Военные приключения. Выпуск 6

— Вот товарищ из военной прокуратуры, — представал подполковник. — А это капитан Рагозин, старший оперуполномоченный розыска. Так что действуйте.

В коридоре Субботин протянул оперативнику руку.

— Сергей.

— Николай. — Оперативник крепко пожал руку. — Пойдем в мой кабинет, там обговорим детали.

В большом кабинете на первом этаже стояли три стола. За одним из них сидел молодой парень. Пиджак его висел на стуле, а на спине перекрестились ремни от кобуры. Он яростно стучал на пишущей машинке.

— Здравствуйте, — поздоровался Субботин.

— Он, когда работает, ничего не слышит, — сказал Рагозин и указал на стул: — Садись. Давай делиться информацией.

— Значит, так, — начал Субботин. — Мы выяснили, что ухажер продавщицы магазина, фамилия его Утягин, знал, что в незапертом сейфе хранится почти четыре тысяча рублей. В разговоре он упоминал, что это целое богатство, которое неплохо было бы прибрать к рукам.

— Как его имя?

— Осип.

Рагозин просиял:

— Мой старый знакомый! Как в розыск пришел, так он третьим был, кого я выловил. Многое забывается, но первая тройка помнится долго.

— Счастливое воспоминание, — усмехнулся следователь.

— Хорошего мало, когда свою жизнь меряешь подобными моментами.

— За что ты его тогда посадил?

— Почти за то же. Приспособился с завода шины таскать. Грузит он их в машину с забора, тут я и появляюсь. Происходит историческая встреча. Тип неприятный. Пьяный — дурной, трезвый — злой. Зачем он вашей продавщице понадобился?

— Любовь зла. И как мы его крутить будем?

— Сначала обыск. Найдем краденое — сразу все на свои места встанет. Не найдем — все равно, думаю, расколоть его сможем. Главное — неожиданность.

— А потом нам выволочку дадут за незаконный обыск.

— У тебя же показания есть, что он знал про деньги и глаз на них положил. И личность сомнительная. Думаю, оснований для обыска достаточно.

— Я тоже так думаю. Но сейчас, сам знаешь, время какое.

— А что ты предлагаешь?

— Поехали. На месте сориентируемся, — Субботин поднялся со стула.

Рагозин открыл сейф, достал пистолет, сунул его в кобуру под мышкой.

— Идем.

В машине Рагозин завистливо сказал:

— Богато живете. На машинах разъезжаете.

— Редко. Чаще на автобусе. Вперед, — велел Субботин шоферу, и тот медленно начал выруливать со стоянки.

— На работе Утягина уже нет, смена закончилась. Едем к нему домой.

Машина плавно катила по асфальту. Субботин и Рагозин разговорились. Оказывается, они закончили один университет, только Субботин на год раньше. Рагозин поработал следователем, но не понравилось — много писанины. Перешел в уголовный розыск. В этом году возвращается в родной город, где ему предложили место в областном управлении.

Наконец машина выбралась на самую окраину. Город хоть и небольшой, но растянутый, поэтому ехали минут пятнадцать. Свернули во двор обшарпанного четырехэтажного дома.

— У тебя оружие есть? — неожиданно спросил оперативник.

— Откуда? — удивился Субботин. — Да и зачем?

— Такие визиты иногда плохо заканчиваются. Года три назад к одному дебоширу в квартиру захожу, а тот в невменяемом состоянии и очень моему приходу обрадовался. «У, — орет, — живой мент! Ну что живой — мы сейчас исправим!» — И за топор. От первого удара я увернулся. Гляжу, он то ли наркотиков, то ли другой какой дряни накушался, глаза стеклянные, и опять на меня прет. Тут я ему пулю и всадил. Хорошо хоть, только ранил. Потом разборы долгие были — почему я предупредительный выстрел не сделал? А он меня за это время на две половинки расколоть успел бы. Разобрались в итоге, но, пока суд да дело, на полгода звание задержали. Я это к чему — от такой рвани что угодно ожидать можно.

— Будем надеяться на лучшее.

Они вошли в подъезд. Изнутри дом тоже был обшарпан. Около квартиры, где проживал Утягин, на стене виднелась большая, исполненная красной краской надпись: «Осип — козел». Так как ее никто и не стер, можно было сделать вывод, что Утягину или было глубоко наплевать на все, или же он был согласен с данным письменным заявлением.

— Отдельная квартира? — спросил Субботин, останавливаясь у двери.

— Коммуналка, — пояснил оперативник, нажимая на звонок.

Открыла дверь дама невероятных размеров. Проход она заслонила собою полностью. Из-за ее массивных плеч испуганно выглядывал чахоточного вида мужичонка лет сорока.

— Вам чего? — пробасила женщина.

— Нам бы Утягина повидать, — вежливо сказал оперативник.

— Это зачем он армии понадобился? На сборы, что ли? Вон моего мужика, — она мотнула головой назад, — забрали недавно, так вернулся голодный и простуженный.

— Мы по другому делу.

— Если по делу, вам его долго ждать придется. Запил он, — удовлетворенно сообщила женщина. — Соседушка у нас выпить не дурак.

— А когда вы его в последний раз видели?

— Вчера как с этим лысым ушел, так больше и не появлялся.

Женщина оказалась разговорчивой.

— А кто такой лысый?

— Как же его? — задумалась женщина. — А, Витька Лапшин.

Сердце у Субботина екнуло. Все сходится. Ведь это Утягину и Лапшину рассказывала Любочка про сейф.

— Значит, не ночевал сосед дома? — еще раз уточнил Рагозин.

— Нет. Я на больничном сижу. Болею, — уточнила женщина. Субботин с сомнением посмотрел на ее цветущее лицо. — И точно знаю — со вчерашнего дня дома не был.

— Спасибо.

— Чего передать ему?

— Благодарю — ничего.

В машине Рагозин сообщил:

— Лапшин — тоже мой старый знакомый. Судился за пьяный дебош. Жить спокойно не может, и время от времени концерты дает. Поехали, дружок, прямо, — обратился он к шоферу.

— Думаешь, он в нашей краже замешан?

— Он как напьется, становится неуправляемым, и тогда его можно брать на любое преступление.

Машина возвратилась в центр и вскоре, по указанию оперативника, въехала в заросший деревьями двор. Рагозин вышел из машины и потянулся, разминая мышцы.

— Сейчас будешь наблюдать встречу старых друзей, — усмехнулся он и направился к подъезду.

Дом был чистенький, двухэтажный, с архитектурным излишеством — лепным снопом пшеницы над подъездом. Поднялись на второй этаж. Субботин ожидал и здесь увидеть надпись типа «Лапшин — баран», но стены были достаточно чисты. Из-за двери квартиры доносился шум и вопли. Звонков тут, видимо, не признавали, пришлось стучаться. Открыл им средних лет мужчина, пропитой, в майке и мятых штанах. Пьянка, видимо, еще не вошла в заключительную стадию, потому что он относительно крепко держался на ногах.