Воинство Рассвета (Дарват - 3)

Он внезапно поднял голову, слова замерли у него на губах. Безнадежный, пронзительный крик разорвал спокойствие гор, усилился до ужасного визга, затем задребезжал и оборвался. Руди вскочил, и тут же рука волшебника железной хваткой вцепилась ему в плечо.

– Не двигайся, глупец.

От края леса отделилась черная фигура человека. Руди, наблюдал, как тот бежит, в ужасной спешке путаясь в полах плаща.

Темный вихрь пронесся по снегу. Беглец, не останавливаясь, завизжал. Раскинув руки, он нырнул вниз по холму к Убежищу Дейра. Темное пятно следовало за ним. Прозвенел последний пронзительный крик недалеко от них. Что-то расползалось по подтаявшему снегу, неровные порывы ветра принесли запах крови.

* * *

– Кто это был?
– спросил Руди.

Его голос прозвучал кощунственно громко среди ужасной тишины.

Ингольд поглядел на влажную вонючую массу на взрытом снегу и выпрямился. Кости были не только отделены от плоти, но будто расплавились. С трудом сдерживая тошноту, Руди поднял взгляд от темной густой лужи. Ночь скрывала черты лица Ингольда, но для глаз прирожденного волшебника это не было помехой; Руди не видел, чтобы как-то изменилось выражение морщинистого непроницаемого лица.

– Когда взойдет солнце, мы вернемся сюда и похороним останки, спокойно произнес Ингольд.
– Сейчас это сделать невозможно: Дарки растерзают нас.

Он бросил предмет, который держал в руке, обратно в маленькую зловонную кучку. В свете звезд сверкнули круглые бесцветные линзы в изогнутой оправе.

– Похоже, мне все же придется самому отправиться в Гай, - сказал Ингольд.

* * *

Восход еще только начал рассеивать мрачные тучи, когда Руди и Ингольд оказались у ворот Убежища. Его плоская, покрытая снегом крыша поднималась на сто футов над вершиной холма и тянулась почти на полмили. Черные стены без окон подобно тусклым зеркалам отражали утоптанный снег и темные деревья под холмом. Зажженный факел, мерцавший в прямоугольном проеме, напоминал одинокий маленький зловещий глаз.

Когда Руди поднялся по грязной тропинке мимо загона для коз и ветхих мастерских, раскиданных на обширной захламленной территории вокруг Убежища, он увидел весь Совет Магов. На обледенелых ступеньках стояли те, кто, как и он, провел сегодняшнюю ночь за стенами Убежища. Высокая, симпатичная Кара из Иппита в потертом плаще и двух накидках, которые ей недавно связала мать. Вос Грамотей, прозванный Змеиным магом, он единственный выжил после бойни в Кво. Дакис Менестрель. Маленькое четырнадцатилетнее дитя ведьмы с севера, известное под именем Илае, темноглазая, с рыжей гривой спутанных волос. У остальных, толпившихся за их спинами, странствующих чародеев, заклинателей, водяных ведьм - вряд ли хватило бы сил, чтобы участвовать в испытании заклинания.

Сердце Руди сжалось.

"Так мало, - подумал он.
– И что, черт побери, мы сможем сделать, чтобы как-то противостоять Даркам?"

Новые тени показались в освещенном проходе, что вел от входных ворот вглубь. За колеблющейся пеленой, образованной на месте встречи теплого воздуха идущего изнутри и внешнего холода, они казались призраками. Дневной караул Стражи. Воины шли, потирая синяки после утренних упражнений с мечами и добродушно поругивая друг друга и своего увертливого лукавого наставника.

Среди них было несколько женщин: одна - темноволосая, в темном меховом плаще, другая - крестьянка в цветастой юбке, и третья, чуть постарше высокая, чуть нескладная, в черной форме с белой эмблемой королевской стражи.

Сбегая по лестнице, Минальда откинула с головы капюшон, густой мех ее плаща, сверкая, переливался в сером утреннем свете. Руди всегда поражала неземная голубизна ее глаз; сейчас же, широко распахнутые, они казались бархатисто-синими, почти черными. Минальда схватила Руди за руку.

