Воин Островов

— Эйдан!

Он обернулся и увидел, что на Сирену наседают двое. Эйдан знал, что черная магия успела сделать свое дело и у Сирены сейчас совсем мало сил. С проклятием он подскочил, прижал лезвие одного из атакующих к полу и кулаком сбил его с ног. Меж тем второй приближался к Сирене, отчаянно размахивая мечом.

Будь Сирена сейчас посильнее, Эйдан бы за нее не боялся, но впереди была борьба с магией, и, подскочив к нападавшему сзади, Эйдан схватил его за шею и опрокинул навзничь. Оказавшись в меньшинстве, третий убежал.

Сирена стояла совершенно бледная, и Эйдан прижал ее к себе.

— Ты ранена?

— Нет, — едва слышно ответила Сирена, отстраняясь от него. — Я чувствую силу гримории, ее надо уничтожить.

— Я помогу тебе.

— Нет, ты не сможешь. Позаботься лучше о Лахлане, — ответила Сирена.

Она была еще бледна.

Эйдан смотрел, как она неверной походкой направляется в глубь часовни, и не знал, что важнее: идти с ней или помогать брату? Решение было принято мгновенно.

— Каллум! — позвал он. Все черные клобуки были связаны, и за ними оставалось лишь присматривать. — Охраняй пока Лахлана… с Коннором.

Коннор оставил связанных монахов и подошел к алтарю.

Эйдан последовал за Сиреной и с ужасом увидел, как она взмыла в воздух и с глухим стуком упала на спину.

— Сирена! — кинулся к ней Эйдан.

Она ошеломленно смотрела на него.

— Я запрещаю тебе идти одной!

— Другого пути нет, — ответила Сирена.

Она схватилась за протянутую руку и с трудом поднялась.

— Не ходи туда, Сирена, — сказал Эйдан.

Он подтянул ее к себе и нежно промокнул кровоточащую ссадину на лбу краем плаща.

— Эйдан, не ходи за мной, жди здесь. Я должна это сделать сейчас.

— Ты думаешь, я смогу стоять в стороне и смотреть, как…

Сирена прижала к его губам палец, и он почувствовал, как дрожит ее рука.

— Ну пожалуйста! Все будет не так трагично. К тому же меня не может не волновать, что ты за меня переживаешь.

Эйдан колебался. Никогда в жизни он не принимал более мучительного решения, чем сейчас. Сирена встала и принялась готовить свой меч, а Эйдан с болью в сердце смотрел на ее плечи, проглядывающие сквозь плащ. Она вновь направилась в сторону массивного деревянного стола, на котором лежал толстый фолиант в кожаном переплете. В шаге от стола она остановилась, сжала ладонями виски, и ее колени подогнулись.

— Сирена! — воскликнул Эйдан.

— Нет!

Она протестующее подняла руку и поднялась на ноги. Едва слышным шепотом она начала произносить слова заклинания. Голос звучал все громче, и наконец Сирена подняла над головой меч и пронзила им гриморию. Старый фолиант полыхнул пламенем, и жаркая волна едва не сбила Эйдана с ног.

Сирена стояла в клубах черного дыма. Звучавший неведомо откуда голос на незнакомом языке заполнял часовню. Голос затих, когда рассеялся дым, и на месте недавнего фейерверка осталась лишь Сирена, стоявшая, опустив голову, и покрытый пеплом стол.

Тревога, охватившая Эйдана, понемногу отступала.

— Сирена, — неуверенно окликнул он.

Она медленно повернула голову, на ее губах играла торжествующая улыбка, но лицо было бледным. И только тут Эйдан заметил, что на плаще Сирены расплываются темные пятна крови. Он почувствовал себя так, словно был ранен сам. Сквозь порванный плащ виднелось красное.

— Я сделала это, — проговорила Сирена, прижимаясь к Эйдану.

— Сделала, — подтвердил Эйдан. Пытаясь скрыть свою тревогу, он осторожно осматривал сквозь прорыв рану. — Подожди, — сказал он. — Кажется, ты обгорела.

Сирена провела рукой по щеке Эйдана.

— Заживет, — сказала она.

Сирена пристально посмотрела в глубь часовни.

— Что там? — спросил Эйдан.

— Там Давина.

Повернувшись и увидев, что у основания алтаря стоит прикованная Давина, он отпустил Сирену и попросил у Коннора плащ. Этим плащом Эйдан укрыл Давину и принялся снимать цепи. Вскоре цепи были сняты, и, не имея сил стоять, Давина упала на руки Эйдана и захныкала. Он гладил ее по спине, понимая, что рано или поздно придется сообщить, что Джон Генри мертв.

Подняв глаза, Эйдан увидел пристальный взгляд Сирены.

— Каллум, — окликнул Эйдан, — пусть Бесс позаботится о ней, только…

Эйдан осекся, но Каллум понял все и без слов. Сейчас, в присутствии Давины, об этом нельзя было говорить вслух. Лахлан между тем ничего не слышал. Его опоили чем-то, и он только приходил в себя, морщась от приступов боли.

Наклонившись над ним, Эйдан почувствовал, что на его плечо легла теплая ладонь Сирены.

— Что я наделал? — проговорил Эйдан.

— В этом нет твоей вины, — ответила Сирена.

Эйдан принялся открывать замки на цепях, которыми был скован его брат. Цепи с лязгом спадали. Эйдану все труднее было смотреть на раны брата, на его бледное бескровное лицо. «Что же ему пришлось пережить?» Должно быть, на его лице отразились переживания, поскольку Сирена заметила:

— Это действительно выглядит страшновато, но поверь мне, Эйдан, все заживет.

— Тело, может быть, и заживет, но заживет ли душа, вот в чем вопрос…

— Когда он окажется на Островах, ни один смертный уже не сможет причинить ему вреда, — ответила Сирена.

Глава 26

Эйдан хотел выхватить меч, но Сирена положила ладонь на его руку.

— Не надо, это мой дядя, король Роуэн. Они пришли к нам с миром, — тихо произнесла она, словно не хотела привлекать к этому внимание.

— Моя племянница права. Убери свой меч, смертный. Я привел с собой Иския, мага с Волшебных островов, лучшую подругу Сирены Эванджелину и короля Гейбриела из Англии, — проговорил Роуэн, жестом представляя вошедших.

— Я Эйдан Маклауд, брат Лахлана.

Сирена гадала, добавит ли он «и муж вашей племянницы», но он промолчал. Под взглядом ее дяди Эйдан стоял напряженный, разве что не дрожал.

— Воздаю вам долг благодарности, смертный. Ваши люди освободили моих, которые томились в этих темницах, — произнес Гейбриел.

Эйдан в ответ кивнул, не сводя глаз с короля Роуэна. Тот сделал шаг с невесть откуда взявшейся платформы и провел ладонью по волосам Сирены.

— Я вижу, ты сумела вернуть свой меч. А как гримория?