Военный преступник

– Ага, понял! – подтвердил я, от души врезав Залумяну носком ботинка в пах. Он с воплем согнулся, и следующий удар (коленом в лицо) швырнул одержимого на землю. «А силушкой-то тебя дьявол не наделил!» [23] – ехидно подумал я, инстинктивно уклоняясь от брошенного Шевченко камня.

– Взять гада!!! Живьем!!! – пуская носом кровавые пузыри, прохрипел скорченный Залумян. Экс-легионер, три охранника «важных персон», усатый Стас и землекоп Вася с лопатой наперевес дружно ринулись ко мне с разных сторон. Я метнулся к палатке, где остался рюкзак с оружием, но добежать не успел, остановленный ловкой подножкой Валентина. При падении я все-таки сумел проделать необходимую страховку, перекатом в бок увернулся от обрушившейся сверху лопаты молдаванина, кувыркнувшись через голову, вскочил на ноги и обрушил кулак на челюсть ближайшего противника. Им оказался один из недавно прибывших секьюрити. Потеряв сознание, он грохнулся прямо под ноги двум своим подбегающим товарищам. Те, не удержав равновесия, повалились на него. Схватив за шею осторожно подкрадывающегося со спины Стаса, я швырнул его через бедро в эту кучу-малу, всадил мощный фронт-кик в грудную клетку Шевченко (отлетев назад, экс-легионер плюхнулся в остывшие угли вчерашнего костра) и, воспользовавшись временным замешательством в стане врага, занялся вплотную взбесившимся Васей, острие лопаты которого проткнуло воздух в опасной близости от моего виска. Злобно скалящийся молдаванин орудовал лопатой словно штыком. Причем довольно грамотно! Следующий стремительный выпад он нацелил мне точно в живот. Отбив лопату движением правого предплечья, я подскоком сорвал дистанцию, правой ладонью сдавил черенок примерно посередине, левой – между рук гастарбайтера ударил Васю головой в переносицу (одновременно выдернув у него лопату), резко развернулся к остальным, намереваясь опробовать на них некоторые специфические приемы штыкового боя, с которыми был хорошо знаком и... замер, будто громом пораженный! В шею мне впилась длинная острая игла. Тело одеревенело, перестало слушаться, руки безвольно повисли, трофей вывалился на траву... А следом рухнул я сам. Как бревно! Но боли почему-то не ощутил. Попробовал выругаться – тоже не получилось. Язык отказывался повиноваться.

23

Принято считать, будто бы одержимые обладают невероятной физической силой. Такое действительно случается, но далеко не всегда. Например, Ленин и Гитлер на протяжении всей жизни были довольно хлипкими субъектами. Дело тут в том, что Господь Бог постоянно ограничивает свободу действий сатаны и, в результате, без попущения Божьего нечистый не может даже шагу ступить!

Один из залумяновских гостей, сжимающий в ладони странного вида пистолет, весело заржал.

– Вовремя ты его обезвредил, брат Альфред, – отдышливо пробормотала жабообразная тетка. – На редкость шустрый парень. А дерется – просто великолепно! Идеальная боевая машина. Не чета нашим охламонам! Жаль, что молодой человек не с нами заодно!

– Ему предлагали сотрудничество, сестра Лаура. Неоднократно! – кривясь в болезненной гримасе, сообщил успевший подняться с земли Залумян. – Однако он наотрез отказался. Закоренелый христианский фанатик! Не боится никого и ничего, кроме своегоБога. С подобным типом невозможно найти компромисс. Остается лишь в жертву принести... Кстати, не желаете ли отобедать?! – педик жадно облизнул пунцовые губы.

– Намек понятен, – кивнул непропорционально большой, шарообразной башкой «брат Альфред». – Конечно же, желаем! Торжественно, с соблюдением необходимой церемонии. Правда, брат Хирам, твой фанатик в качестве праздничного блюда сейчас не подходит. У него в крови солидная доза специального препарата, присланного нашими африканскими друзьями. Он все видит, слышит, отчетливо осознает происходящее, но... абсолютно ничего не чувствует! В смысле физически. Мучения же жертвы, насколько тебе известно, обязательное условие ритуала!!!

– И долго он будет... э-э-э... непригоден? – хмуро осведомился «Хирам» Залумян.

– Не менее суток! – вместо «брата Альфреда» ответил второй гость, вислобрюхий, на тоненьких кривых ножках, удивительно похожий на обпившегося кровью паука-мутанта.

– Ладно, брат Якоб. Тебе виднее. Ты у нас крупный специалист в данной области! – сокрушенно вздохнув, согласился глава глюкозовского фонда. – Подыщем пока другое кушанье, – с минуту помолчав, добавил он, обвел цепким, оценивающим взглядом людей на поляне и вдруг рявкнул, обращаясь к Шевченко: – Хватай девку!!! Живо!!!

Экс-легионер коршуном налетел на Таню Меньшикову, ударил кулаком по голове, повалил лицом на траву и брючным ремнем сноровисто связал ей руки за спиной. Затем обрывком веревки туго стянул щиколотки ног.