– Говорят, там слышали какой-то крик.

Руди поборол в себе желание обнять ее за плечи, как сделал бы, окажись они наедине.

"Она - королева, - напомнил он себе, - регентша и мать наследника, но, кроме этого, ей всего лишь девятнадцать, и она напугана. К тому же здесь слишком много посторонних".

– Рада, что это был не ты, парень.
– К ним подошла Джил Паттерсон.

С тех пор как она вступила в королевскую стражу Гая, ее застенчивую настороженность постепенно сменили грубоватые манеры, столь же искусно скрывавшие истинные чувства Джил, как и ее прежняя маска. Бледные глаза классной наставницы не выдавали никаких душевных переживаний, но, судя по всему, она была рада, что Руди жив.

– А кто это был?
– шепотом поинтересовалась Минальда.

– Саерлинн. Я думаю, ты с ним знакома.

Она кивнула, слезы блеснули у нее в глазах. Минальда была дружна почти со всеми в Убежище. И опять Руди с трудом поборол желание обнять и хоть как-то успокоить ее.

– Теперь нам будет гораздо труднее, - спокойно заметил он, - когда мы отправимся на разведку в Гай...

– Ты?
– От страха ее глаза раскрылись еще шире.
– Но ты не можешь... Она прикусила язык, и краска разлилась по ее щекам.
– Нет, дело не в том, что...
– промолвила она тихим, полным достоинства голосом, вызвавшим у Руди улыбку.
– Просто... как же твои опыты с огнеметами? Ты сказал, что из тех частей, которые мы с Джил нашли в старой лаборатории, можно сделать оружие. Ты не можешь...

– Это подождет, - негромко пояснил Руди.
– Я соберу один огнемет для себя, чтобы взять его в Гай, остальные подождут моего возвращения.
– Он положил руки ей на плечи и улыбнулся, встретив ее напуганный взгляд.
– Я обязательно вернусь.

Минальда опустила голову. Тишину резко разорвал голос Джил:

– Значит, ты уверен, что сможешь собрать огнемет?

Удивленный ее бестактностью, он поднял глаза, и увидел то, что видела она: высокую фигуру канцлера королевства. Алвир стоял в освещенном проеме ворот, наблюдая за ним и своей сестрой. Руди быстро отпрянул от Альды и сделал несколько шагов по направлению к Убежищу.

– Еще бы, - объявил он тоном, который прекрасно бы подошел для Мэдисон-авеню.
– Черт возьми, не пройдет и месяца, как мечи устареют!

– Это как раз для тебя, - прокомментировала Джил, - а то ты не можешь взяться ни за один из них без того, чтобы не порезаться.

Но, несмотря на шутливую пикировку, Руди еще долго испытывал неприятное ощущение от холодного взгляда Алвира, когда присоединился к Ингольду и остальным волшебникам.

Алвир спустился к ним, сопровождаемый придворным магом, подобострастным Бектисом, который то потирал длинные белые руки, то похлопывал по доходившей до пояса серебристо-голубой бороде, будто сам себя с чем-то поздравлял. Некогда Минальда в шутку поименовала брата "блестящим образчиком портняжного искусства", - и он и впрямь превосходил всех вокруг великолепием наряда, надменностью манер и жесткой, несгибаемой волей. Черная бархатная мантия, словно крылья, развевалась у него за плечами. Цепь с сапфирами на шее была такой же тяжелой, как и его взгляд.

Канцлер остановился на нижней ступеньке лестницы. Оттуда он равнодушно взглянул сверху вниз на Ингольда.

– Итак, ты оказался прав, - сказал он глубоким, хорошо поставленным голосом.
– Это можно сделать.

– Смогут только те, у кого хватит сил, - спокойно ответил Ингольд.

– А разведка?

– Мы отправимся в путь завтра утром.

Алвир слегка кивнул головой.

– А эти?
– Он пренебрежительно указал на остальных магов, - старцев и юношей, невозмутимых смуглолицых южан и белокожих шаманов с плоскогорья.