Военные приключения. Выпуск 6

— О, Советская Армия! — расплылся он в улыбке, глядя на военного следователя. — Заходь. Мы наших защитников всегда уважим.

— Утягин и Лапшин здесь? — спросил Рагозин.

— Здесь, — икнул мужик. — Где же еще им, родненьким, быть?

— Угрозыск, — Рагозин продемонстрировал удостоверение и прошел в квартиру, Субботин — вслед за ним.

— И угрозыску уважим, — донесся сзади голос. Видимо, по широте души мужчина в майке готов был уважить всему свету.

Комната была просторная. Клубами вился табачный дым. Из мебели присутствовали стол, железная кровать и несколько стульев. В углу стоял большой допотопный приемник, который орал голосом Боярского что-то про динозавров.

За столом расположились трое. Один сладко похрапывал, уронив лицо на заваленный объедками стол. На залитой вином грязной скатерти стояли две пустые и одна полная бутылки дешевого красного вина, лежала горсть конфет.

«Трюфеля, — прикинул Субботин. — Не из магазина ли?»

Не обращая внимания на дремлющего собутыльника, за столом сидели еще двое пьянчуг — один тощий, прыщавый, лет тридцати, с пьяно-слезливым выражением на лице; второй — лысый, лицо злое, руки изрисованные татуировками.

— Привет, граждане! Не ждали? — ослепительно улыбаясь, воскликнул Рагозин.

Худой, это был Утягин, поднял мутные глаза.

— О, опер. Тебя здесь не хватало.

— Сволочь, — мрачно уточнил Лысый. Как Субботин понял, это был Лапшин.

— Что сволочь — это верно, — зашептал Утягин, — но не надо так, не надо… Услышит — обидится.

— На «сволочь» не обидится. Он такой и есть.

Рагозин решил поставить точку в обсуждении его личных достоинств.

— Собирайтесь, поговорить надо.

Лапшин, опираясь на стол, медленно встал.

— Не наговорились? За что ты меня тогда в зону запер? — В его глазах теперь пылала злоба и остервенение на грани безумия. — За что ваши псы мне руки вертели? — распаляясь еще громче, закричал он. — За что?

«Начинается». — Субботин почувствовал, что сейчас что-то будет. И действительно, Лапшин схватил со стола бутылку и швырнул ее в Рагозина. Реакция у капитана милиции была отменная. Он увернулся, и бутылка гранатой разорвалась за его спиной, оставив на обоях безобразное темное пятно. Лапшин рванулся вперед, но Рагозин резким ударом с правой в челюсть сбил его с ног.

— Убью! — заорал истошно хулиган, пытаясь подняться с пола. Оперативник схватил его за руку и резко крутанул.

Спавший до этого собутыльник приподнял голову и, окинув непонимающим взором «поле битвы», вновь уткнулся в объедки.

— Уважить надо, — растерянно прохрипел из коридора пропойца, открывавший дверь.

— Уважим, — кивнул Рагозин, таща упиравшегося Лапшина к выходу.

— Вы тоже с нами, — сказал Субботин Утягину, который послушно встал и направился вслед.

Оперативник тащил брыкающегося Лапшина, повизгивающего: «Все равно убью!».

— Ну, Витек, это тебе даром не пройдет, — зло прошептал Рагозин.

В машину Лапшин лезть не желал, упирался, как баран, которого гонят в загон, растопырил широко ноги. Это напоминало русскую сказку про то, как баба Яга пыталась засунуть мальчика Иванушку в печь, но не могла, потому что тот вел себя примерно так же. Наконец оперативнику удалось перехватить хулигана поудобнее и одним резким движением кинуть на сиденье. Утягин, как и положено законопослушному гражданину, залез в машину сам.

Где-то час понадобился, чтобы в горотделе привести двух друзей в более менее человеческий вид. Наконец они протрезвели настолько, что с ними можно было разговаривать. Решили начать с Утягина.

Эйфорическая улыбка исчезла с лица Осипа, и он, съежившись на стуле, кидал недобрые взгляды на следователя и оперативника. Можно было только гадать, какие мысли бродят в его голове, но что невеселые — это точно. Сама комната — грязные стены, три расшатанных стула, решетки на окнах — не располагала к веселью.

— Я следователь военной прокуратуры, — представился Субботин.

— А я в армии уже десять лет как отслужил, — вызывающе бросил Утягин.

— Это неважно. У меня к вам единственный вопрос. Где вы были вчера ночью?

Утягин хихикнул, потом зло выпалил:

— Это вы лучше нашу родную милицию спросите.

— Пока я вас спрашиваю.

— Вот здесь! — заорал вдруг Утягин. — В этом самом коровнике я и ночевал!

— Это как?

— А вот так. Около одиннадцати вечера вчера схлестнулись мы с «химиками». Тут ваши ангелы подлетели, взяли. Пока то да се — до шести утра и просидели тут… Вот такие дела.

Субботин прекрасно знал, что при расследовании любого неочевидного преступления всегда возникают несколько линий, версий. Кажется, всё — нашел что нужно, но версия лопается как мыльный пузырь, и приходится начинать все сначала.

Время было уже позднее. Субботин дозвонился до дома и сказал жене, что сегодня не приедет. Переночевал в офицерском общежитии. Моментально провалился в тяжелый сон на солдатской кровати.

Утром — снова за работу. В помощники ему дали молоденького лейтенанта-дознавателя. В восемь часов тот уже ждал в штабе. Старший следователь отпер кабинет.

— Заходи, — сказал он, кидая папку на стол.

Лейтенант вошел в кабинет. Раздался стук. Это он задел злосчастную подшивку «Красной звезды».

— Оттащи ты ее в дежурку, — сказал Субботин. — Постоянно все ее роняют.

Лейтенант взял под мышку увесистую подшивку и вышел. Субботин же углубился в бумаги, представленные командирами. Длинный список тех, кто мог совершить преступление. Тут и наряд, и караул — те, кто имел возможность ночью незаметно выйти на улицу; тут и просто лица, склонные к правонарушениям. Пусть дознаватели самым тщательным образом проверяют их алиби. Здесь нужен самый ответственный подход, потому что нередко доверять заявлениям типа: «Я всю ночь спал в казарме» — нельзя. Даже алиби, которое, на первый взгляд, кажется железобетонным, подчас рассыпается в прах. Объем работы был немаленький. Для себя Субботин оставил отработку наиболее перспективных версий. Сейчас главное — проверить людей, которые выполняли те или иные работы в магазине. Им могло быть известно и о деньгах, и о планировке склада…

— Какие еще будут приказания? — спросил лейтенант, вернувшийся из дежурки.

— Погоди. — Субботин написал на листе бумаги несколько фамилий и протянул дознавателю: — Представь-ка мне этих людей. По порядку, как в списке.

— Сейчас организуем.

Ждать долго не пришлось. Через несколько минут в кабинет четким шагом вошел невысокий, в отутюженном, вычищенном обмундировании подтянутый солдат. На его щеках играл здоровый румянец.

— Товарищ капитан, — звонким голосом доложил он, — рядовой Лагус по вашему приказанию прибыл.