Воин Островов

Решив не сдаваться, Сирена встала и попыталась стащить с ноги виток веревки.

— А ты не можешь, как она… при помощи магии? — нетерпеливо выдохнул Лахлан.

— Очень жаль, но не могу, — ответила Сирена. — Я бы попробовала, но тогда эти узлы затянутся еще сильнее, вместо того чтобы развязаться.

— Тогда лучше не надо, — взмолился невольный пленник магии. — Еще немного, и веревки меня раздавят.

Сирена еще раз склонилась над одним из узлов, но все было бесполезно. В отчаянии она схватилась за узел и потянула, но веревка выскользнула у нее из руки и упала на пол. Странные звуки донеслись до ее слуха, и она увидела, что Лахлан смеется над ней.

— Так ты освободишь меня как раз к двадцатидвухлетию. У меня в сапоге нож. Попытайся достать его.

Сирене так хотелось в тот момент оставаться серьезной, но улыбка все же осветила ее лицо. Она наклонилась к ноге Лахлана и осторожно извлекла из-за голенища огромный нож.

— Он очень острый, — предупредил Лахлан, вытягивая шею и наблюдая, как Сирена подсовывает лезвие под веревку.

Наконец это получилось, и, схватившись обеими руками за рукоятку, она распилила толстую веревку.

— Я сделала это! — торжествующе воскликнула Сирена и, откинув нож, раскрутила непослушные витки, которые сковывали руки брата.

Тот поднялся, чтобы помочь ей.

— Это страшная женщина, совсем как Том временами, — сказал Лахлан, кивнув в сторону двери конюшни.

Он с наслаждением растирал затекшие ноги и руки.

Сирена отдала ему нож и уселась в сторонке, подтянув к груди колени.

— Мне очень жаль, что она сделала это с тобой, Лахлан. Она боится за мою жизнь и потому защищает.

— Да, это понятно, — ответил он, бросив на Сирену взгляд и засовывая в сапог нож. — Справедливости ради, я с ней обошелся мягче, — добавил Лахлан, почесав затылок.

— Ты пытался схватить Эванджелину?! — воскликнула Сирена.

— Нет, ну, впрочем, да. Здесь было темно, и я принял ее за девушку, которой назначил свидание. Словом, поцеловал ее… Не успел я и рта раскрыть, как она подняла меня на балку, — добавил Лахлан, заметив, как изменилась в лице Сирена.

— Тебе очень повезло, что она ограничилась этим, — сухо произнесла Сирена, вспомнив, как один из стражников попытался поцеловать Эванджелину и она его подвесила на цепи на скале.

— А ты не владеешь… магией?

— Нет, не так, как Эванджелина. Ее магия очень сильна. Признаться, я и сама не знаю о ее многочисленных способностях. Одно время она пыталась меня обучать, но многое мне было просто недоступно.

— Она называла тебя принцессой. Ты действительно…

— Да, в том смысле, что мой отец был королем, — уточнила Сирена, чтобы не смущать Лахлана.

— Был? — переспросил тот тихо.

— Да, его убили.

— Как? Я думал, что в Волшебных королевствах не умирают.

— Не так рано, как у вас, но умирают. Например, волшебный меч, о котором говорила служанка, и сок рябины убивают. Некоторые из нас просто устают от жизни и просят об уходе.

— Об уходе?

— Они произносят заклинание, и от них остается лишь горстка пыли. А моего отца кто-то отравил соком рябины.

— И ты знаешь кто? — спросил Лахлан.

— Нет, — покачала головой Сирена.

Она слово в слово запомнила тот разговор с отцом. Ее отец сказал, что ее брат отомстит за его смерть. Тогда она и не подумала, что это будет Лахлан.

— А кто эта Моргана и зачем ей меч?

— Моя мачеха. Она хочет управлять Островами, хотя мой отец вручил меч Нуады мне.

Сирена решила пока не говорить ему, что этот меч король передал ему, Лахлану.

— И на твоей стороне никого нет?

— Эванджелина и Иский помогли бы мне, если бы я попросила. Что же касается других, то вряд ли. Я не владею магией, как многие, и не отличаюсь ни храбростью, ни силой.

— Да уж, что касается силы, это видно. Но за тобой был твой отец.

— Нет, он был во мне разочарован, и все об этом знали.

Наступила пауза, и Сирене на миг показалось, что она слишком много сказала. За конюшней раздались праздничные крики, Лахлан медленно поднялся на ноги и протянул руку Сирене.

— Все собираются, скоро начнется праздник.

— И ты хочешь, чтобы я была на празднике? — спросила Сирена тихо, боясь спугнуть надежду.

Испуг на ее лице Лахлан истолковал по-своему и добавил:

— Да. Я сожалею, что из-за меня у тебя были неприятности.

— Все в порядке. Я же обещала уйти, но не ушла.

Лахлан сжал ей руку и посмотрел в лицо.

— Ты же не говорила Эйдану, кто ты, не так ли?

— Не говорила, — подтвердила Сирена.

— Сирена, я знаю, что между тобой и моим братом что-то есть. От меня он не узнает, что ты из другого мира.

— Между нами ничего нет, — сказала Сирена.

— Сирена, я привык верить своим глазам, — удивленно произнес Лахлан. — Вы же были вместе. Но боюсь, что для одного из вас, а возможно, и для обоих этот роман плохо закончится.

Глава 8

Разведенные в открытых ямах костры потрескивали во все еще прохладном весеннем воздухе. Неподалеку нарезались на куски снятые с вертела оленина и свинина, и гости в предвкушении стояли у костров и потягивали густой эль. Гэвин плеснул в огонь часть варева, и пламя, шипя, осветило ярко-оранжевыми искрами ясное вечернее небо.

— По-моему, Гэвин не сильно изменился с тех пор, как мы знаем его, — ворчливо заметил кузен Эйдана.

— Не изменился и едва ли изменится, — ответил Эйдан, поворачиваясь, чтобы поприветствовать своего кузена Йена. — Рад видеть тебя. Я и не думал, что ты заглянешь ко мне.

Йен пожал плечами:

— Хотел узнать, как ты пережил ту битву. Признаться, я приехал для того, чтобы извиниться за мой поспешный отъезд из Данвегана.

Эйдана развеселила угрюмость своего кузена.

— Мальцы не сводят с ума?

— Нет, за ними присматривают мой брат и Элинна. Никогда бы не подумал, что мой брат займется женской работой.