ВоенТур 3

В итоге, после четырехчасового боя немцам удалось захватить целый мост, и они поставив дымовую завесу, смогли перебросить около роты пехоты и несколько орудий. Взорвать переправу, к сожалению, гарнизон охраны не успел, этому воспрепятствовали диверсанты, успевшие перерезать ведущие к зарядам провода, а установленные на настиле бочки с горючим поджечь не удалось…

Только вот беда, при окапывании начали постоянно взрываться подготовленне моими саперами сюрпризы. Плюс снайпера, под звук «шарманок» иммитирующих стрельбу станковых пулеметов, выбивали всех кто попадал в прицел, стараясь при этом не убить, а тяжело ранить. Да так, чтобы надо было поваляться в госпитале несколько месяцев, а затем на гражданку. Раненных выносить давали. Этим самым противник сам практически закупорил себе путь снабжения плацдарма.

К вечеру, по нашим прикидкам немцы только ранеными потеряли около полнокровного батальона плюс убитых где-то с роту. Вот так-то. Показали унтерменши германцам кукиш в кармане. У нас потери тоже имелись, но на порядок меньше. А как начало смеркаться на западном берегу, к реке подошли немецкие танки. А теперь должен начаться самый интересный этап операции — борьба с танками. По нашей задумке вокруг танков будет создана активная зона поражения, где будут установлены мины с боевыми частями фугасного типа. Подобный принцип действия хорошо известен, но думаю, в этом вопросе очень здорово поможет опыт деда Павла и вагон восьмидюймовых снарядов. Но перед тем как они выйдут на дамбу, их накроет вся ствольная артиллерия, которая имеется в нашем распоряжении.

После массированного артналета фрицы буром, да по темноте лезть вперед не стали, решив выждать до утра. До раннего утра, часов до четырех…

Глава 12

После того как бой окончательна затих, и единственным звуком нарушавшим тишину, стали легкие порывы ветра над рекой. Мы, все трое вышли с НП и тяжело уселись в траву, а потом стали молча глядеть на гаснущие пожары. Это тянулось долго, лишь изредка прерываемое нашими вздохами или свистом рассекаемого ветром облака…

Первым нарушил молчание я, перед этим выслушав по телефону доклад ротного с моста. Отдав связисту трубку, неспеша продолжил:

— Для начала совсем неплохо, объявить всем кто принял участие в этом бою благодарность. Но сильно нос не задирать, пока мы только немцам по нему леко щелкнули. Настоящий бой начнется, когда к мосту подойдет их кампфгруппа в полном составе, не говоря уж об основных силах танковой дивизии. Их надо будет встретить так, чтобы все это увидели и услышали.

Пока только я знал, что одним из вариантов такой встречи может быть залп «Катюш», а может быть и не один, и это казалось мне вполне логичным.

— Справимся, товарищ полковник! — Сейчас Климовский был абсолютно серьезен, ни малейшего намека на улыбку. — Общий замысел ваш я уяснил, разрешите выполнять?

— Выполняйте. Самое главное для всех — постоянная координация всех действий со всеми. Даже самые небольшие отклонения от разработанного плана операции, в обязательном порядке уведомлять и согласовывать! Только так и никак иначе. Вопросы? Нет? И на последок хочу напомнить относительно связи. Немцы оттого и воюют успешно, что связью пользоваться на все сто процентов умеют, а мы чем хуже? Прошу уделить этому вопросу особое внимание! Никакой радиобоязни не потерплю!

Жестом показав Климовскому чтоб он остался, негромко позвал а адъютанта:

— Костя, что там с авиацией выяснил?

— Да, товарищ полковник. К вылету «хоть сейчас» готово звено из пяти машин, но боекомплекта — всего на один вылет, и то с неполной загрузкой. Эрэсов по четыре штуки на борт, бомб тоже маловато.

— Это штурмовики, а истребители на прикрытие?

— Вся эскадрилия готова, местность изучили, радио освоили.

— Это хорошо.

У Маркони насчет отработки взаимодействия пилотов с радаром сам спрошу. Еще остались У-2, но насчет них время еще есть. Пожалуй надо создать под авиагруппу отдельный небольшой штаб. Уже для этого время пришло. Хотя вслух сказал совсем другое:

— Как говорят бухгалтера — учтем, пригодится. Немцы — существа сугубо европейские, а значит психологически легкоранимое, и потому к неожиданной штурмовке с воздуха отнесутся с большой опаской. Кому понравится когда их с землей мешают. Так что, думаю и одного неполного боекомплекта хватит, чтобы они в свои штаны наложили.

