ВоенТур 3
Шрифт:
— Яков Гриорич, есть предложение!
— То что оно будет интересным, я уже не сомневаюсь…
— Не скашивать до конца это поле, а заминировать его огненными фугасами и кода противник под прикрытием высоких хлебов накопится для броска на наши позиции, одновременно поджечь его со всех сторон.
— А для полной надежности перед полем развернуть несколько пулеметных подразделений!
— Именно, а отход в тыл отрезать навесным огнем счетверенных установок.
— Тогда идемте скорее к рации, надо отдать распоряжения.
— Подождите, немцы после такого будут очень жестко обрабатывать
Глава 6
Когда мы подошли к своему БТРу уже светало. Противник лениво постреливал, воевать гитлеровцы начинают как правило ровно в семь утра, и не минутой раньше. Надо было готовиться к очередному военному дню.
У БТРа встретили минут как пять, подъехавшего на машине в батальон заместителя командира одного из сводного полка по политической части старшего батальонного комиссара. У замполита была не характерная для этой части военнослужащих фамилияБылинкин. Да по внешнему видуон не был похож на еврея, в отличии от того же Крейзера. Он был такой плотный, что при его совсем небольшом росте он казался просто толстым, почти круглым. И что меня не на шутку развеселило — он завтракал! Причем не на сидении «эмки», а в только что вырытом окопе на несколько человек.
— Кашки пшенной не хотите? — приветливо спросил он вместо приветствия. — Или, может, чайку?
— И кашки хотим. И чайку тоже.
— Семен Петрович, организуй товарищам командирам солдатской каши и чая! — не меняя выражения лица, спокойно произнес он в сторону.
— А еще больше я хочу уточнить с тобой наши сегодняшние боевые дела, дорогой товарищ замполит!
— Сначала покушать! Я сегодня спецально выехал пораньше, пока у немца не начался боевой день по распорядку.
— Тоже заметил? — спросил я поудобнее устраиваясь на старой шенели брошенной на земляной приступок в окопе.
В нем было прохладно, как в погребе, немного сыро и пахло свежей землей. Круглое лицо замполита с мягким носом и большими глазами было так же невозмутимо, как маска фараона в археологическом музее.
Было около половины седьмого. В небе появилась «рама» — разведывательный самолет противника, высматривавший цели для артиллерии и авиации фашистов. Так солдаты называли его потому, что он имел два фюзеляжа и напоминал с земли раму.
— Вчера с утра, поехал на «полуторке» другой батальон, и ровно в семь на нас спикировал двухмоторный «мессер». Хорошо что красноармейцы в кузове заметили и постучали по крыше кабины. Я на ходу открыл дверцу, а бойцы показывают на небо, и я сразу же увидел пикирующий на нас самолет. Тут я как закричу: «Федоров! Выполняй точно мою команду! Давай прямо по дороге, не снижая скорости!»
Самолет пикировал на нас. В кузове ребята прижались к кабине. Смотрю — вот оторвалась бомба.
— Стоп! — приказал я водителю. Машина замерла как вкопанная.
— Все на землю! Ложись! Бомба, сброшенная с опережением в расчете на наше продвижение, взорвалась метрах в семидесяти впереди. Небольшая видно была, осколки нас не достали.
— В машину! Вперед! — снова
командую я. — Снова полный газ и свист ветра в ушах, а самолет разворачивается на нас. Видимо, летчик здорово разозлился, и вираж был очень крутой. На случай, думаю: «если он гад разгадал наш маневр, надо остановить машину раньше!» Самолет вновь пикирует, я выжидаю время.— Стоп! На этот раз бомба взорвалась метрах в пятидесяти. Пока летчик делал новый заход, наша машина успела скрыться в лесу. Моя хитрость удалась.
— Хороший ты рассказчик Былинкин!
— Так мне по должности это положено. — Невозмутимо ответил он, тщательно облизвая при этом ложку.
— Какой-то ты не правильный замполит, товарищ Былинкин…
— А что вы хотели от меня услышать?
От этих сказанных в упор слов я даже расстерялся.
— Вы лучше отдайте приказ по ввереннм вам войскам, о полном запрете использования командирами и замполитами легкового транспорта для их передвижения. Полуторка, не так привлекает внимание немецких летчиков как легковушки.
— Так вы вчера как раз на полуторке и ехали!
— Так и на нас этот немец начал пикировать после того как в хлам разделал лековушку с двумя командирами и водителем. Чудом остались живы — водитель перед ямой затормозил и бомба разорвалась метрах в десяти. Саму машину перевернуло. Мы их потом подобрали. И только после этого этот немец за нас принялся. А с кузова и обзор за воздухом намного лучше.
— А ведь толковая мысль! — Поддержал предложение замполита Крейзер.
— Толковая, приедем в штаб прикажу НШ приказ подготовить. А куда весь легковой транспорт пристроить?
— А на него лучше ДШК поставить, будет и приманка и мобильно… — шкрябая ложкой по котелку, все также невозмутимо произнес замполит.
— Голова! — только и смог восхищенно произнести командир «Пролетарки».
— Только легковушки придется переделать, но это мы поручим рембазе, как раз по их профилю. У тебя сколько ДШК в хозяйстве? — сразу поинтересовался я у Яков Георгиевича.
— Восемнадцать…
— И у меня не меньше, тут теперь главное чтобы легковушек хватило! — Я, аж загорелся идеей…
Договорившись обо всем, мы с Крейзером пошли обратно к своему БТРу.
В семь ноль, ноль в небе над позициями батальона появились девять немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-88. Видно потери в пикирующих Ю-87 на этом участке противник еще не восполнил. И это хорошо — ведь по большому счету заходившие на бомбежку самолеты не могли отвесно пикировать как «Штуки», следовательно и меткость их ударов будет меньше! А это есть «гуд», как говорят немцы.
— Смотри, точно как по расписанию, — глянув на час произнес Яков Григорьевич, — нам бы этой точности у них поучиться!
Пикируя под углом градусов сорок — пятьдесят, до высоты восемьдесят — сто метров, они начали обрабатывать боевые порядки батальона. Одновременно с первыми разрывами бомб, ударили фашистские минометы и артиллерия.
Через четверть часа, на дамбе, которая тянулась через заболоченную пойму Березены от самого Зембина появились немецкие танки и густо оплепленне пехотинцами. За счет того что пехота была расположена десантом, они имели приличную скорость, которой и хотели воспользоваться для молниеносной атаки.