Военные пацаны (сборник)

Генерал последнему утверждению джигита не поверил:

– Не может быть, дорогой. А давай соревнование устроим – так сказать, товарищеский матч!

Джигит согласился, и его молодцы одержали убедительную победу над всеми русскими солдатами по всем спортивным показателям! Так давайте же выпьем за то… (Ой, это из другой оперы… Но, пожалуй, пусть остается.)

Генералу это дело очень даже понравилось, и он попросил джигита в белой бурке выделить для себя дюжину таких лихих джигитов. Джигит нежадный оказался. С этого исторического момента, говорят, Чечня и присоединилась к России; при дворе русского царя военные стали носить черкески, а тот джигит стал лучшим другом генерала – кунаком.

Очень интересная и познавательная легенда – позже ее Владу и сами чеченские собровцы частенько рассказывали, в трех экземплярах. И неоднократно. Но это – старинная красивая легенда. Ныне у них и начальники, и полковники, даже генералы имеются. Куда мир катится, где традиции? Затерялись они в толще временны`х слоев. Сейчас из одежды современные джигиты отдают предпочтение натовскому камуфляжу, а из транспорта – джипам с перебитыми номерами.

Сколько было случаев: едут, к примеру, по горной дороге навстречу друг другу два чумазых грузовика: один – с российскими омоновцами, другой – с местными представителями «силовых структур». Омоновцы – понятное дело: оружие, потрепанная одежда без знаков различия, на головах банданы; ну разве что если у кого панама или берет надет, то на них либо общевойсковая кокарда защитного цвета, либо милицейская. А у местных – все почти то же самое, только на головах либо зеленые тюбетейки, либо повязки с арабской вязью мелькают; одежда почище, и никаких кокард. Вот и гадай, чьи это «силовые структуры». Чьи бы ни были, но настроены они весьма недружелюбно.

Был случай: проезжал отряд на «Урале» через бандитский поселок, люди по обочинам стоят: дети, взрослые. Все настороженные, признаков доброжелательности и приветливости на лицах нет. Один из омоновцев решил приколоться: поднял вверх согнутую в локте руку со сжатым кулаком и крикнул: «Аллах акбар!», все население механически в ответ тоже подняло руки и патриотически ответило: «Аллах акбар!» Вот так и проехали. Потом этот случай со смехом вспоминали.

А вторая рассказанная Ромой история такая – это уже в наше время происходило, и, наверное, многие ее должны помнить.

Был такой известный генерал, зам министра – то ли Капустин, то ли Фаршев. Уважением и авторитетом у рядовых бойцов не пользовался, но имел власть; был любителем строевых смотров, обожал ходить со свитой и принимать неправильные, заведомо провальные боевые решения, из-за чего весь войсковой люд был им крайне недоволен. Как-то раз он со своей свитой зашел в столовую МВД, а там два друга – чеченских омоновца – никак откушать не могут: буфетчики им отказывают, мол, сейчас генерал сюда подойдет, проваливайте, опосля придете.

И генерал пришел. Спрашивает этих парней:

– Вы кто такие, почему не знаю?

– Мы – чеченский ОМОН, – отвечают гордо и тоже интересуется: – А вы кто такие?

– Я генерал Такой-то со своей свитой! – Подбоченился, встал в выгодном ракурсе, чтобы шитые погоны получше различимы были. – Не видно разве?!

На что чеченцы и отвечают:

– Ну и пошел на…i, генерал, вместе со свитой, где-то мы таких уже видали!

Возникла конфликтная ситуация, все же нервные – это дело перед самой сдачей Грозного происходило. Один из свиты только было собрался пистолет вытащить, а пистолет этот уже в руке у одного из омоновцев оказался; второй же всю свиту на автоматный прицел взял. Генерал со свитой – тык-мык, ничего сделать не могут, МВД ведь тоже под охраной этого же самого ОМОНа. Невезучий генерал оказался: при любом удобном случае все обидеть его норовили. Но об этом – в другой раз…

* * *

Владиславу пришлось жить в Грозном на казарменном положении – дело привычное. Разве что в убоповской казарме ни одного русского: по вертикали и горизонтали все сплошь чеченцы. Все! Даже завалящего ногайца не имеется. Один Владик – якут. Чего греха таить, поначалу пробивал мандраж. Про особый мандраж в свете известных событий – нужно остановиться и постараться осветить это дело, насколько позволит память, во всех мельчайших подробностях.

Уже в более-менее мирное время мне с группой молодых товарищей пришлось заночевать в моздокском войсковом отстойнике – на военном аэродроме. Сколько раз я там побывал, уже точно и не помню, поэтому, как свечерело, просто лег на кровати в палатке, которую нам выделили, и сладко уснул. Об оружии даже и не думал: то ли повесил на дужку кровати, то ли рядом на стульчик сложил – не столь важно. Поутру встал, занялся обычными утренними делами – помыться-побриться и прочее. Но тут заметил что-то неладное, долго не могло дойти. Оказалось, вся молодежь – те, кто в первый раз здесь, на Кавказе, причем на земле Северной Осетии – ходит кто в майке, кто в трусах (это нормально), но с пистолетами на поясных ремнях. Зачем, думаю, с оружием-то ходить? В палатке вроде наряд находится, войсковые по нескольким периметрам охраняют неизвестно от кого: не то что бандит – мышь полевая не проскочет.