– Положи «мясо» в палатку! – велел ему Залумян. – Достанем, когда потребуется!.. А ты, сучонок, – наклонившись ко мне, по-гадючьи зашипел он, – ты вскоре станешь свидетелем величественного, незабываемого зрелища!!! Любуйся, сволочь!!! Запоминай подробности! Завтра настанет твой черед!!!..

Глава VI

После окончательного установления «нового порядка» произошло очередное разделение на «элиту» и «быдло». В первую категорию вошли «Хирам»-Залумян, «Брат Альфред», «Брат Якоб» и «Сестра Лаура». Во вторую – все прочие, включая Сперанского. По распоряжению главы глюкозовского фонда Шевченко со Стасом оттащили меня к одному из джипов и усадили там, прислонив спиной к бамперу. «Высокое начальство» устроилось неподалеку, метрах в двух, на заботливо расстеленном Сержиком ковре. Затем Астахов со Сперанским отправились в лес, заготавливать хворост для костров, а остальным Залумян велел вытащить из погребальной камеры и установить посреди поляны известный читателю гранитный постамент-жертвенник.

Безмолвный, обездвиженный, я сидел на траве, волей-неволей слушал разговоры «персон», нисколько не стеснявшихся моего присутствия, и в результате узнал следующее: «братья», «сестра», а также «Хирам»-Залумян являлись руководящей верхушкой одной из сатанинских сект. Вообще-то до недавнего времени руководителей было шестеро, но двое вдруг скоропостижно скончались. (Один от рака, другой от СПИДа.) Дьяволопоклонники изначально возлагали на курган большие надежды (вычитали сведения о нем в каком-то древнем манускрипте) и поспешили профинансировать отправку сюда специальной экспедиции за счет покойного простака Константинова. (Идею начать раскопки подбросил любителю антиквариата глава глюкозовского фонда.) Он же пристроил в состав экспедиции двух рядовых членов секты. Сержика Астахова – для сексуальных утех, плюс Валентина Шевченко – для обеспечения собственной безопасности и, если потребуется, в качестве ударной силы. Меня чертов педераст (на пару с засевшим в нем бесом) тоже надеялся завербовать, но, как вы знаете, не получилось.

Когда в гробнице нашли то, что искали, «Брат Хирам» связался по мобильному телефону с находящимися в Москве коллегами, и Константинова моментально убрали. Заодно ликвидировали чересчур много знающего Толика Бессарабского. Оба убийства совершили особо квалифицированные боевики секты. Артур, Роман и Рубен (те трое, прибывшие на втором джипе.) Зачистив таким образом концы, подельники Залумяна не мешкая выехали на место раскопок, намереваясь устроить здесь своеобразную дьявольскую «презентацию».

Кстати, теперь, когда спала боевая горячка, я вспомнил, наконец, гдевидел раньше эти отвратные образины. На экране телевизора! «Сестру Лауру» в миру звали Жанной Квашей, «Брата Альфреда» – Григорием Аккуратовым, а «Брата Якоба» [24] – Семеном Ихловым.

Известные «правозащитники», прочно обосновавшиеся при фонде имени академика Глюкозова и тесно сотрудничающие с не менее подозрительной конторой – «Горбунов-фондом». Все они (особенно Ихлов) прославились бурной общественно-политической деятельностью – яро, с пеной у рта, защищая интересы различных сектантов, педерастов, лесбиянок, писателей-порнографов, художников-сатанистов, некоторых дипломатических работников, уличенных в государственной измене, чеченских мятежников и прочих человеческих отбросов.

24

Лаура, Альфред, Якоб (также как и Хирам) – несомненно, инициационные имена, т.е. те, которые сатанисты, как правило, получают при посвящении в секту.

Одновременно господа «правозащитники» усердно боролись против православия в самых различных сферах жизни общества. Например, извергали потоки злобной клеветы в адрес Министерства образования за намерение ввести в средних школах предмет «Основы православной культуры». Они обвиняли министра образования Владимира Филиппова ни больше ни меньше как в «нарушении прав человека, принудительном навязывании религии, ущемлении национальных меньшинств и даже в средневековом мракобесии»!!! [25]

25

Между прочим, сам министр настойчиво повторяет, что предмет «Основы православной культуры» должен вестись только факультативно, по желанию учеников и родителей. То есть, если не хочешь, не посещай эти уроки! О каком «принудительном навязывании» (не говоря уже обо всем прочем) может идти речь?! (см. журнал «Русский Дом», 2003, № 2, с. 46—47).

Ну и так далее, и тому подобное... На публике означенные субъекты умели прикидываться эдакими кристально честными правдолюбцами! Помню, в частности, одно из телевыступлений Ихлова. На тему... Впрочем, неважно! Главное в другом! Каким «благородным» огнем горели тогда его глаза, сколько «искренности» звучало в скорбно-негодующем голосе! Аж закачаешься!!!

В настоящий момент, однако, рабочая маска «правозащитнику» не требовалась. Вокруг были только единомышленники. (Я, уже записанный сатанистами в покойники, в расчет, естественно, не принимался.) А потому сейчас «Брат Якоб» являл собой наипохабнейшее зрелище: физиономия перекосилась в омерзительной гримасе, нечистый язык суетливо облизывал расшлепанные губы, кривой нос хищно шмыгал, дряблый зад суетливо ерзал по ковру...