Воин из Ниоткуда

— Так не ждать надо, когда они нападут, а пойти с дружиной в их земли, разгромить к ядреной фене, в следующий раз побояться лезть.

— Может быть и так, токмо нет у них своей земли, рыщут они по степи яко шакалы. Вот и ищи иголку в стоге сена.

Возразить было нечего. «Похоже «печенеги» и здесь всех достали», — усмехнулся горько Олег. Но Андрей не унимался:

— Тогда объединяться надо, селиться поближе друг к другу.

— Может оно конечно и так, — вновь повторил старик, — только испокон веков жил каждый на земле своих предков и не след ее покидать. Да и не было бы если этой напасти, размножались бы и расширялись, и было бы до соседних весей не как сейчас, а по две-три версты всего лишь. Лес добрый, еды всем хватит. Хотя есть правда в твоих словах, воин.

Часа через полтора сделали привал, раненным и детям был необходим отдых. Быстренько расстелили для них взятые с собой шкуры, а остальные сели кто на чем. Разложили вяленое мясо, ягоды, лепешки. Разводить костер не стали, да и есть особо ни кому не хотелось. Гораздо приятнее было просто развалиться на траве, вытянувшись во весь рост. Лес уже давно проснулся, весело щебеча на все голоса. Где-то рядышком постукивал дятел, не обращая на людей ни малейшего внимания. Вон белка прыгает с ветки на ветку, резко рванула вниз — наверное, уронила орешек, а может наоборот, увидела что-нибудь вкусненькое. Выбеги сейчас заяц, никто даже не удивился бы. Лес завораживал своей первозданностью.

— Андрюх, не спи, а то замерзнешь. — бросил Олег.

— Отвали, дай покемарить.

Усталость и пережитое этой ночью давали о себе знать. Уж больно сурово встретил друзей этот мир, впору было подумать о любимом диванчике. И только мысль о том, что они смогли пригодиться, оказать помощь селянам и услышали в ответ спасибо (что в милиции слышишь крайне редко), согревала душу и разгоняла мрачные думы. Ведь об этом когда-то они и мечтали.

— Подымаемся, пора идти, у Черака отдохнем. — вернул к насущному Луд. Он уже стоял, опираясь на посох, и готов был идти. Минуты через три все заняли свои места в цепочке.

Второго привала вард'aне делать не стали и к обеду уже подходили к веси Дрога Смелого. Первым, кого они встретили, были охотники. Увидев соседей, те приветливо замахали руками, и лишь подойдя поближе, догадались обо всем без объяснений.

— Видно, дорогую цену заплатили шурусы за свое вероломство. — произнес один из охотников, глядя на носилки с оружием.

— Да только и нам эта встреча дорого стоила.

— Вижу. — вздохнул тот же охотник. — Эй, С'aрва, беги в весь, обскажи все Чераку, пусть встречают. — приказал он одному из своих. — А это кто с тобой, Луд? — показывая на новеньких, спросил он же.

— Эти доблестные воины — мои дети! — с чувством произнес старик. А уж своих детей он в обиду никому не даст.

Охотник ошарашено посмотрел на луда, растеряно кивнул головой и, повернувшись к своим, пробормотал: — Возьмите у них ношу, видите, люди устали.

Расправив затекшие плечи, парни пошли вслед за охотниками, с немалым удивлением посматривая в сторону Луда.

Минут через пятнадцать отряд уже подходил к частоколу, где арожичей ждали сбежавшиеся отовсюду братья вардане. Впереди всех стоял худощавый седой старец с посохом. Вот только взгляд у него, в отличие от Луда, был тяжелый: острый, пронзительный. Такой умеет себе подчинять. Хотя эмоции все же читались. Видно было, что он по настоящему сопереживает постигшей соседей беде и готов принять их как самый радушный хозяин.

— Рад вас видеть, арожичи, и тебя, дорогой Луд. Наш дом — ваш дом. Места всем хватит.

— Спасибо на добром слове, Черак.