Отпустив адъютанта, развернулся к начштаба:

— Давай-ка мы с тобой вот еще о чем покумекаем. В качестве запасного варианта, так сказать…

Как мы и предполагали без четверти четыре по московскому времени началась методическая артподготовка и заполошная стрельба из стрелковки, которая закрывала перерывы между разравами и скрывала шум танковых моторов и гусениц. Но против этой хитрости у нас были целых две своих. Это разветвленная сеть наблюдателей, с заранее проложенной и тщательно замаскированной проводной связью, которую ни один слежечный приемник не обнаружит и несколько тепловизоров, через которые, на фоне более холодной водной поверхности было прекрасно видно сколько и какой техники идет по переправе. Судя по очертаниям, это были танки немецких моделей — противник решился по серьезному вложиться в удар, и «чехов» не стал использовать. Ну что же… Так тому и быть.

Когда через мост проскочили две танковые роты, одновременно, сразу по нескольким радиосигналам были подорваны: половина моста у нашего берега, и дамба в двух местах — с западной стороны острова и у западного берега Березины. Этим действием нам удалось не только заблокировать колонну немецкой техники, но расчленить ее. Получилось как завещал своим потомкам, то ли Цезарь, то ли отец Александра Македонского, Филлип.

Сразу же после этого, та часть немецких сил которая осталась на западном берегу подверглась мощному артиллерийскому налету. Когда начала отвечать немецкая артиллерия, то абсолютно вся наша артиллерия которая могла дотянуться до их огневых позиций переключилась на них, и работала до тех пор пока не подавила все батареи противника. И только после этого, когда рассвело за дело принялись «Катюши». После их залпов дамба перестала существовать, а остнов представлял собой лунный ланшафт. Подсчет потерь противника показал, что нами уничтожено почти два танковых батальона, а это почти полностью танковый полк — основная ударная сила немецкой Panzer-Division.

* * *

Наступившим утром, пока в штабе Волкова отцы-командиры над картами сушили себе мозги, буквально в паре километрах от моста, небольшая колонна трехбашенных «двадцать восьмых», состоящая всего из четырех машин попарно разошлись по обе стороны подъездной дороги, занимая позиции. Вопреки уставам, доставленные на броне пехотинцы с саперами сразу занялись совсем не любимым во все времена существования сухопутных войск делом: окапыванием боевой техники и подготовкой позиций. Грунт в этом месте, не так уж далеко от реки попался рыхлый, его почему-то не иссушил летний зной и хоть он и легко поддавался лезвиям саперных и пехотных лопат, но этот военно-технологический процесс сопровождался очень эмоционально, самыми простыми русскими словами, с уст тех, кто пластал шанцевым инструментом белорусский суглинок.

Основательно подготовиться успели вовремя. Да и как устраивать перекур, когда с самого утра все слышали как недалеко идет бой? Только закончили маскировку, как из штаба сообщили, что, ждать атаки следует в течение ближайшего получаса.

Штабные промахнулись с прогнозом всего-то минут на двадцать. Неожиданным был только первый разрыв, осколочно-фугасные гранаты старательно перепахивали предполье, падая то с недолетом, то с перелетом, а пара снарядов подняла из небольшого болотца фонтаны воды и ила.

По закону больших чисел, несколько снарядов угодило в только что отрытые траншеи, но слава боу никого чудом не зацепило. И на этом успехи немецкой артподотовки закончились. Еще не успел легкий ветерок сдуть в сторону завесившую окопы и огневые позиции дымно-пыльную взвесь, как многие бойцы услышал глухой рокочущий металлический гул, и из-за плавного изгиба грунтовой дороги показался первый танк. Но сначала из-за деревьев на обочине осторожно появилсяорудийный ствол. Прошла секунда-другая, и выползла башня танка. Люк был открыт, и над ним возвышались плечи и голова человека в черном шлеме. Немецкий командир прекрасно понимал, что артобстрел не увенчался особым успехом, и стремился как можно скорее развить наступление, но это с одной стороны. С другой, немецкий танкист не собирался лететь вперед сломя голову. Тем более что впереди, буквально в десяти метрах от его машины, точно по середине дороги зияла большая воронка. И хотя по обоим обочинам бли накатанные объезды, он не спешил.