Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Воины Света. Тайна Кранга
Шрифт:

В момент первого бренчания Вульф врубил двигатели краулера и рванул к двери. К счастью, большая машина стояла повернутой в этом направлении. Когда его ударило первой полной нотой, он свалился с сиденья водителя, зажав ладонями уши. Но краулер, установленный на данный курс, тупо продолжал ползти дальше. Как и прежде, огромные двери раздвинулись. В тот же миг, как они закрылись за краулером, пытка прекратилась.

Вульф медленно взобрался на сиденье и сумел остановить отчаянный бросок машины, прежде чем тот швырнул бы ее с обрыва. Он не знал, что произошло, это случилось слишком быстро, но знал, что капитан и остальные все еще внутри. Он быстро проверил грузовой отсек. Обе женщины растянулись среди припасов, лишившись сознания, — то ли от воздействия этой «штуки»,

то ли еще почему-либо.

Что же делать? Беспомощно растянувшись на полу краулера, молотя от мучительной боли по металлу, он мало чем поможет капитану или кому бы то ни было. В данный момент о возвращении внутрь не могло быть и речи. Попытка связаться произвела только океан помех. Возможно, ему удастся найти в челноке что-нибудь, способное экранировать его мозг, и позволит ему вновь вступить в этот ад.

Ему не дали времени на обдумывание этой проблемы.

Здание, все миллионы тонн его, меняло свое местоположение. Оно накренилось назад, и ужасный миг он страшился, что оно опрокинется на малюсенький краулер. Оно не опрокинулось. Оно повисло на секунду, паря в вихревом небе, а затем повернулось к югу и начало глухо гудеть. Вибрация ощущалась и сквозь пол кабины — или на зубах. На высоте нескольких миль в насыщенном пылью воздухе он увидел, что примерно в ста метрах наверху строения начали пылать густо-черным цветом. Он никогда раньше не видел чего-нибудь пылающего черным цветом, и этот феномен загипнотизировал его. Он продолжался каких-то тридцать секунд. Круглое основание, на котором покоилось здание, тоже, казалось, слегка посветлело. На некотором расстоянии вокруг здания воздух на мгновение принял розовый оттенок.

А затем все прекратилось.

Кранг записал устранение второго судна столь же буднично, как и первого.

Весь процесс с момента первоначальной активации до настоящего занял немногим меньше двух минут.

Кранг нетерпеливо ждал дальнейших приказаний от активирующего Звена. Директивы уничтожить другой звездолет не поступало. Фактически мозг тогда же устранился от управления Звеном. Машина поспорила сама с собой. Прошло очень много времени с тех пор, как она существовала при полном сознании. Она снова открыла, что ей это ощущение было довольно приятным.

Но впечатанные в нее инструкции были четкими и не оставляли никакого места для логических уклонений. При отсутствии активирующего мозга ей полагалось вернуться к состоянию спячки на пониженной мощности. Это означало дезактивацию всех, кроме самых элементарных функций. Кранг вздохнул. Цели построивших его, казалось, часто отличались от их желаний, и теперь у него не было основания изменять это мнение. Огромные лопасти в глубине известняковых пещер, канализировавшие непрекращающиеся вихри планеты, начали опускаться. Генераторы, черпавшие бессчетные эрги энергии из расплавленного ядра планеты, уменьшили подачу, и кипящий железо-никелевый центр успокоился.

Медленно, но эффективно Кранг приступил к необходимой задаче выключения самого себя.

XXII

Флинкс перекатился и поднялся. Голова у него все еще пульсировала, но настоящая боль почти исчезла. Он напился пьяным только раз в жизни. Теперь к нему вернулись воспоминания о мучившем его после этого чудовищном похмелье. Он огляделся. После того, как они пронеслись вблизи нейтронной звезды, у него были измочалены и измотаны мускулы. Теперь они контролировались натянутой не менее туго, чем струны рояля, оскорбленной и подвергнутой жестокому насилию нервной системой, а вот костный мозг вибрировал в памятном соответствии с громадой смолкнувшего Кранга. Он заглянул внутрь, бессознательно реорганизуя определенные структуры, жидкости. Боль растаяла, оставив только уйму света.

