Воин

— Отец, разве ты не говорил, что твой отец сказал, что отец его отца взял в жены еврейскую женщину?

Арам последовал примеру своего старшего брата:

— И сколько лет назад это было? Ты думаешь, евреям это интересно, что у нас в роду есть еврейская женщина? Ха-ха! Да какая от этого польза? Как звали ее отца?

Хелувай нахмурился.

— А вы забыли, как евреи приходили к нам за соломой, когда фараон перестал им давать ее?

— Солома нужна была нам самим для наших волов.

Хелувай посмотрел на Иерахмеила и сказал:

— Я лично отдал тогда всю свою солому.

— Так ты поэтому приходил ко мне за кормом для своих волов?

— Да, поэтому. И сейчас, если ты посмотришь вокруг, то поймешь, что животным больше нечего есть. Еда для них есть только в земле Гесем! Только там остались пастбища!

Хелувай посмотрел на отца.

— И еще мы дали им зерно в обмен на коз. Это те ниточки, на которые мы можем рассчитывать.

— Эти ниточки могут навлечь на нас гнев фараона! — Покраснев от едва сдерживаемого гнева, Иерахмеил встал. — А что, если его солдаты придут? Что мы будем делать? Никаких союзов с евреями! Будем держаться в стороне от этой войны!

— Вы что, слепые? Посмотрите вокруг, братья. — Хелувай показал на поля ячменя и льна, почерневшие от огня и побитые градом. — Мы и так в этой войне, прямо на поле битвы!

— Фараон победит.

Хелувай невесело усмехнулся.

— Фараон и все его боги не смогли защитить Египет от Бога евреев. Река из крови, жабы, мошки, песьи мухи, язвы! А вы подумали, что еще Бог евреев может послать на нас? Он наклонился вперед. — Мы слышали, как евреи молились об Избавителе. Теперь их Избавитель пришел. Так пусть он и нас избавит.

— Ты говоришь о Моисее?

— Моисей — человек. Он только говорит вместо Бога. Говорит фараону то, что Бог евреев велит сказать. Но это всемогущий Бог: вчера Он уничтожил наши поля… Он освободит Свой народ.

— Нет. — Иерахмеил сердито посмотрел на него. — Нет, я сказал! Нет!

Хелувай старался сохранить самообладание. Если он сейчас взорвется из-за глупости брата, он точно не убедит отца, что надо уходить из этой разоренной земли. Он протянул к брату руки и заговорил более мягко:

— Что будет, если мы останемся? Что будет, когда фараону и его свите нечего будет есть и им понадобится зерно? Думаешь, он скажет: «Из-за моей глупости эта земля разорена»? Да нет же. Он пошлет солдат, и они заберут у нас все, что у нас осталось. Все зерно, которое мы сами собрали и провеяли, они заберут — украдут все до последнего мешка. Лучше нам взять эти запасы с собой в Гесем как дары. Всю пшеницу и полбу.

— Дары?

— Да, Арам. Дары. Нам надо пристать к евреям. И надо делать это прямо сейчас.

Хелувай почувствовал на себе взгляд отца. Он решительно посмотрел на него.

— Если мы хотим выжить, отец, то надо действовать сейчас!

Есром посмотрел на других сыновей.

— Наверно, Хелувай прав.

Они стали яростно возражать, говоря одновременно. Хотя ни один из них не предлагал иного решения, как защитить свои семьи от будущих бедствий.

— Если фараон раньше ненавидел евреев, то сейчас ненавидит еще больше.

— Он снова пошлет солдат в Гесем.

— Вы хотите, чтобы царь Египта и на нас излил свою ненависть?

— Отец, нам лучше держаться от всего этого в стороне.

Они говорили все утро, но Хелувай так и не смог их переубедить. Однако больше он терять времени не намерен. Он встал.

— Поступайте, как хотите, братья мои. Оставайтесь в своих хижинах. Надейтесь, что следующая беда не тронет ваш ячмень. А я и мой дом будем в Гесеме сегодня до заката солнца; мы успеем прийти туда до наступления новой беды. Она будет страшнее всего того, что уже было!

Его братья стали бурно возражать:

— Лучше остаться здесь и посмотреть, что будет дальше, чем так упорно делать глупости!

Хелувай окинул своих старших братьев пристальным взглядом.

— Вы все умрете, если будете ждать.

*

Вернувшись с полей, которые он возделывал, Хелувай увидел, что Азува уже погрузила на волов плуг, серпы, оставшиеся мешки с зерном от прошлогоднего урожая. Сверху было уложено все их имущество. Меше велели следить за небольшим стадом коз, которые обеспечивали семью молоком и мясом.

Хелувай заметил маленький деревянный ларец, привязанный к телеге сбоку.

— Что это? — спросил он жену, хотя все прекрасно понял.

— Не можем же мы оставить здесь наших домашних богов.

Он отвязал ларец.

— Ты что же, так ничему и не научилась за последнее время? — Не обращая внимания на ее крик, он с силой швырнул ларец в стену их пустой хижины. От удара сундучок открылся, глиняные фигурки высыпались на землю и разбились. Азува дернулась, собравшись бежать собирать остатки, по Хелувай схватил ее за руку. — От них нет никакой пользы, женщина! Даже хуже! — Он взял прут из рук Меши и стал подгонять волов. — Ну, поехали. Нам повезет, если мы доберемся в Гесем к сумеркам.

В Гесем направлялись и другие семьи, среди них были даже египтяне. Они несли свое имущество на спинах или везли в маленьких тележках. Убогие лагеря переселенцев разрастались, как чертополох, вокруг скромных еврейских поселений. Но Хелувай на окраинах не останавливался, а заходил прямо в селения в поисках племени Иуды. Как выяснилось, племя располагалось в стороне от остальных.

На третий день он подошел к собранию старцев в одной из еврейских деревень, решив, что это, должно быть, старейшины и вожди. Несколько человек, заметив его, с недоверием рассматривали.

— Я друг. Я пришел, чтобы присоединиться к вам.

— Друг? Я не знаю тебя. — Старейшина окинул круг быстрым взглядом. — Кто-нибудь из вас знает его? Ему ответил целый хор голосов, заявляя, что Хелувая не знает никто.

Хелувай подошел ближе.

— Нас связывает с вами мой предок Иефонния, он друг Иуды, сына Иакова. Во время великого голода наш народ пришел из Ханаана следом за вами. Какое-то время мы были вашими слугами.

— Как тебя зовут?

— Хелувай.

— Что-что?