Военторг. Министерство наживы

Сверху было видно, как совсем рядом в проходах уже шарят фонари. Кто-то разворачивал прожектор на портовом кране. Яркий луч света ударил поверху, отбросив от Ларина длинную тень.

— Вон он! — раздались крики.

Особо нетерпеливые уже карабкались наверх. Андрей пару раз выстрелил для острастки, стараясь никого не задеть, и побежал. Теперь он уже не оборачивался. Сзади стучали толстые подошвы берцев. На его поимку брошено столько народа… Такого количества приспешников у коррупционеров не может быть. За ним скорее всего гнались те, кому просто отдали приказ его задержать. Так зачем же подвергать их жизни опасности? Среди них вполне могут оказаться и честные ребята, выполняющие свой долг.

— Стой! — следом за криком раздался выстрел.

«Все, здесь уже небезопасно», — подумал Андрей, спрыгивая вниз.

Он промчался по лабиринту проходов, перемахнул через невысокую ограду из проволочной сетки. Ноги вынесли его к стенке, у которой покачивались рыболовецкие суда.

— Держи его! — донеслось сзади.

Преследователи окончательно осмелели. Ларин бежал по залитому ослепительным светом проезду вдоль причальной стенки. С обеих сторон к нему спешили вооруженные люди. Не дожидаясь встречи, Андрей встал на стенку и прыгнул вниз.

Всплеска не последовало. Чихнул мотор. Мощный водный скутер, управляемый Лорой, промчал беглеца между судов и вынес на простор. Ларин обернулся. На берегу блеснуло несколько вспышек от выстрелов, но они уже были далеко. Его и Лору еще пару раз выхватывал прожектор. Однако вскоре причал рыболовного предприятия превратился в цепочку огней. Женщина заглушила двигатель. Прислушались. Скутер мягко качали волны, плескали в корпус. Сколько ни напрягал слух, звуков погони Ларин не услышал. Тихо затарахтел мотор. Лора на малой скорости повела скутер вдоль берега. Вскоре цепочка огней исчезла за мысом.

— Плохо, что так получилось, — произнесла она. — Капитана жалко. Не зря он хотя бы под раздачу попал?

— Кажется, не зря. Кое-что успел передать. Теперь над этим пусть технари Дугина «колдуют». Не я его убивал.

* * *

В народе бытует мнение, что женщины любят военных. Про это даже в песне поется: «Вон кто-то с горочки спустился, наверно, милый мой идет, на нем защитна гимнастерка. Она с ума меня сведет». Но любовь должна быть взаимной, иначе это и не любовь вовсе. Как женщины любят военных, так же и военные любят женщин. Естественно, молодых и красивых. У них как у представителей сильного пола в этом деле есть преимущество — они их как вольнонаемных принимают на работу, а значит, и производят отбор.

Чтобы убедиться в этом, далеко ходить не надо, загляните в ближайший военкомат. Там обязательно увидите молоденькую секретаршу — мечту бравого офицера. Не какую-нибудь худосочную подиумную модель, которая только и умеет, что красиво ходить «по линейке» да позировать на фотосессиях, а существо, полное жизненно-сексуальной энергии. Ее тело будет буквально ломиться из туго облегающей одежды, материя подчеркнет все соблазнительные складки на пышных формах. Посетитель с опаской будет смотреть на пуговички, стягивающие блузку на ее груди, опасаясь, что увесистая упругая грудь выстрелит этой перламутровой пуговичкой ему в лоб. И это в обычном военкомате. Что уж говорить о здании на Новом Арбате, где разместилась армейская и флотская святая святых — Министерство обороны Российской Федерации? Тут уж, «по определению», должен обитать целый букет русских красавиц.

И ничего плохого в этом нет, если только такое обилие красоты не мешает самоотверженной службе. В конце концов, все мужчины рассматривают женщин на улицах, пялятся на их ноги и выше, в мыслях примеряют их к себе. Думать можно о чем угодно, наказуемы только противоправные действия.

