Воин из Ниоткуда

— Пей, вежливый ты наш, не тяни душу. — с усмешкой проговорил Андрей.

Дважды Олег ждать не стал и с жадностью припал губами к ковшу. Вода была холодная, приятная, сразу стало легче. Остатки воды он вылил на лицо. Конечно, лучше было бы головой в бочку, но и эта процедура помогла прийти в себя.

— Спасибо, Лунга, ты просто спасительница.

Смутившись. Девушка зачерпнула воды и подала Андрею. Тот принял ковш, коснувшись руками пальцев Лунги и на секунду задержав их, ласково улыбнулся ей. Покраснев, та дождалась, когда освободится ковшик, и подала его Максу.

— Макс, полей. — Олег стащил с себя порванную куртку и майку. Оказалось, что он довольно легко отделался. Плечо просто было слегка порезано, да судя по всему, ссадина на щеке. Правда руки все в мелких царапинах и порезах, но это мелочи. Хорошенько умывшись и обтерев тело, он полил Максу, а затем Андрею. На удивление, все были целы, хотя шуточным тот бой явно не назовешь.

Вадар, тот самый парнишка, что был ранен в грудь, смотрел на пришлых восхищенными глазами. «Кажется, пора раздавать автографы», — усмехнулся про себя Олег, но вслух сказал совсем другое.

— Ты здорово дрался, приятель. — похлопал он его по плечу. — Настоящим воином будешь.

— Стать бы таким же, как вы. — мечтательно произнес паренек, польщенный похвалой.

«Чудак, нашел на кого равняться», — снова усмехнулся Олег, стараясь не показать вида.

— Не переживай, придет время, он к тебе еще в ученики проситься будет. — улыбаясь, сказал Андрей Вадару, кивая на Олега.

Вокруг раздался сдержанный смех. Парнишка не знал, куда деться от смущения.

Наконец все сели к костру.

— Что будем делать, отец? — спросил Арах. — Нас осталось очень мало.

— Да, ты прав. — слова давались старому Луду с трудом. — Если шурусы придут снова, мы уже не сможем выстоять.

Воцарилась гнетущая тишина. Было видно, как тяжело Луду под взглядами родичей. Немного помолчав, он продолжил:

— Плохо, когда приходиться уходить с земли предков, но мы должны сохранить род, чтобы потом наши дети или внуки смогли вернуться на исконные свои земли. Чер'aк, глава рода Дрога Смелого, давно предлагал объединиться, ведь мы одного корня — вардане. Там нас примут, помогут отстроиться. Что скажете, родовичи?

Вокруг раздались одобрительные возгласы.

— Ну значит на том и порешили. Сейчас все, кто сможет подняться, примутся за работу. Надо сложить погребальный костер и уложить на него погибших родичей. Они пали, защищая свою землю, и их место в крие, в небесных владениях Корса. Да и шурусов надо огню предать, не гоже свою землю падалью засорять и чтоб неуспокоенные души по ней бродили.

— Хорошо, отец. — Арах поднялся, а за ним потянулись и все остальные.

Дров было много; разобрали некоторые землянки и скоро оба костра были готовы. Вот с телами пришлось повозиться. Женщин к этому делу не допустили, да парням и самим было жутко. Снова подкатывала тошнота. Работали больше на автомате. Однако вскоре и с этим управились. На всякий случай еще раз обошли поселение, чтобы никого ненароком не оставить. На горы тел было страшно смотреть. Пришлось вырубить несколько ближайших деревьев, чтобы огонь не перекинулся на них. К рассвету все было готово. Пока мужчины укладывали тела, женщины собрали пожитки, кое-какую утварь, а так же еду. Тринадцатилетний пацан собрал все сабли и копья — с железом здесь были сложности, поэтому оставлять оружие, добытое в бою, никто не собирался.

— Перед тем, как зажечь костры и отправиться в путь, нужно сходить на капище, попросить у Корса защиты в дороге. — распорядился Луд.

Капище находилось на окраине селения и представляло собой расчищенную поляну, в центре которой стояло деревянное изваяние. Корс был изображен в образе старого деда, довольно добродушной внешности. Чем-то он напоминал домового, только взгляд был не лукавым, а проницательным, острым и веяло от него какой-то неведомой мощью. В ногах у изваяния стояла выбитая из камня чаша, скорее всего для жертвоприношений, метрах в двух от нее имелось место для костра, о чем говорила оставшаяся зола. Вот и сейчас Арах быстро соорудил небольшой костерок и раздувал прихваченные с собой тлеющие угли. Луд высыпал в чашу зерна, похоже рожь, и полил карагой — не о каких кровавых жертвоприношениях здесь речи не велось. «Будем надеяться, что и у других так же», — подумал про себя Олег.