С помощью своего друга Трузензюзекс медленно поднимался на ноги. Флинкс совершенно не желал представлять себе, что именно пережил инсектоид с его незащищенным экзоскелетом. Неожиданный наклон здания помешал Малайке в его попытке добраться до помоста. Теперь он сидел на краю скамьи, массируя колено

и заботливо проверяя связки и сухожилия — нет ли критических повреждений. В остальном он казался целым, так как с его толстых губ срывалось во все возрастающем изобилии множество ругательств на замечательном числе языков.

Удостоверившись, что с его челанксийскими спутниками все в порядке, Флинкс обратил все свое внимание на змея. Маленькое кожистое тело плотно свернулось в спираль под колпаком активации. Он не подавал никаких признаков жизни. Заботливо стараясь не угодить под этот стихший предмет головой, он вынул твердое маленькое тело из места успокоения. Оно все еще не шевелилось. Он осторожно прозондировал тельце своим наново стимулированным мозгом. Его толкнули, на самом деле выперли в новую незнакомую вселенную, и он все еще испытывал неуверенность — а если честно, страх в своих способностях. Он прозондировал глубже. Мини-дракончик послужил проводником силам, управиться с которыми было выше его возможностей. Как и перегруженному конденсатору, ему требовалась определенная реорганизация и наладка.

Флинкс приготовился совершить их.

Другие собрались вместе и стояли с другой стороны, молча следя и тактично не выражая сочувствия. Незанятой частью своего мозга он быстро обыскал их головы. Все трое были еще ошеломлены событиями последних нескольких минут. Почти так же сильно, как и он, подумал Флинкс с горькой иронией. Он чувствовал излучаемую ими эмпатию, и ему становилось лучше.

Последняя переналадка, одна упряжная артерия… нет, тут! Одно тонкое веко затрепетало, поднялось. Выглянул и повел взглядом маслянисто-черный глаз. Он повернулся вверх и встретился со взглядом Флинкса. Медленными рваными движениями дракончик начал раскручиваться. Флинкс высунул язык. Пип рванулся вступить с ним в контакт в старом жесте фамильярности и приязни. Он почувствовал, как напряжение начинает покидать мускульные витки и усиливается пульсация жизни.

Он не плакал с того времени, когда открыл, что это не приносит никакой пользы, кроме промывки зрачков. И все в уголках его глаз появилась подозрительная влага. Он отвернулся, чтобы ненароком не оскорбить этим других. Если бы он оставался лицом в другую сторону или взял на себя труд прозондировать, то мог бы заметить нечто большее, чем всего лишь сочувствие.

XXIII

Челнок остался невредим, и они поднимались в верхние слои атмосферы с большей легкостью и уверенностью, чем при путешествии вниз. Управляли Ата с Вульфом. Другие находились в задней каюте, сосредоточив мысли впервые за некоторый срок не на настоящем, а на будущем.

— Ну, сэр, — сказал Малайке Трузензюзекс, — мы приносим вам свои извинения. Похоже, что ваш вклад оказался исключительно бесприбыльным. Признаться, вначале это нас по-настоящему не заботило. Но после перенесенных вами расходов и опасностей я желал бы, чтобы вы могли реализовать с этого что-то в смысле материальной выгоды.

— О, вы теперь без нужды пессимистичны, мой твердопанцирный рафики.

Коммерсант энергично запыхтел невероятно дурно пахнущей трубкой.

— Мне достался город, заполненный до отказа тар-айимскими артефактами и изобретениями… если я когда-нибудь смогу откопать их из этого дьявольского песка!. Прекрасная, пригодная для обитания планета. С процветающей туземной водной системой, вероятно, совместимой с челанксийской нормой. Я, думаю, эта планета может даже вернуть к жизни парусный корабль, ндийо!

— Эта ссылка ускользает из моего понимания, — сказал философ.

— Когда мы вернемся, я покажу вам триоды. Один из более поэтических образчиков технологического прошлого человека. Нет, нет, с точки зрения феда я не готов считать это путешествие банкротством! И всегда можно поиграть с Крангом, же? Даже если наш юный друг настаивает, что это была нелепая случайность, к которой он не имеет ни малейшего отношения.

Он вопросительно посмотрел на Флинкса, который их всех старательно игнорировал.

Поделиться с друзьями: