Воин Донбасса

Ну, ничего, мы постараемся научиться захватывать противника за пояс! При необходимости, конечно.

* * *

— А у меня Настя была, — сообщила Ирка после завершения традиционных вопросов-ответов про состояние, самочувствие, про что врачи говорят. — С Мишкой твоим приезжала. Вон, конфет привезла. Хорошая она всё-таки девка!

— Из-за конфет, что ли? — попытался пошутить Лёшка.

Неудачно, как сам тут же понял. В принципе, во время тех пары-тройки встреч, на которых Ирка с Настей присутствовали, между женщинами имелся вполне дружелюбный контакт. Насколько женщины вообще умеют дружить, Алексей не знал. Вернее, сомневался в наличии у них такой опции. Не мужская дружба, конечно. Не до жизни-смерти, а до первого понравившегося обеим мужика. Но приятельствовать и симпатизировать друг другу — это у них есть. Умеют. И лучше, чем мужчины. В этом смысле Ирка с Настей проявляли себя вполне хорошими приятельницами.

Пока он не порушил всю картину той ночью…

Слава Богу, Ирка ничего не знает. Или знает? Или догадывается? Вообще-то, второй намёк уже…

Действительно, Ирка шутку не приняла. Посмотрела на Алексея очень внимательно, как-то очень глубоко. И сказала:

— Я даже подумала: хорошо бы ты с нею сошёлся, если я умру…

Алексей похолодел. Хрена се, разговорчик обернулся! Знает! Или та ей нашептала?

Э! Стоп! О чём она?

Ирка, ты о чём? Какое «умру»?!

— Давай без глупостей, — справился он с собой. — Что за разговоры такие? Простая контузия, через пару дней тебя выпишут. Устроим гигантский бенц, обещаю!

Под «бенцем» он подразумевал хорошую весёлую гулянку, но краем сознания уловил и невольный намёк на гигантский секс. Что ж, сексом нас не запугаешь!

Ирина легонько повела головой из стороны в сторону:

— Нет, Лёшенька, не выпишут. Гематома мозга у меня…

Что-то внутри Алексея оборвалось и повалилось вниз. Гематома мозга! Это же… Это же кирдык! Или нет? Чёрт, не помню! Да и не знал никогда. В рамках военно-полевых медицинских страшилок. Вроде того, что наступает отёк мозга, и в случае отсутствия адекватного лечения всё может закончиться летальным исходом.

Но здесь-то лечение должно быть! Областная больница, как-никак!

С другой стороны, война. Тут нужна, насколько он знал, операция со вскрытием черепа! Как она? — трепанация! Кто, как здесь, в условиях войны, будет её делать?

Вот тебе и лёгкая контузия! Вот тебе и бандиты-террористы. Ну, суки!

— Это точно? — протолкнул он через вмиг пересохшее горло.

Ирина смотрела на него немного чуже — будто действительно уже тронулась в тот путь, из которого нет возврата. Видел такие глаза Алексей, здесь видел, у ребят, сильно раненных.

С другой стороны, если не дать такому уйти сразу, в минуту вот этого «отчаливания», то вполне можно было вытащить парня. И вытаскивали! Местная же медицина и вытаскивала. А здесь всё же областная…

— Томографию сделали, — проговорила Ирка. — Потом рассказали, что там увидели…

Лёшка изобразил облегчение, ухмыльнулся как можно беззаботнее:

— Ну-у, дружище! Тогда всё в порядке! Было бы что серьёзное, тем более — летальное, — фиг бы они тебе что сказали! А раз сказали, значит вылечат!

Стоп, так ведь томография здесь за деньги? И немалые, должно быть…

— Я у них прохожу как раненная при обстреле, — пояснила Ирка. — Ну, и… После того как МГБ тут побывал, особенное внимание…

Да уж, это Алексей лицезрел лично. Пришлось выдержать чуть ли не допрос у дежурной сестрички, прежде чем допустили в палату. Да и ополченец в охранении по-прежнему стоит. И — комендач, что возьмёшь! — даже документы проверил!

