Военные приключения. Выпуск 1
Шрифт:
А вдруг нет никакого связника, или встреча уже произошла, сейчас, на его глазах?! Если так, зачем тайник — Дар не ошибается, он точно приводит во второй раз к одному и тому же месту, где побывала эта «фройляйн». Установить ее недолго, он запомнил все данные паспорта, взять под наблюдение — тоже. Это будет вторым его ходом. А дальше?
П о т р е б о в а т ь у Выхина вывернуть карманы? Глупость! Во-первых, насторожишь, а во-вторых, можешь ничего не обнаружить или не обратить внимания на переданный предмет. Вдруг это всего-навсего огрызок карандаша или расческа, в которой не хватает определенного числа зубьев, что имеет понятное только посвященным значение?
Нет,
Надо подумать, хорошо подумать, прежде чем что-либо предпринять.
…Тараканов опустил сильный бинокль — он видел произошедшее в парке, — а когда Ругге поднял голову и посмотрел в сторону замка, ему показалось, что они сейчас встретятся глазами. Стало как-то не по себе, и Владимир Иванович даже отступил на шаг в глубь комнаты.
События приобретали несколько непонятный оборот. Следовало все хорошенько обдумать. Он лег на кровать, невидящими глазами уставившись в трещины на потолке.
Глава V
Дорогу на Париж немецкие генералы изучили еще в прошлом веке. Плевать, что у французов есть линия Мажино, плевать на уроки Вердена, надо помнить о «Плане Шлиффена», хорошо обкатанном в первую мировую войну, — удар по нейтральным Бельгии и Голландии в обход французских армий. Почти как «косая атака» великого прусского короля Фридриха II!
На посту премьер-министра Франции господина Даладье сменил Поль Рейно. Не проходит и пяти дней немецкого наступления на французов, как он в полном отчаянии звонит в Лондон.
Английский премьер как раз обедал в своем поместье Чартвелл, где он любил проводить время за кладкой новых кирпичных стен, разведением свиней и лошадей. Линию связи подключили к Чартвеллу. Черчилль, весьма встревоженный неожиданным звонком Рейно, взял поданную ему личным телохранителем сержантом Скотланд-Ярда Томпсоном телефонную трубку. Что там еще произошло, на континенте?
Из наушника донесся возбужденный голос Рейно:
— Мы разбиты! Мы проиграли битву…
Черчилль повернулся спиной к напряженно следившим за ним притихшим гостям.
— Но это невозможно… Так быстро? — он довольно сносно и бегло говорил на французском, поскольку в молодости жил в качестве гостя в одной французской семье на юге страны. Слава создателю: никто не слышит панических ноток в голосе Рейно. Никто, кроме него.
— Они прорвали фронт у Седана. За хлынувшими немецкими танками продвигается большое количество мотомеханизированной пехоты, — сникнув, сообщил французский премьер.
В мозгу Черчилля, словно ретроспективный показ кинохроники, мелькнули воспоминания: вот он в начале века как гость кайзера Вильгельма присутствует на маневрах немецкой армии, вот он в окопах первой мировой войны… 15 марта 1939 года, когда немцы заняли Прагу, Черчилль был никто — просто неофициальный глава оппозиции. Но теперь.. Теперь надо что-то делать!
— Послушайте! — жестко сказал он в трубку. — Нужно держаться!!!
Черт бы побрал этих французов! Если так пойдет дальше, то они, чего доброго, оставят его один на один с Гитлером. Этого нельзя допустить!
— Силы противника слишком подвижны и слишком велики. Они действуют с пикирующими бомбардировщиками. Их действие всесокрушающе! — снова закричал Рейно. — Место прорыва с часу на час расширяется и углубляется. Направление:
Лион — Амьен. Мы разбиты… Мы проиграли битву!Сэр Уинстон медленно опустил трубку на рычаги аппарата. Неужели старания толкнуть немцев на Восток пойдут прахом?
На следующий день, 16 марта 1940 года, английский премьер лично вылетел в Париж, чтобы на месте ознакомиться с положением. Донесения разведки, выкладки военных, звонки Рейно — это не то. Сэр Уинстон хотел видеть все собственными глазами, считая только себя самым серьезным военным и политическим авторитетом, Увиденное им в столице Франции никак по могло обнадежить — во дворах министерств, прямо на улице, тон: нами сжигали бумаги, ломкий черный пепел витал над парижскими бульварами. Глядя на эту картину, Черчилль мрачно молчал, жуя сигару, зажатую во рту…
Вскоре английская экспедиционная армия скучилась, как стадо баранов, гонимое частями генерала Клейста, на побережье портового города Дюнкерка.
…На Францию фашистские захватчики наложили контрибуцию в 400 миллионов франков в день, которую затем увеличили до 500 миллионов. За год в Германию было вывезено 250 тысяч товарных вагонов, до отказа нагруженных углем, станками, одеждой, тканями, продовольствием, 15 тысяч паровозов и 1 миллион 300 тысяч автомашин… Из имевшихся в Бельгии 114 тысяч железнодорожных вагонов немцы реквизировали 74 тысячи, вывезли в Германию большую часть бельгийских автомашин, забрали золото, принадлежавшее Бельгийскому национальному банку, на сумму 200 миллионов долларов. Сверх того банк заставили выпустить денежные знаки на сумму свыше 3,5 миллиарда франков для обмена на немецкие «оккупационные марки».
Германия остро нуждалась в никеле, поэтому вся бельгийская никелевая монета была изъята, переплавлена и отправлена в рейх. В первый же год оккупации немцы реквизировали в стране 4/5 урожая и почти весь рогатый скот…
Из Дании только за один год было вывезено продуктов, сырья, промышленных товаров на 542 миллиона марок…
В Чехословакии немецким интересам были подчинены угольные копи, военные заводы Шкода, Витковицкие металлургические предприятия, химические, железоделательные и сталелитейные заводы…
В Польше, только в Лодзи, фашисты присвоили 4300 фабрик, 70 банков, 500 складов текстильного сырья и мануфактуры, 8500 крупных и 12 тысяч мелких, магазинов и лавок. На нужды рейха заставили работать Силезские угольные кони, трубопрокатные и металлургические заводы в Сосновице, Островицкие машиностроительные и вагоностроительные заводы, завод кабеля в Быдгоще, завод искусственного шелка в Томашове, вывезли в Германию 1400 тонн хлеба и 2 миллиона тонн картофеля.
…Сегодня Генрих Ругге выглядел вялым и утомленным. Небрежно ответив на приветствие Марчевского, он встал из-за стола и долго мерил шагами кабинет, заложив руки за спину.
Пап Викентий терпеливо ждал, теряясь в догадках.
— Я чувствую, как над нами нависает СД… — стоя к Марчевскому спиной, тихо сказал Генрих. — Старая прусская поговорка гласит: не нужно укрываться от дождя в водосточном желобе.
— Но понимаю вас, — откликнулся Марчевский.
— Они затеяли игру, — повернулся к нему лицом Ругге, — игру с дальним прицелом. Я не посвящен во все детали, но знаю, что как козырь СД пытается использовать картотеку, следовательно, и вас. Нет, не обольщайтесь, вы не единственная карта в их колоде. Но, собираясь сесть за карточный стол с господами англичанами и русскими, они боятся утечки информации. Преждевременной утечки! И считают, что в абверкоманде работает человек, скрывающийся за чужим прошлым.