— Добрый Корс. — начал Луд. — Прими от детей твоих скромный дар, отведай от стола нашего. Не гневайся на нас, что вынуждены покидать свои дома, свою землю. Ветра нам в свидетели, мы бились до последнего. Но мало нас нынче в живых ходит. Должны мы идти к братьям нашим, к таким же твоим детям. Прошу тебя, помоги в пути нам и не дай зарасти полям нашим, защити дома наши от зверья лесного и от люда лихого. А мы обещаем вернуться сюда. Клянемся!

— Клянемся!!! — воскликнули все.

Ветер зашумел кронами деревьев, как бы принимая клятву, и смолк. По телам друзей пробежала дрожь от волнения, и они также поклялись вернуться сюда вместе со всеми, только произнесли это тихо, почти шепотом.

В задумчивости все побрели обратно в селение. Когда все было готово к дороге, Арах подпалил сначала костер с шурусами, а потом с варданами. Пламя охватило хворост. Языки огня лизнули сухие дрова и вскоре, костер полыхал вовсю, разгоняя последние ночные тени и освещая путь душам павших. Женщины и дети плакали украдкой. Прощаясь с близкими. Мужчины стояли молча, но казалось, что даже сквозь треск костра слышен скрип зубов. Мужчины плачут сердцем, но упрямые слезы застилали глаза. Макс, Олег и Андрей почти никого не знали, но их сердца обливались кровью, каково же было варданам, которые жили с погибшими бок о бок, делили с ними и труд, и радости. Вчера еще они с ними веселились, в шутку бранились, а сегодня смерть укрыла их своим покрывалом. Только тот кто прошел через это, поймет состояние оставшихся в живых.

Вардане не стали дожидаться, когда прогорит костер и отправились в путь. Все могли передвигаться своими силами. Девушка, которую Арах принес на руках, пришла в себя. Рана на голове оказалась не серьезной. Вадар так же, несмотря на раны, шел сам, опираясь на копье, и даже саблю повесил на пояс. Рядом с ним хромал раненный в ногу селянин. Женщины с детьми шли в середине отряда, а замыкали его мужчина с подростком. Парни шли вместе с Арахом и его отцом во главе отряда. Вернее вел вардан Луд, опираясь на свой посох, Олег с Арахом несли оружие, сложенное на импровизированные носилки, а Макс с Андреем тащили запасы еды и питья, рассчитанные хотя бы на один привал, и кое-что из утвари.

Селяне перешли в брод Рожку и теперь продолжали путь по неширокой лесной тропе. Уже рассвело и ласковое солнце проглядывало сквозь кроны деревьев. День обещал быть жарким.

— А далеко идти до соседей? — поинтересовался Олег у Араха.

— Нет, верст десять, не больше. — ответил тот. — К полудню придем, а может и раньше.

— Послушайте, Луд, а часто шурусы нападают? — обратился к старейшине вардан Макс.

— Когда как, ведь они этим и живут. То на путника нападут, то на торговых людей. А вот чтобы таким числом, да на весь — такое редко бывает. Последний раз пятнадцать лет назад они к нам наведывались.

Старик замолчал, видно вспомнил те дни, а потом продолжил: — Тогда тоже страшная сеча была, очень много наших полегло. В том бою я и потерял свою семью: и жену, и детей старших. Только Арах с Лунгой уцелели, маленькие они были тогда, смогли спрятаться.

— И что, некому этих уродов вышибить отсюда? — удивленно-негодующе спросил Андрей. — Собрались бы все вместе и прочистили им мозги!

— Некому. — тяжело вздохнул Луд. — Веси раскиданы в десяти, а то и двадцати верстах друг от друга. Да и охотники мы, а не воины, только людей губить. Вот многие веси, как и соседняя, встали под руку князя, а толку… Границы княжества вольные, незащищенные. Пока гонец до ближайшей заставы добежит, пока с отрядом вернется, шурусов и след простыл. Сами видели, бой короткий. Опять только на себя и надейся.