Воин Забвения. Гранитный чертог

Кровь багровым ручейком потекла по груди убитой девушки, животу и закапала на брёвна помоста… Пленница последний раз хватанула ртом воздух и обмякла. Жрец разжал пальцы, позволив телу упасть.

Млада вздрогнула, моргнула - будто пришла в себя. Точно сама только что убила человека, и постепенно её накрывало осознание этого.

Сердце гулко ухнуло в груди. Кольнуло в плече, словно кто-то ткнул в рану пальцем. Млада повернула голову и встретилась взглядом с парнем, всё ещё растерянно стоящим на помосте. Он ошалело шевельнул губами. Млада резко развернулась и пошла прочь, расталкивая вельдов, а им по-прежнему не было до неё никакого дела. Как полыни в поле, которую колышет ветер.

Скоро она вырвалась из шумной толпы, спешно прошла между шатров, петляя, и покинула лагерь. На время затаилась в молодом сосняке и последний раз оглядела становище, отмечая расположение, возможные пути подхода и прикидывая, сколько же там может быть воинов. Пожалуй, стоило бы задержаться тут и до утра, понаблюдать, обойти его кругом, но кто знает, какую суматоху способен поднять тот мальчишка. Пока было тихо, погоня не поднималась. Но дожидаться момента, когда уходить будет поздно? Нет, с её ранениями слишком велика опасность попасться, если не выиграть время.

Поправив дорожный мешок, Млада углубилась в лес, пошла осторожным, но широким шагом, раздумывая над тем, как поступить дальше. А ведь можно вернуться к становищу утром, коли будет тихо. Столько всего ещё не мешало бы узнать!

Вскоре она убедилась, что вельды не преследуют её, а потому позволила себе пойти медленнее и оглянуться. Лес обступал кругом, храня безмолвие, огни костров уже давно скрылись из виду. По небу, ясному весь день, сейчас бежали рваные, подсвеченные с краёв оскудевшим месяцем облака. Ветер оглаживал голые верхушки берёз и пушистые – сосен. Шелестел можжевельник и орешник.

Лесу всё равно, кто укрылся в нём, ему безразличен любой путник, каковы бы ни были его намерения. Хотела бы Млада оставаться такой же безучастной ко всему. Но до сих пор перед глазами стоял жутковатый и непонятный ей обряд вельдов.

Она прошла ещё немного, остановилась, пытаясь осознать таящуюся внутри тревогу. И будто в подтверждение её услышала позади чужие шаги. Тут же она бесшумно скользнула в сторону и укрылась за широким стволом сосны. Прислушалась. Преследователь приближался быстро, шёл торопливо, неаккуратно: трещали сучья, попадающие под его ноги, и непростительно громко шелестела присыпанная листвой трава. Кто-то заполнил весь лес шумом, от которого почти закладывало уши. Если бы он был охотником, то вся дичь уже разбежалась бы на много вёрст вокруг.

Но тот, кто сейчас шёл за Младой, не охотился на неё. И он был один.

Млада осторожно достала из ножен скрамасакс, медленно выглянула из-за дерева. И почти не удивилась, когда сквозь темноту рассмотрела того вельдского мальчишку. Он оглядывался по сторонам, иногда приостанавливался и прислушивался, будто боялся упустить что-то важное. В руке его был факел, который вельдчонок, верно, ещё не решился зажечь. Однако с поразительной точностью парень направлялся в сторону Млады, словно чуял её след.

Она вновь скрылась за изрубленным складками стволом, и только мальчишка поравнялся с ней – перехватила его рукой поперёк шеи. Приставила скрамасакс к горлу. С глухим стуком упал в траву факел.

— Кто ещё с тобой?

— Нет никого! Я один, — на чистом немерском ответил вельдчонок и напрягся струной.

Однако его голос звучал ровно и уверенно. Тонкий подросток. Даже если бы захотел, то не смог бы навредить. Перерезать ему горло, да и дело с концом. Ещё не хватало силы и время на него тратить.

Млада сжала его шею сильнее. На этот раз мальчишка почти пискнул:

— Пусти! Я не собирался нападать на тебя!

— Зачем ты меня преследовал?

— Возьми меня с собой! Прошу тебя.

Млада тихо хмыкнула.

– Да ты верно из ума выжил, сучонок. С какого перепугу?

– На деревенскую ты не похожа, - вцепившись в её предплечье и пытаясь чуть освободить горло, затараторил мальчишка, будто чуял, что его время на исходе. – Оружие у тебя не то, одежда. Значит, из дружины князя. За вельдами вы гоняетесь давно. Потому я могу быть тебе полезен.

Вот, значит, как. Не то глупость, не то откровенность вельда сбивали с толку. Только последыш не учёл, что полезнее мёртвого вельда быть ничего не может. И Млада уже надавила лезвием скрамасакса на его шею сильнее, как вспомнила указание Надёжи о том, что нужно взять языка. В Пекло всё! – мелькнуло в голове. Но Млада непомерным усилием воли всё же удержала дрогнувшую в смертельном движении руку.

Она неспешно убрала от горла мальчишки нож, продолжая держать его другой рукой. Твёрдым движением провела вниз по телу парня. Обрезав тренчики, отбросила далеко в сторону обнаруженный на поясе изогнутый меч. Клинок, такой же матовый, как кинжал жреца, только потонул в поглотившей его мгле вместе с ножнами. Вельд повернул голову, провожая оружие взглядом. Млада его одёрнула. А потом ощупала с другого бока. Больше ничего при нём не оказалось.

Она подсекла мальчишку под ноги, и тот рухнул на валежник. Хрустнули ветки. Неожиданное падение вышибло воздух из его лёгких, и он закашлялся. Млада достала из дорожного мешка верёвку, несколькими быстрыми движениями связала вельду руки за спиной и усадила, привалив к дереву. Села перед ним на корточки.

— Кому ты сказал, что я была в лагере?

— Никому, - поспешил заверить её мальчишка, мотнув головой.
– Я никому не сказал. Мне просто… нужно уйти с тобой. Один – боюсь.

А с вооружённой незнакомкой, получается, не боится. Парень вздохнул, не отрывая взгляда от лица Млады, и осторожно попытался дотянуться плечом до того места, куда ещё мгновение назад ему впивался нож.

И что ж с ним делать-то? Недавнее желание расправиться с вельдчонком на месте ослабело, и Млада, поборов злость на всё его племя, теперь пыталась рассуждать трезво.

— Когда они тебя хватятся?

— Может, утром… Может, позже. После обряда я сразу сбежал. Если меня и хватятся, то не пойдут искать.

А вот это уже подозрительно. Что за человек не пойдёт искать пропавшего родича? Только, пожалуй, зверь какой.

— С чего вдруг? Почему они не пойдут тебя искать?

— Отцу всё равно, — парень помолчал. — И остальным – тоже. Можно я пойду с тобой?

Вот заладил, мысленно вздохнула Млада, продолжая сквозь темноту рассматривать мальчишку. Не сами ли вельды послали его вслед за ней? Но не выглядел он тем, за чьей спиной стоит могучая родня: слишком испуган, слишком умоляюще смотрит. Как будто и впрямь по собственной воле хочет уйти из опостылевшего лагеря.

— Разве тебе всё равно, куда идти? И зачем? — Млада небрежно ковырнула остриём скрамасакса рыхлую землю, продолжая, однако, краем глаза следить за мальчиком.

— Всё равно, - едва слышно произнёс вельд. – Я не хочу стать похожим на отца. И не хочу жить с теми, кому только и надо, что убивать. Мне нужно уйти. Как можно дальше.