Военная история русской Смуты начала XVII века
Шрифт:
Январь-март — Заруцкий уходит мимо Карачева в Литву.
До 8 марта — преследуя запорожцев, голова Б. Износков с северскими ратными людьми настигает их в Лоеве и сжигает острог города.
Январь — поход кн. Б. М. Лыкова из Ярославля к Вологде; при его приближении атаманы М. Баловнев и другие «вину свою государю принесли» и составили войско присланного в Белозерск воеводы кн. Н. А. Волконского.
1615 г., начало февраля — казаки выступают к Тихвину и останавливаются в 15 верстах от города.
Май-июнь — бунт казаков из-за невыплаты жалованья и поход их во главе с М. Баловневым к Москве.
Начало июля — войско Баловнева подходит к Москве.
23 июля — разгром его под Москвой отрядами кн. Б. М. Лыкова и окольничего А. В. Измайлова.
Август-сентябрь — «разбор» пленных казаков.
Поморские, карельские, вологодские и иные земли Русского Севера в 1604–1608 гг. не были затронуты гражданской
227
Станиславский А. Л. Гражданская война в России XVII в. С. 93–136.
Самовольное проникновение казачьих станиц, ушедших в поисках кормов из своих полков, в Белозерский, Олонецкий и другие уезды началось уже в 1613 г., когда под Псков и на Тихвину отправились рати из-под Москвы. К казакам присоединились запорожцы, временно служившие в шведских войсках, также недовольные невыплатой жалованья. Весной-летом 1614 г. они, «проломав» засеки, рассыпались по огромной территории северных уездов, чиня невиданные по жестокости и бессмысленности насилия над местными жителями: «посекая» их сотнями, сжигая вместе со дворами, ругаясь над женщинами, набирая «чуров», «невенчальных жен» и полон. Несколько станиц и (иногда) татарских отрядов, объединяясь, выбирали у себя старшего атамана и действовали сообща. Так, в апреле 1614 г. 1,5 тыс. человек собрались в Пошехонье и, отказавшись от присяги Михаилу Федоровичу, решили прорываться к Заруцкому. Правда, это им вряд ли удалось: на такой случай под Казанью была сооружена засека с охраной из более тысячи служилых иноземцев и стрельцов. Новые отряды вольных людей прибыли на Север после поражения и развала рати кн. Д. Т. Трубецкого под Новгородом (июль-август 1614 г.).
У страны было мало военных сил бороться с этим злом, и Земский собор принял прежде всего мирные меры: еще в апреле для жалованья служилым людям был санкционирован сбор «пятой деньги», что поручили возглавить думному дворянину Козьме Минину, а 1 сентября для увещевания казаков и возврата их на службу делегация духовных и светских лиц отправилась в Ярославль. По совету с духовенством Собор приговорил называть «казаками» только тех, кто верен государеву крестному целованию и бьется с врагами: нынче-де они тщетно ожидают денег и помощи из разграбленных уездов; те же, кто не идет на службу, грабит православных христиан и не пропускает в столицу и в полки собранную казну («пятую деньгу») — не достойны называться казаками: «Они пуще и грубнее литвы и немец», и от этих воров не должно быть бесчестья «прямым» атаманам и казачьему имени. Для подкрепления «казачьего уговору» боярин кн. Б. М. Лыков должен был собираться с ратными людьми окрестных уездов, «оставшихся за смоленской службой»; 25 ноября ему «в сход» был послан из Москвы стольник И. В. Измайлов с отрядом «литвы и немец и всяких иноземцов» [228] .
228
Книги разрядные по официальным оных спискам. СПб., 1853. Т. I. Стб. 1-18.
Увещевания не оказали воздействия на грабителей, и вскоре Лыков начал боевые действия. Но вначале он выступил против черкас Захария Заруцкого, которые прорвались из Литвы, сожгли Кинешму и Юрьевец. Боярин разгромил их под Балахной: запорожцы были вынуждены покинуть богатый край и по дороге в Литву потерпели еще несколько поражений от северских ратных людей. Лыков же двинулся к Вологде и Белозерску на воровских казаков. Захваченных в плен он «по государеву указу, милостиво наказывал, а иных вешал» [229] . Приближение этого карательного отряда заставило войска атаманов Михаила Баловнева и Василия Булатова поспешно «принести свои вины государю» и подчиниться присланному к ним воеводе кн. Н. А. Волконскому [230] . Характерно, что войско, имевшее в своем составе около 5 тыс. казаков при 74 атаманах [231] было усмирено подходом 2-тысячного царского отряда.
229
Новый летописец. С. 387.
230
Книги разрядные по официальным оных спискам. T. I. Стб. 23–29, 31, 32.
231
Рабинович Я. Н. Малые города северо-запада России в Смутное время. С. 269, 273.
