Воинственные фейри

К тому времени, когда я вернулась, моя ухмылка была такой большой, что резала щеки, и я с возбужденным визгом бросила татуировочный пистолет, чернила и все это дерьмо на край моей кровати.

— Где ты хочешь меня видеть? — спросила я, покачиваясь на ногах, в то время как Райдер выглядел где-то между искушением передумать и забавой надо мной.

— Кровать подойдет. Насколько велики шрамы?

Я стянула с себя рубашку, чтобы показать ему, и он сморщил нос, схватил простыню и бросил ее мне.

— Мне не нужно видеть тебя голой, щенок, — проворчал он.

— На мне спортивный лифчик, — запротестовала я, морща нос в ответ. — Кроме того, ты старый. И Лунный. И брат в законе Данте, так что фу.

Райдер фыркнул от смеха, а я постаралась не думать о Роари, который определенно был старше его и о котором я без проблем фантазировала. Но это было нормально, я могла быть лицемеркой в своей собственной голове, и я все равно осталась при своем мнении о нем.

Я спустила штаны, стоя в коротких трусиках и показывая ему, как шрам спускается на полпути вниз по бедру, поворачиваясь так, чтобы он мог видеть, как он изгибается вокруг ребер как спереди, так и сзади моего тела.

— Судя по шрамам, придется много часов работать, чтобы скрыть их. И это будет ужасно больно. То есть, я думаю, я мог бы лечить тебя по ходу дела, но обычно я не делаю этого, пока чернила не закончатся и я не вживлю их в кожу, так что…

— Нет. Мне плевать на боль. На самом деле, я хочу чувствовать ее. Я хочу написать ею поверх агонии шрамов и держать в уме людей, которых она изображает, пока это происходит, — твердо сказала я.

— Хорошо, — ответил Райдер, снова удивив меня. Он вел себя не так, как большинство старших фейри, которых я знала, и я вдруг поняла, что отличалось в его отношении ко мне. Он принимал то, что я была самостоятельной личностью и что я знала свой собственный разум. Он не говорил мне, что я слишком молода или что я буду смотреть на вещи по-другому, когда вырасту. Он не пытался сказать мне, что он знает лучше или что-то в этом роде. Потому что он все понимал. Такие люди, как я и он, не были детьми. У нас никогда не было возможности быть слишком молодыми для всякого дерьма, потому что это у нас украли. И если я была достаточно взрослой, чтобы пережить то, что пережила, то он верил, что я достаточно взрослая, чтобы сделать свой собственный выбор сейчас. Я только хотела, чтобы он смог убедить мою тетю Бьянку, Данте и остальных членов стаи понять это тоже. Святое дерьмо, они сойдут с ума, когда увидят эту татуировку. — Мы можем начать сейчас, а когда ты не сможешь больше терпеть, я вылечу тебя и закончу в другой день.

— Нет, — ответила я с легким укором в голосе. — Я могу это принять. Я хочу закончить сегодня вечером. Полностью. Я готова снова начать жить своей жизнью, Райдер.

Его взгляд снова переместился на мои шрамы и то количество плоти, которое они покрывали на левой стороне моего тела, и я знала, что он думает о том, что это займет чертовски много времени, не говоря уже о боли. Но я догадывалась, что он также видит, что я уже все решила, поэтому он кивнул и жестом указал мне перебраться на кровать, и я с мрачной улыбкой сделала это.

Сегодня была последняя ночь, когда кто-то будет видеть во мне щенка или жалеть меня за мои шрамы. Когда все будет сделано, моя семья увидит эту татуировку, испугается до смерти, а потом узнает, что я перестала играть по чьим-либо правилам, кроме своих собственных. Я была Альфой в своем собственном понимании. И я была готова взять на себя эту роль. 

29. Райдер

Мне потребовалось несколько часов и много магических чернил, но татуировка Розали наконец была сделана, и я заживил последнюю рану, убрав кровь спиртовой салфеткой. Она соскользнула с кровати, натянув свой топ вместе с короткими трусиками. Меня почти не волновало, что половину работы она была голой, это было необходимо, чтобы скрыть все ее шрамы. И я был уверен, что она тоже чувствовала эту странную платоническую связь, которую мы формировали.

