"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Здесь, — Кузьмич показал на калитку в деревянном заборе, видневшемся шагах в двадцати. — Гляди в оба, Саша. Может статься, узнаешь его…
Уже давно на языке у Саши вертелся вопрос: почему решили, что появившийся в доме Белявских человек скоро уйдет? Не вернее ли предположить, что тот, кто пришел ночью, останется здесь по крайней мере до утра?
Сомнения отпали, когда она увидела возле забора лошадь, запряженную в пролетку: человек, решивший обосноваться в доме на ночь, непременно завел бы лошадь во двор.
В ожидании прошло более часа.
Стало светлеть.
Время шло. Нетерпение нарастало. Подумалось: а вдруг лошадь оставлена в качестве приманки? Чекисты напрасно ждут возле нее — объект их наблюдений давно ускользнул и всех оставил в дураках.
Еще полчаса миновало. Внезапно за изгородью в саду, в том месте, где находился дом, вспыхнула полоса света. Вспыхнула и пропала. Вероятно, отперли и вновь затворили дверь. Войти в дом никто не мог. Значит, из него вышли.
Да, вышли. Саша увидела: лошадь перестала жевать мундштук уздечки, подняла голову, прислушиваясь.
Вскоре Саша уловила шорох шагов. Вот шорох оборвался. С минуту была тишина. Потом калитка чуть скрипнула, отворяясь, и в нескольких шагах от Саши и Кузьмича возник… Борис Тулин!
Он был отчетливо виден в свете луны. Саша разглядела даже его гимнастерку с большими накладными карманами — ту самую, в которой он был, когда ехал в Харьков.
Посмотрев по сторонам, Тулин стал отвязывать лошадь. Он казался спокойным, что-то насвистывал.
И тут случилось непоправимое. Один из оперативников неловко повернулся в своем секрете, потерял равновесие. Чтобы не упасть, ухватился за торчавшую рядом ветвь. Та не выдержала, с треском обломилась.
Мгновение — и в руках Тулина оказались два револьвера. Он выстрелил на звук, метнулся в сторону, снова выстрелил и побежал к реке.
— Стой! — послышалось с берега. — Стой, буду стрелять!
Выстрелы слились в протяжный грохот.
Несколько чекистов пробежали к реке.
Появился Олесь Гроха. Кузьмич схватил его за руку:
— Займись домом!
— Есть! — Гроха устремился к калитке, откуда минуту назад вышел Борис Тулин.
Со стороны реки появилась группа людей. Двое вели Тулина, заломив ему руки за спину.
— Знаешь его? — спросил Кузьмич Сашу, когда группа приблизилась.
— Он, — сказала Саша. — Даже гимнастерку не сменил. В левом нагрудном кармане у него должна быть расческа. Любит пользоваться…
Один из чекистов отстегнул клапан кармана гимнастерки Тулина, пошарил в кармане.
— Есть, — сказал он, доставая небольшую расческу. — Коричневая…
Сотрудник положил расческу на место.
— Уведите его, — сказал Кузьмич. — Тщательно обыщите. Я скоро буду. — И продолжал, обращаясь к Саше, когда они остались одни: — Так вот, я тоже его опознал. Будь немного светлее, ты разглядела бы большую ссадину у него на лбу. Ссадину недельной давности. Будто ударился головой обо что-то твердое. Скажем, о камень. Ну, догадалась?..
— Значит, на разъезде тоже был он? — воскликнула Саша.
— В том-то и дело.
— А Лелека?
— Вот теперь
дошла очередь и до него. Знаешь, кого заметили сегодня возле дома Лелекн?— Белявского?
— Да. Пробыл у него около часа.
— Выходит, круг замкнулся, Кузьмич?
— Теперь замкнулся.
Появился оперативник и с ним двое — мужчина и женщина. Все трое вошли в калитку, которая вела к дому Белявских. Это доставили понятых.
— Вам уже тогда все было ясно, — задумчиво сказала Саша. — Поучали меня: нельзя, не положено. А сами все знали, во всем разобрались.
— Не во всем, — возразил Кузьмич. — Еще не было сообщения о визите к Лелеке врача Белявского.
— Дался вам этот визит!.. Вечно что-то скрываете от меня. Нервы мои бережете, что ли?
— Тебе и так досталось с поездкой, — мягко сказал Кузьмич. — Поглядела бы на себя, когда вернулась…
— Наверное, вы и сегодня терзались сомнениями: звать меня сюда или же дать полежать в постельке, выспаться!..
— Терзался, — усмехнулся Кузьмич, — что правда, то правда. Ну ладно, пойдем. — Он взглянул на часы. — Ордер на арест Лелеки я выписал еще вечером. Люди уже давно на месте. Скоро, думаю, привезут его. Так что еду в управление. Тебя подброшу домой.
— А можно остаться?
— Еще наговоришься с Лелекой. Отдыхай.
— Хочу поглядеть, что у Белявских.
— Как знаешь, Саша. Но лучше бы тебе поспать. Завтра много дел, надо быть в форме.
— Я останусь!..
Оказавшись в доме Белявских, Гроха вспомнил об истории с фальшивыми драгоценностями, изъятыми в свое время у этих людей. Свежа была в памяти и головомойка, устроенная ему тогда руководством УЧК. Поэтому сегодняшнее поручение — осмотреть дом, задержать и доставить в комендатуру его обитателей — Гроха расценил как шанс на реванш, действовал с особым старанием.
Гроха производил обыск, а напарник стоял у входной двери, держа под наблюдением хозяев дома. На них неотрывно глядели и понятые, стоявшие в противоположном углу комнаты. Уж они-то, городские обыватели, были наслышаны о многочисленных налетчиках, взломщиках, душителях, орудующих на улицах в ночную пору. Утверждали, что были среди бандитов и такие, что передвигались на высоченных ходулях, запросто проникая на балконы и в окна вторых этажей богатых особняков…
Сейчас понятые с любопытством и страхом разглядывали Белявских, у дома которых ЧК подняло такую стрельбу…
Между тем Гроха быстренько переворошил находившийся в комнате немногочисленный скарб — старый фибровый чемодан, еще чемодан, поменьше, большую плетеную корзину для белья, фанерный шкаф и грубые деревянные полки на стене. Теперь надо было осмотреть продавленный полосатый матрац, на котором сейчас сидели рядышком Станислав Оттович и Стефания.
Вошла Саша. Гроха обернулся на скрип двери, кивнул сотруднице. Продолжая обыск, он согнал Белявских с матраца, поставил матрац боком, потрогал ткань, где она была прибита к деревянному каркасу. При этом отовсюду стали вылезать толстые блестящие клопы, и Гроха брезгливо вытер пальцы о штаны.