Казаки выступили в поход на Тихвин и рассыпались по Новгородской земле. Известие
о грозящем им «разборе», в ходе которого недавно принятые в станицы холопы могли быть возвращены своим господам, вызвало новый взрыв возмущения.11.2.1. Поход атамана Баловня (1615)
Возмущение вылилось в настоящий бой с воеводами и оставшимися верными царю казачьими станицами: «переграбленные ворами», кн. Волконский и Чемесов были вынуждены отступить в Тихвин. Остальные выбрали главой своего войска Михаила Баловнева, сына данковского беломестного атамана — то есть потомственного казака Дикого поля [232] . Их замысел был таков: прийти к Москве и бить челом государю, чтобы их не разбирать на «старых» казаков и беглых из кабалы или тягла, а при согласии на это и выплате жалованья — вернуться на службу; при отказе же — уходить в северские города или на Дон.
232
Подробнее: Станиславский А. Л. Гражданская война в России XVII в. С. 136–152.
В начале июля эти 4–5 тыс. человек подошли к столице и раскинули свои «таборы» в селе Ростокине на реке Яузе (по Троицкой дороге). В Москве в это время оставалось очень мало служилых людей, поскольку большинство выступило на борьбу против «лисовчиков», так что над городом нависла серьезная опасность. Казаки снова прогнали разборщиков и в случае невыплаты им «полного жалованья» стали поговаривать даже об уходе к Лисовскому. Переговоры с атаманами зашли в тупик.
Наконец, 18 июля из Ярославля «проселочными дорогами, утаясь» подоспел с войском ненавистный казакам боярин кн. Б. М. Лыков, что моментально изменило соотношение сил. По требованию правительства таборы Баловнева были передвинуты к Донскому монастырю, с трех сторон обтекаемому Москвой-рекой. В воскресенье, 23 июля, вызванные к царю для получения жалованья вожди восстания были обманом схвачены в Кремле, а их подчиненные — атакованы полками Лыкова и окольничего А. В. Измайлова и после незначительного сопротивления рассеяны. Царские ратники «топтали» их по Серпуховской и Калужской дорогам и бились еще на Пахре, под Боровском и Малым Ярославцем.
Главари «воровских казаков» — М. Баловнев и 36 его соратников — после месяца следствия были приговорены к смертной казни и повешены. Еще часть была отправлена по тюрьмам, откуда, правда, многие вышли через несколько лет. Рядовые казаки в числе 3256 человек были все же «разобраны», так что на службе остались далеко не все — многих вернули прежним владельцам.
Разгром атамана Баловнева завершил один из эпизодов преодоления Смуты — борьбу с самой организованной и непокорной частью вольного казачества. Однако окончательно эти проблемы были урегулированы только большим «верстанием» и разбором оставшихся на службе станиц в 1619–1620 гг. Одним из последствий этого казачьего движения стал сильный голод в разгромленных казаками северных уездах.
Глава 12. Борьба Русского государства со шведской интервенцией (1613–1617)
12.1. Внешнеполитическая обстановка в начале царствования Михаила Федоровича
Во внешнеполитической обстановке к 1613 г. произошли серьезные изменения, несколько облегчившие положение нового русского правительства. Его основной противник — польский король Сигизмунд III — необдуманно ввязался в конфликт с Османской империей, попытавшись силой вернуть в Молдавию изгнанного оттуда турками Константина Могилу. Попытка сорвалась, и Турция, заключив мир с Ираном, поспешила наказать зарвавшегося соперника: уже в августе 1612 г. кн. Пожарский сообщал иноземным наемникам, что «турские и крымские люди Волынь и Подолию до конца запустошили». Особенно страшный погром учинили татары на Украине в 1614 г. Неспокойно было и внутри Речи Посполитой, где бесчинствовали не получившие жалованья «сапежинцы» и иные наемники. Все это надолго отвлекло королевскую армию от восточного направления. Здесь Сигизмунду оставалось уповать в основном на «волонтеров»-грабителей вроде черкас и «лисовчиков»; его попытки переманить к себе на службу Якоба Делагарди с войском (осень 1612 г.) и ногаев Большой орды (1612–1615) не увенчались успехом.
Соответственно, Крым, обязанный участвовать в турецких походах, охотно возобновил мирные отношения с Россией. В июле 1614 г. посольство С. Протасьева и Н. Данилова было хорошо принято у султана, а в сентябре кн. Г. К. Волконский и дьяк П. Евдокимов договорились о мире с крымским ханом. Несмотря на скудость даров и «поминок»: послы торговались из-за каждого сорока соболей, шубы и сотни рублей, — такие отношения удавалось поддерживать до 1620-х гг.
Оставалась еще Большая Ногайская орда, но той ввиду нападения калмыков из-за Яика пришлось в 1613 г. перейти на правый берег Волги, а через несколько лет в затруднительной ситуации вновь вернуться в русское подданство.
Еще один противник Московского государства — Шведское королевство — подвергся нападению своего соседей — датчан в ходе так называемой Кальмарской войны 1611–1613 гг. Воспользовавшись тем, что большая часть шведских войск увязла в Ливонии и Новгородской земле, король Христиан IV с 6-тысячной армией вторгся в Швецию, овладел Кальмаром (3 августа 1611 г.), а затем Эльфсборгом (24 мая 1612 г.) — важнейшей крепостью и портом королевства. По условиям Кнередского мира 1613 г. Швеция была обязана выплатить в течение шести лет 1 млн риксдалеров контрибуции за Эльфсборг, что сильно ограничило возможности нового короля Густава II Адольфа (годы правления 1611–1632) на восточном направлении.