Воин Островов

Сирена поблагодарила девочку-служанку, которая поставила перед ней чашу с овсянкой.

— Но она встает не так рано, — пожалуй, излишне сухо заметил Эйдан, получив в ответ хмурый взгляд Сирены.

Но хмурилась она недолго. Спустя мгновение она уже широко улыбалась Йену, который передал ей плошку с медом.

Эйдан улучил момент, когда Сирена наклонила голову, и пристально посмотрел в глаза кузену.

— Не подумываешь ли о том, чтобы возвратиться в Данвеган?

— А что, ты уже устал от моей компании? — ответил вопросом на вопрос Йен.

— Нет, ничуть, просто Рори может заждаться.

Йен фыркнул:

— Нет, я пока и не думал возвращаться в замок, хочу немного побыть при дворе, попутешествовать. Помнишь, еще в детстве мы мечтали о дальних плаваниях, далеких землях?

— Помню, — ответил Эйдан.

Он действительно все это помнил, а также то, как в восемнадцатилетие все эти его мечты перестали существовать. Именно тогда он стал новым главой клана. По правде говоря, у него была еще одна забота. Это был Лахлан, который пока не повзрослел и требовал внимания.

Внезапно Эйдан почувствовал на себе пристальный взгляд Лахлана, словно тот прочел его мысли.

— А ты помнишь? — спросил он Лахлана и, не дождавшись ответа, продолжил: — Я говорил с Макнейлом и хочу принять участие в его походе. А что думает Рори?

Йен пожал плечами:

— Я пока не говорил с ним, но хотелось бы знать…

Тут странные звуки отвлекли Эйдана. Их издавала Сирена, которая, закрыв глаза и забыв обо всем на свете, смаковала приправленную медом овсянку. Эйдан не мог оторвать взгляда от розового язычка, аппетитно облизывавшего яркие губы.

Лахлан не удержался от смешка и заметил:

— То, как вам нравится эта каша, не только видно, но и слышно. Нам потребуется воз овсянки, чтобы прокормить вас.

Сирена рассмеялась на шутку, и этот смех отозвался во всем существе Эйдана.

— Ничего не могу с собой поделать. Она такая вкусная!

Еще не осознав, что делает, Эйдан протянул руку и стер с подбородка Сирены золотистую капельку.

— Вы заставляете нас беспокоиться, — сказал Эйдан.

Лахлан и Йен, не сговариваясь, рассмеялись.

Сирена удивленно выгнула брови, и Эйдан облизнул палец.

— Все в порядке, — сказал он. — Все хорошо.

Как ему сейчас хотелось наклониться и припасть к ее сочным губам, блестящим от меда.

— Ну все, мне пора, — бодро проговорил Йен, откинувшись на стуле. — Спасибо за компанию, Сирена.

С этими словами Йен галантно взял ее ладонь в свои.

— Приятно было познакомиться. Обязательно расскажу о вас своей сестре. Уверен, она очень заинтересуется вами, не так ли, Эйдан?

Кузен вдруг посерьезнел.

— Я наведу справки, — сказал он. — Не беспокойтесь, Сирена, рано или поздно нам удастся найти вашу семью.

Однако от Эйдана не укрылось, что девушка украдкой переглянулась с его братом Лахланом.

— Сирена, может быть, я чего-то о вас не знаю, а вы не хотите рассказывать? А Лахлан знает.

— Я, я… хорошо…

Девушка покраснела.

— Всякий раз, когда говорят о ее семье, — выручил девушку Лахлан, — она переживает. Я не стал бы торопиться искать ее семью, тем более что Сирена согласна погостить у нас еще некоторое время.

— Это так, Сирена? — спросил Эйдан.

Она задумчиво перемешивала овсянку в чашке.

— Обещаю, что со мной хлопот не будет.

Эйдан чертыхнулся. Те несколько дней, которые Сирена жила у них, стали настоящим испытанием для его нервов. Но, признаться честно, ему совсем не хотелось, чтобы Сирена уезжала. Он с тоской думал о неизбежности этого, когда ее семья найдется. Тогда оставить ее можно будет только одним способом — жениться на ней и целовать ее сладкие губы уже не украдкой. Улыбка осветила лицо Эйдана. Подумать только, тогда он сможет видеть ее милое лицо от рассвета до заката — и будет счастлив!

— Эйдан!

Лахлан окликнул брата и, глядя на него, кивком показал на Сирену.

Эйдан задумчиво запустил пальцы в свои густые волосы.

— Не беспокойтесь, Сирена, вы нам не в тягость.

Движение в другом конце зала привлекло его внимание. К ним направлялся Гэвин, не обращая внимания на смешки.

— Какого черта ты пришел, от тебя несет, как от…

Внезапно вспомнив о Сирене, Эйдан замолчал. Она тоже почувствовала запах и зажала рукавом нос.

— Иди в конюшню.

Гэвин впился взглядом в Эйдана.

— Я уже провел там ночь! Какой-то дурак положил меня там, не посмотрев, куда кладет.

Гэвин повернулся, и на его спине стало четко видно огромное пятно.

— Если тебе не о чем думать, кроме как об олене леди Сирены… — бросил он, уходя.

Сирена вскрикнула, и, прежде чем Эйдан успел остановить ее, вскочила со стула.

Он бежал за ней вместе с Лахланом и Йеном, с раздражением думая о том, что не скоро догонит ее. В нескольких шагах от конюшни ему удалось поймать ее за рукав.

Обхватив Сирену за талию, Эйдан крепко прижал ее к себе.

— Да успокойтесь же вы!

Сирена вырывалась, и Эйдан чувствовал, как ее тяжелые груди трутся о его руки.

— Довольно! — решительно оборвал он ее, когда маленькая пятка чувствительно врезалась в голень. — Я не отпущу вас, пока вы не успокоитесь.

Сирена наклонила голову и пристально посмотрела на Эйдана.

— Вы обещаете, что оленя не тронут?

— Да. Лахлан, подержи ее. — Эйдан повернул Сирену лицом к себе. — А вы не двигайтесь.

Мимо прошел Гэвин, и Эйдану пришлось задержать дыхание.

— Осторожно, Том вооружен! — воскликнул Гэвин.

Чертыхаясь, Эйдан распахнул двери конюшни и увидел, как седовласый старый Том пытается вилами прижать в стене черного жеребца, прикрывавшего собой оленя.

— Какого черта, Том?!

— Он напал на меня.

— Олень?!

— Нет, Финн, — нахмурился старик. — Он укусил меня.

Эйдан с силой провел по заросшей щетиной челюсти. Конечно, он знал, что у его жеребца норовистый характер, но ни с того ни с сего тот никогда его не проявлял.