Я догадывался, что это было похоже на то, что я мог бы чувствовать по отношению к брату или сестре. Не то, чтобы я действительно мог быть таким по отношению к ней или к кому-либо в этой семье, кроме Данте. Они выполняли приказы своего Альфы, без него я был просто чужаком. Тот, кто причинил боль их семье, убил людей, которых они любили. На моих руках всегда будет кровь Оскуров, и это не давало мне покоя, поскольку звезды разорвали нашу с Данте связь Астральных Противников.

Я перевернул запястье, рассматривая новые чернила, которые я добавил чуть выше татуировки Скорпиона на моем запястье — символ Льва. Я не знал, почему я решил сделать это, но пока Розали отдыхала от сеанса, я без долгих раздумий нанес его на свою кожу. У Льва было несколько языков пламени, вьющихся вокруг него, и я знал, что это означает нечто большее, чем я когда-либо признаю вслух.

— О, черт, — вздохнула Розали.

— Что? Я испортил ту последнюю розу? — я встал, подошел к ее длинному зеркалу и осмотрел розу, которая располагалась прямо над ее ключицей.

— Нет, Райдер… она идеальна. Это выглядит круто! — она крутанулась на месте, закинув руки мне на шею, и я замер в ее объятиях, пока она визжала от восторга на ухо.

— Это ничего, — пробурчал я.

— Это все, — прорычала она, отпуская меня, ее глаза на мгновение вспыхнули силой. Черт, когда эта девушка Пробудится, она станет силой природы. Я чувствовал, как с нее снимается груз боли, и был уверен, что в целом она станет намного сильнее благодаря этому опыту. В Алестрии жизнь раздавала боль тоннами, но Розали Оскура была выжившей. Она была одной из немногих, кто процветал благодаря своим страданиям. Как моя девочка Элис.

— Ну… хорошо, — пробормотал я.

— Могу ли я что-нибудь сделать для тебя в качестве платы? У нас есть звездная пыль, или ауры, или…

Дверь Розали распахнулась, и куча маленьких детей ввалилась внутрь, пикируя на Розали и безумно облизывая ее.

— Мы скучали по тебе!

— Где ты была?

— Ух ты, посмотрите на эту татуировку! — крикнул один из них, и они все навалились на нее, рассматривая каждый дюйм, пока я пытался выскользнуть за дверь. Но прежде чем я добрался до свободы, один из маленьких человечков заметил меня.

— О мои звезды, Лунный Король здесь! — закричала одна маленькая девочка, пикируя на меня.

На меня набросились крошечные Волки, они карабкались на меня, лизали меня, лапали меня. — Аргх, — я пытался стряхнуть их, но они были цепкими маленькими ублюдками.

— Это парень Данте! — крикнула девушка.

— Я не его блядский парень, — пробурчал я, и все они отшатнулись, как будто я ударил их, резко задыхаясь.

— Он ругался! — вздохнул маленький мальчик. Я не мог угадать их возраст, я знал только, что большинство из них были не выше моего роста.

— Блядь! — пискнула девочка, затем все они захихикали.

— Бля, бля, бля, бля! — подхватил другой мальчик.

— Вот дерьмо, — пробормотал я.

— Дерьмо! — крикнул другой мальчик, и я решил, что это моя реплика, чтобы замолчать.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо! — кричал самый высокий мальчик, а затем выбежал из комнаты, так как они все вторили ему каждый раз, когда он матерился.

Я провел рукой по шее и посмотрел на Розали, когда она фыркнула от смеха.

— Тетя Бьянка тебе за это яйца оттяпает, — сказала она с ухмылкой.

— Ну, ты все еще хочешь мне заплатить? Потому что если да, тогда покажи мне место, где я действительно могу спрятаться в этом доме.

— Хорошо, — она улыбнулась и поманила меня за собой за дверь.

— Ты не одеваешься? — спросил я, и она покачала головой, бросив на меня злобную ухмылку через плечо.

— Я собираюсь показать всей своей семье, как Альфы носят свои шрамы, — уверенность в ее выражении лица заставила мое сердце сделать что-то странное, как будто оно на мгновение стало больше.