Что-то тут как-то… Не слишком ли большое внимание? А уж то, что эмгэбэшники тут побывали, — особенно интересно! Опять какие-то телодвижения вокруг него, незадачливого капитана Кравченко?

— В общем, ты подожди-подожди пока печалиться, — сказал он.

«Подожди-подожди» как-то случайно стало их общей присказкой. Так говорил сынка Иркин, и так забавно говорил, что не перенять этого выражения было невозможно.

— Гематома — это ещё не приговор. Ты вообще о чём? Это ж просто синяк! Рассосётся через недельку!

Изо всех сил старался не выглядеть фальшиво. Потому что в глубине души сам ощущал холодок страха. Себя-то убедить сложнее. Нет, он не врач, конечно, но черепно-мозговые травмы представлял себе хорошо. Повидал. И пусть у Ирки не огнестрел и не осколок — хотя тогда и не разговаривали бы уже… Про гематому мозга потому и слышал краем уха, что как-то это никогда не звучало угрожающе. Закрытая черепно-мозговая травма.

Но всё же, всё же…

А с другой стороны, медицина сейчас действительно чудеса творит. Вон — ему самому вообще разодранный глаз спасли! Ященке вон ногу из кусочков собрали!

О! Тихон!

— В общем, ты пока не волнуйся, — он положил Ирке руку на грудь. Грудь под одеялом, конечно, прощупывалась никак не возбудительно, но он просто хотел вернуть свою девушку к хорошим воспоминаниям. — Я тут переговорю с шефом своим прежним в Москве. Ежели что — мы тебя в Москву вывезем, там в лучший госпиталь положим. Там знаешь каких ребят вытаскивали!

Ирина слабо улыбнулась. Тихонько убрала его руку. Но оставила в своей, слабо сжимая его кисть своей сухой ладошкой.

— Ты хороший, Лёшенька, — прошептала она. — Ты очень-очень хороший! Прости, что подвела тебя, не сразу из квартиры выскочила…

— Да ерунда это тоже, — отмахнулся он. — Здорово, что ты за стенкой оказалась. А здесь уже всё в порядке. Вылечим! Только ты должна бросить эти дурацкие мысли… — хотел сказать «о смерти», но решил не произносить даже этого слова. — Ишь, придумала, девицу мне чужую завещать! У меня, вообще-то… — опять чуть не вырвалось: «жена есть», но это говорить было вообще ни к чему, глупо.

— Ничего у меня к ней, кроме простой дружеской симпатии… — ай, молодчик, здорово вывернулся!

Ирка улыбнулась как тень:

— Дурачок ты у меня. Я же вижу, как она на тебя смотрит. Просто она, ну, честная… Из-за меня останавливается. А если я уйду…

Ну вот опять! Ну вот, блин, опять! Как её сбить с этого настроя траурного, мать его?!

— Нет, Иришка, — проникновенно произнёс Алексей. — Не выйдет у нас с нею ничего. Мы с ней поссорились до смерти…

* * *

Хорошая машинка — «Глок»! По всем параметрам! Спасибо Балкану, что притаранил её в тир — даже здесь, на Донбассе, в условиях почти свободного огнестрела, «Глок» остаётся завидной редкостью. А уж пострелять из него на спор с самим Балканом, да с вывертами, да с двух рук — это прикольно. По-хорошему прикольно. Особенно, когда во второй руке — «Стечкин».

Это куда более привычное оружие. Но прикалывает сам контраст — по весу и по параметрам. Так-то с «глока» стреляй не хочу: совместил три белых точки — которые к тому же, кажется, сами совмещаться рады — и выстреливай «звезду» на поясной мишени. А вот когда одновременно с этим тягаешь чуть ли не в полтора раза более тяжёлый АПС с его вполне обычной «мущкой между двух ушков», — тут моторика забавная, да…