль 1611 г.), и наутро после ее торжественной встречи ополченцы взяли приступом Новодевичий монастырь. Вообще, тогда говорили, что «земля соединилась, и бои у всех людей Московского государства с литовскими людьми за веру» [190] .

190

Цит. по: Новосельский А. А

. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. С. 62.

В таборах и по городам распространялись многочисленные списки чудесных «видений» благочестивым людям (во Владимире, Нижнем и Великом Новгороде), где от имени Господа Бога и святых звучал призыв к подвигу во имя очищения Московского государства [191] . По одному из таких свитков в подмосковных таборах и некоторых городах «был пост три дня и три ночи, не только что старые и юные, но и младенцам, которые у сосцов материнских, не давали есть, так что многие младенцы помирали с того поста» [192] . Популярные советские историки старательно умалчивали свидетельство, что подобное же видение подвигло к деятельности и вождя Второго (Нижегородского) ополчения Козьму Минина.

191

Повести о чудесных видениях в Нижнем Новгороде и Владимире; Повесть о видении мниху Варлааму в Великом Новгороде // Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени (РИБ. Т. 13). СПб., 1909. Стб. 235–248.

192

Новый летописец. С. 363.

10.2. Козьма Минин

О нем известно немногое: торговый человек Нижнего Новгорода, который имел лавку в Мясном ряду, а раньше «бывал служилым человеком». По рассказу Минина Троицкому архимандриту Дионисию, где-то в августе 1611 г. ему стал являться во сне преподобный Сергий Радонежский с повелением собирать казну, наделять ею ратников и идти на очищение Московского государства. Не видя возможности к этому и не особо доверяя видению, практичный Козьма трижды положил его «ни во что», пока не был наказан временной болезнью за такое небрежение. С началом нового года (1 сентября) он был выбран земским старостой Нижегородского посада и получил реальную возможность для проповеди.

Первые усилия были направлены на сбор казны для ратных людей. Сначала посадские люди по примеру Минина принесли добровольные пожертвования; затем, по приговору «всего града за руками», был введен обязательный сбор с посадских людей (так называемая «пятая деньга»), а также с уезда и с монастырей; позже прибегли и к крупным принудительным займам (в частности, у Строгановых). Для Нижнего Новгорода, постоянно снаряжавшего войска и собиравшего деньги на ратных людей, это была великая жертва. Что же касается надежного воинского отряда, то такой в этот момент как раз оказался недалеко от города.

Экскурс 10

Cлужилые люди «смоляне»

Смоленская земля в начале XVII в. выставляла довольно крупный и боеспособный воинский отряд: до 1200 дворян и детей боярских (не считая вязьмичей и дорогобужан) и с полторы тысячи стрельцов. Смоляне холодно отнеслись к Первому самозванцу; в 1606 г., выбрав в головы из своей среды сына боярского Г. М. Полтева, очистили от болотниковцев земли к западу от Москвы и внесли большой вклад в дело победы над повстанцами. В 1609 г. они серьезно усилили войско Скопина-Шуйского, а когда поляки осадили их город, остались в полках кн. Михаила — ведь если все Московское государство очистится, то и Смоленску легче будет помочь. Когда же после распада Тушинского лагеря ратных людей распустили по домам до весны, смоляне двинулись в поход на Старицу и Волоколамск в передовых полках: им возвращаться пока было некуда. После Клушина и свержения царя Василия смоляне целовали крест Владиславу и вернулись в свои дома, горячо поддержав замысел унии двух государств. Однако затягивание переговоров с московским правительством, продолжение осады Смоленска и отказ прислать на царство королевича лишили их каких-либо иллюзий по этому поводу.

При известии о восстании в Москве и ее осаде земскими ратями король собрал смоленских и иных ближайших уездов детей боярских и стрельцов и направил их с небольшим литовским отрядом на выручку столичного гарнизона. Пожалованный королем в бояре И. Н. Салтыков возглавил это войско и выступил в поход, но по сговору со смолянами перебил литовский отряд и заявил о переходе на сторону Подмосковного ополчения (апрель 1611 г.). Помещики всех западных уездов страны потребовали от короля, чтобы он ушел из-под Смоленска, иначе будет перебит столичный гарнизон, «и твою землю литовскую будем пустошить, как и ты нашу»! В отместку король послал целые роты своей конницы разорять дворянские поместья. Смоляне же присоединились к войскам кн. Ф. П. Барятинского (Брянск), который вместе с путивлянами Юрия Беззубцева выступил для деблокады Смоленска в мае 1611 г. Весть о падении крепости застала их в разгар похода [193] .

193

Флоря Б. Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. С. 356–358.