Стал невольно прислушиваться: «Жесть, – говорят меж собой, – всю ночь не спал, пистолет под подушку, и это, товой-то – жду злого чеченца…» В общем, адреналина с впечатлениями даже там, в мирной обстановке, хватает. Если вспомнить свою первую командировку, то понять состояние ребятишек можно: страшно бывает, особенно когда в первый раз на Кавказе. Да если и не в первый, все равно страшно – даже на людных рынках в городах людей до сих пор воруют, ищи их потом, свищи. Так что по городу, если случается там бывать, сотрудники-силовики стараются по одному и без оружия не ходить.

После второй кампании во временные (все, что временно, то – навсегда) органы внутренних дел ЧР и в другие службы стали набирать сотрудников МВД по контракту – на год или на три. То есть личное дело сотрудника передавалось в отдел кадров МВД ЧР, и им на месте выдавались стандартные удостоверения сотрудников чеченской милиции. Да, так и ходили с двумя ксивами. Многим пришлось жить и работать с чеченскими милиционерами. Рассказывали всякое: были среди них нормальные люди (по нашим, среднестатистическим понятиям), находились и откровенные сволочи – в общем, все как у людей, даже до стрельбы доходило. Но ничего, притирались, даже дружбу заводили. Но где-то в самом глухом закоулке души все-таки шевелился червячок недоверия, опаски по отношению к хозяевам. По себе прямо скажу, положа руку на сердце, – в моем сердце, когда приходилось работать с чеченскими или ингушскими милиционерами, абсолютного доверия к ним не было. Так что на случай предполагаемой заварушки в виде боевых действий мы с ребятами заранее просчитывали такие варианты, где рассчитывать можно было только на себя, на свои силы и на оружие; в ночное время, к их удовольствию, на посты не ставили. Но надо признать, какие-то симпатии и даже дружеские чувства я к ним испытывал; уверен, что и с их стороны было так же.

Чечня, и вообще Северный Кавказ, выразил как-то свое мнение Владислав, страна шиворот-навыворот. А за время войны стало просто откровенным Зазеркальем: сколько было случаев, когда попирались священные, широко «рекламируемые» законы кавказского гостеприимства, и прямо на свадьбе, к примеру, приглашенным русским гостям резали головы; мало того – друг друга убивают, похищают, насилуют. Милиционеры, вместо того чтобы защищать людей, оказывают пособничество бандитам, дерут взятки.

Но и это еще не все – чтоб поступить на службу на должность простого милиционера, нужно заплатить начальнику 1000 долларов как минимум – это не секрет, после чего доплачивать, отдавая ему свою зарплату. А зачем милиционеру зарплата? Простых людей вокруг много – денег на жизнь, даже на красивую, вполне хватит, и с избытком; а с законным табельным оружием и крышевать кого-нибудь можно, и даже защищаться в случае чего от таких же земляков-«милиционеров». А людей и в самой Чечне, и в соседних республиках похищают все: и менты (ну, это он погорячился – не все, конечно), и банды – это ни для кого не секрет. И при этом и те, и другие говорят про некий чеченский менталитет. «Вам, русским, нас не понять. Пора бы уже давно уяснить, что мы не Россия, мы живем по другим законам и правилам, мы абсолютно разные и ничего общего у нас с вами нет. То, что для вас нормально, для нас и в мыслях непозволительно!» Конечно, не понять, и непозволительно. Хоть в этом какое-то согласие имеется.

Говорят, до войны Грозный был самым красивым городом союза – город-сказка. Жили там прекрасные, добрые и славящиеся своим гостеприимством люди. И наши земляки в то время туда ездили, а возвращались полные добрых впечатлений. И сейчас ездят… Верно говорят: «Если плюнуть в бочку с водой, то вода испортится, и из нее уже не будут пить». В свете последних событий отношение к этим людям изменилось кардинально и надолго. Как же так получилось, почему они изменились?

А можно ли было вовремя остановить все эти события? Был же некий толчок, отодвинувший камешек, который перекрывал выход тоненькой струйке воды. Но ведь вода и камень точит. Водичка расширила проход, и со временем струйка превратилась в бурный, сметающий все на своем пути, опасный и грозный поток, полноводную реку, которая в любом случае пробьет себе дорогу, невзирая на завалы, пороги и искусственные заграждения.

А теперь представьте состояние нашего героя – Владислава: обладая подобными знаниями, и с избытком, ему пришлось с головой – которой он, кстати, как и все нормальные люди, дорожит – погрузиться в эту мутную зазеркальную жизнь. Хорошо хоть отдельную комнату для него выделили. Ни с кем не общался, жил сам по себе – обособленно от всех. Но за пару дней пообвык, притерся, наладил контакты. С облезлым котом по имени Пират. Кот стал его лучшим другом, а также причиной и следствием некоторых последующих событий, поэтому, считаю, кота для начала обязательно нужно каким-то образом, хоть и скупым абзацем, но обрисовать. Напомню еще раз: в существующем мироздании все взаимосвязано.