Старики обнялись, как старые друзья. Да и остальной народ повалил обниматься, расспрашивать про битву; кое-кого уже утащили к себе в землянку. Вардане обоих селений часто общались между собой: встречались на охоте, иногда кое-чем обменивались. Вскоре на своеобразной «площади», которая являлась центром селения, осталось только семейство Луда, включая Андрея, Макса и Олега. Да еще семнадцатилетний Вадар растерянно слушал приглашения селян, явно собирался что-то сказать, но не решался.

— Ты чего, Вадар? Растерялся? — улыбнувшись, спросил Олег.

— Я… я…, а можно мне с вами? — испуганно пробормотал тот и, словно предчувствуя отказ, скороговоркой добавил: — Сейчас тепло, я могу и под небом спать, мне лавки не надо.

Все немного опешили и растерянно переглядывались. Олег смущенно пожал плечами. Ему нравился этот паренек, но он сам был, как и его друзья, в гостях. А на лавку и они не претендовали. Стоящая рядом с Вадаром Агура, смеясь, положила руку ему на плечо.

— Ну вот, всех пристроили, а про главного героя забыли. — весело проговорил Черак. — Мне сказали, у тебя, Луд, теперь четверо сыновей? Вижу, набрехали, их пятеро оказывается. Не иначе как твои павшие дети вернулись. А может, поделишься, а то сам знаешь, мне Корс такого богатства не дал, один мучаюсь?

— Все отдам, с себя последнее сниму, а вот детей даже после смерти своей никому не отдам. — вытирая влажные глаза ответил Луд.

— Знаю, знаю. — поспешил сказать Черак. — Это я уж так, к слову. Старый я уже, и смерть уж не за горами, а кому все оставить, кому жизни родичей доверить — один Корс знает. Ну да ладно, об этом после поговорим, есть у меня кое-какие мыслишки. А сейчас прошу ко мне, а то совсем мальчонку замучили. Правда, Дуг?

— Я сильный! — распрямив плечи, ответил малыш, отпуская руку матери.

— Вылитый дед! — рассмеялся Черак.

Полуземлянка старого Черака почти в два раза была больше лудовой. Вот только внутри она казалась совсем нежилой. Хоть женщины веси и помогали старейшине по хозяйству, но по настоящему женских рук явно не хватало. Кое-где на лавках лежали шкуры, печь не топлена. Одинокий стол со скамейками посередине, да пучки трав над дверью — вот и все убранство. Правда в дальнем углу что-то было сложено, но в глаза не бросалось.

— Уж не обессудьте, одинокий я. — начал оправдываться хозяин. — Сейчас печь растопим, а еды и питья селяне принесут, не обидят.

Вскоре очаг вовсю полыхал, поедая березовые поленья. Тепло растеклось во все стороны тонкими струйками, всполохи огня осветили жилище, придали ему жизни. Селяне принесли прямо в горшках ароматную похлебку, жареного мяса, каши, печеной рыбы, караги и что-то вроде компота. Запахи заполнили пространство, проникли внутрь тела, вызывая урчание в желудках. Только сейчас парни почувствовали как зверски хочется есть. Похлебка казалась просто божественной: густой, наваристой, с хорошими кусками нежного мяса, а главное, куча каких-то трав придала ей непередаваемый вкус и аромат. Одна была печаль — ложки слишком маленькие для такого супа. Остальное оказалось ни чуть, ни хуже первого.

С чувством насыщения пришла и расслабленность, тепло разлилось по телу, тревога и напряжение потихонечку отпускали, уходили в сторону. Ужасы прошедшей ночи уже не ломились в голову. Не обдавали холодом и болью. Всех клонило ко сну. Дуг уже спал. Свернувшись калачиком на расстеленной возле печи шкуре.

— Я вижу, добрый сон вам будет больше по нраву, чем дружеская беседа. Ложитесь, отдыхайте, вечером поговорим. Вон там, ближе к очагу, самая широкая лавка, там пусть Арах с Агурой ложатся, а остальные — где кому больше понравиться. А мы с Лудом пойдем, покалякаем, нам старикам есть о чем сказать друг дружке.