Военно-медицинская акаМЕДия

— И какого цвета стул был? — всё же грамотно собранный анамнез — половина диагноза.

— В смысле там, в туалете? — решила уточнить пациентка, как будто она ещё куда-то оправляться ходила.

— Да, в туалете, — не заметил подвоха коллега. — Какого цвета он был?

— Ну, это. Белый! — сама того не зная, девочка выдала информацию, заставляющую любого медика шевелить волосами на голове и холодить под ложечкой.

Белый стул! Маша пригвоздила Ваню. Жёстко и по-взрослому. Его словно по голове обухом ударило — у пациентки камень пошёл, а он тут с ней цацкается! Дежурант уже видел Машу, скорчившуюся от боли, плачущую мать и бегающих реаниматологов-анестезиологов. Мать ругала медиков. Медики ругали Ваню. А он ругал мать. Но уже свою. За то, что родила. То оказался порыв. Секундный порыв.

Из курсантской головы моментально разбежались все свинки и кролики, а место картины «Как я провёл лето» занял вид железной каталки с Машей, накрытой такой же белой простынёй, как и её стул. Ну как же «скорики» пропустили белый стул?! Надо будить ответственного.

А может, он не совсем-таки белый.

— Точно белый? — решил поподробнее уточнить особенности цветовой гаммы экскрементов наш почечный эскулап.

— Да, точно! — своим анамнезом безжалостная Маша продолжала гвоздить его к полу.

— То есть не жёлтый, не коричневый, а вот такой вот, белый? — указывая на свой халат, не верил пациентке доктор.

— Ну да — я же говорю белый! — уже более уверенно настаивала на своём клиентка.

— Как простыня, да? — Ваня начал убеждаться, что скоро прямо на его глазах девочка пожелтеет.

— Как простыня, — подтвердила Маша и кинула Ивану очередную подсказку: — А он разве другого цвета бывает?

Для Вани подсказка оказалась камнем, сброшенным с «Титаника». Он безнадёжно тонул, хотя и пытался ещё махать кому-то руками. То ли дельфинам, то ли айсбергу, то ли ещё кому. В поисках опоры утопающий искал всё новые предметы.

— А у тебя он ВСЕГДА белый??? — Товарищ решил зайти с другой стороны.

— Ну да, всегда, — согласилась девочка. — А у вас что, красный?

Академик решил, что с крысками, кроликами и прочей научной живностью пора завязывать — так рехнуться можно; если у людей помёт белый — это норма, а он об этом только в конце четвёртого курса узнал. Вид его сделался грустным. Руки и мысли опустились. В глазах исчез медицинский блеск. Эскулап Лже-Боткин (а он себя именно так и чувствовал) замолчал и даже как-то совсем потерял интерес к окружающему миру. Так же неожиданно, как и погрузив будущего уролога в шок, пациентка выдернула Ивана обратно:

— И вообще, разве у большинства людей унитаз не белый? — В беседе с непонятливым доктором Маша решила, наконец, расставить все точки над «i».

— Уни — что? — не поверил собственным ушам академик.

— Унитаз, ну, стул…

— Блин!..

Дальше либо трёхэтажный, либо молчание.

Вот как можно работать с такими пациентами!.. А девочку положили с подозрением на острый аппендицит, ночь продержали, но боль давно прошла и впредь не проявлялась. Так и выписали. Гиппократ его знает, что с ней сотворилось.

И где она там прыгала.

И с кем…

Лекция 32 ПЕХОТА АТАКУЕТ

Почитал я военную доктрину НАТО — пид. асы!

Анонимный командир

Да, лучше бы подобных пациентов в нашей практике не было. Я не имею в виду больных с белым стулом. Нет. Я намекаю на пациентов, не до конца ведущих дружбу со своей головой. Особенно если эта последняя голова и так-то далеко не светлая.

В подобные моменты мне вспоминается ярчайший пример из собственной практики. Чистая клиника. Некая персона. Персона, которая до сих пор вызывает во всех нас отвращение и неукротимое чувство диспептических явлений. И персона эта не кто иной, как некогда служивший у нас на факультете майор Перегасрулько.

Вышеупомянутый майор длительное время занимал чин начальника курса на дружественном нам сухопутном факультете параллельного потока. Впервые мы услышали об этом субъекте, когда переведённый в наш стан Димка Локоть рассказывал, как ужасно живётся в покинутом им подразделении. «А всё из-за этого жирного майора Пересрулько», — плакался он нам, характеризуя своего начальника одним словом «пи. арас». Они, правда, как-то ему отомстили, когда майор приполз на курс в стельку пьяным. Тогда его пинали все, кому не лень, но и данный факт делу особо не помог.

Не имевшие дел с подобными недочеловеками, мы смеялись и стебались над Димкой и расходились по своим домам. Переведённый Дмитрий махал нам вслед и тряс головой: «Подождите, вот наступит ваш черёд! Он вас ещё будет в душе строить по стойке смирно, чтобы прелести не прикрывали!» Никто и предположить не смел, как скоро наш черёд наступит и как именно нас будут строить.

Итак, ближе к четвёртому или пятому курсу пророческие слова Димки подтвердились, и мы и на своей шкуре ощутили, что это за фрукт такой — вышеозначенный майор. Волею судьбы Перегасрулько поставили к нам заместителем начальника факультета.

Стоит сказать, что сухопутный майор являл ужас во всём. Для начала он имел совершенно отвратительную внешность. Тройной подбородок, сифилитического типа нос и глазёнки, как у китайца, являли собой главные «достопримечательности» его противной физиономии. Нет, вы не подумайте, что глаза китайца как-то плохо выглядят или чем-то мне отвратительны. Просто когда эти глаза вместе с китайцем, они выглядят ещё подобающе. Но стоит их посадить на русское лицо, как сразу вся картина меняется. И получается рожа, как у того самого голубого майора.

Помимо рожи у нового замначфака оказался нереально раздут живот как при тяжёлом асците. Затем запах пота и перегара постоянно соревновались между собой за звание «кто кого». И наконец, главная особенность Перегара (так его ещё называли) крылась в том, что он совершенно не мог пропустить ни одной свободной., я извиняюсь, попки, чего в принципе и не скрывал. В общем, говоря научным языком, майор Перегасрулько слыл совершенно безнадёжным, стопроцентным гомосексуалистом (гомосексокулистом, иначе).

Вот ты знаешь, уважаемый читатель, что в последнее время данная нестандартная ориентация приобрела не только массовую распространённость, но и стала в определённом смысле даже модной. В некоторых странах проводят так называемые ГрЕЙ-парады и устраивают разные шоу по радио и телевидению. В общем, развивают тему, чего никак нельзя допускать.

Некоторые товарищи скажут: «Ну и что? Ну и ГрЕЙ-парады. Пускай себе греются на здоровье». А я им возражу: «Не скажите. Убедительно прошу отвлечься от повести и перейти в раздел важной информации».