Референт министра обороны Клавдия Грекова легко могла бы охмурить одного из многочисленных российских богатеев и зажить в свое удовольствие. Внешних данных для этого хватало с избытком: но у нее был иной расчет. Кроме денег хотелось и общественного положения. А «референт министра обороны», согласитесь, звучит весомо, обеспечивает возможность давать или не давать доступ «к телу» своего шефа, а это оценивается высоко…

Клавдия Грекова стояла у окна просторного министерского кабинета и читала министру утреннюю сводку хорошо поставленным грудным голосом. Мерно тикали огромные напольные куранты, золоченый маятник неторопливо ходил из стороны в сторону, идеально подстриженным «газоном» густо ворсился ковер, устилавший мозаичный паркет между письменным столом министра и длинным столом для совещаний. Даже самый старательный вояка не смог бы отчеканить по нему звонкий строевой шаг. Скромная стойка с вазонами тропической зелени высилась в самом светлом углу. Генерал-полковник Игорь Михайлович Арсеньев слушал своего референта внимательно. Конечно же, в сводке, как всегда, было очень много информационного мусора. А попробуй, выдели его среди написанного таким же непробиваемым «канцеляристом» дельного сообщения. Однако толковая референт умело выделяла голосом то, что казалось ей важным.

Арсеньев сидел за столом и по ходу делал на листе пометки остро отточенным карандашом, озвучивал свое решение по каждому пункту.

— …насчет неуставных отношений в Забайкальском округе и последующего дезертирства рядового-срочника провести проверку в полном объеме. Виновных в этом офицеров не выгораживать. От журналистов ничего не скрывать, раз уж они про это ЧП пронюхали. Организовать встречу родителей дезертира с одним из моих заместителей. Осветить ее в новостях на одном из федеральных каналов. Особо отметить принципиальную позицию МО по поводу дедовщины…

Министр выслушивал следующее сообщение сводки, при этом особо не таясь, рассматривал своего референта. Его взгляд скользил по округлым бедрам, по талии, задерживался на высокой груди. У Клавдии были широковатые плечи, но это лишь придавало ей соблазнительности. Военным нравятся не просто красивые женщины, но притом и сильные. Правда, в этом рассматривании почти не было ничего двусмысленного. Так банкир в своем кабинете, выслушивая от секретаря финансовые сводки, без ущерба для дела может любоваться картиной модного художника на стене, купленной за сумасшедшие бабки. И все же игривая мысль закралась Игорю Михайловичу в голову, зародилась она, когда уставшая стоять Клавдия Грекова позволила себе подойти к широкому подоконнику, чуть прислониться к нему «пятой точкой» и слегка раздвинуть ноги.

«Если посадить ее на подоконник…» — мелькнула мысль.

Но тут же генерал-полковник отбросил эту гусарскую выходку как лишнюю. Всецело превратился в слух, позабыл о минутном искушении. В конце концов, он находился на службе, да и голос Клавдии приобрел иное, стремящееся привлечь внимание, звучание. Кроме того, таинственная гибель сторожевика «Бесстрашного» с недавнего времени являлась головной болью министра. Расследование, проводимое военной прокуратурой, все еще топталось на месте, как и работа комиссии. И вот в сводке неожиданно появилось кое-что новое от Пятого оперативного управления ГРУ Генштаба.

— …к обстоятельствам гибели «Бесстрашного» проявляет повышенный интерес человек, представляющийся обозревателем несуществующей московской газеты «Абсолютно секретные файлы» Александром Доморадским. Настоящая его личность до сих пор не установлена. Не исключено, что он работает в интересах одной из разведок стран НАТО…

После такого министр окончательно потерял интерес к красотам своего референта, он поднял руку, останавливая Клавдию, потянулся к трубке одного из многочисленных телефонов на приставном столике.