Воины Юга

— Ментал-литет, это конечно. Но, духи свидетели, ты был одинок, племя твое страдало хворями слабоумия. Так мало ли кого сглазят? Но ты жив и сражаешься достойно! — напомнил Джо.

Сказитель закряхтел:

— Я стараюсь. Мое племя было слишком велико, чтобы следить за каждым ребенком с расстройством soci-aut-spektra. Они-то старались, но получалась хня. Но я сейчас о другом. Я вам рассказываю много лишнего. Вдруг я вас запутал? Я же не знаю цивилизацию этого мира. Вы меня слушаете, а получается, что я откровенную фигню на уши навешиваю.

— Ты вот сейчас навешиваешь. А книжные истории любопытны и смешны, да и познание букв нам не будет бесполезным. Но есть в твоей болтовне и еще что-то, — предположил Хха. — Пусть забавное и пустое, но кто знает, что пригодится в жизни. Кроме того, ты знаешь, как стричь воинов!

Не-шаману, наконец, сделали прическу. Слова летающей тетки запомнили все, и нехорошо было оставлять явный след: «длинноволосый — это колдун». Но Хха еще и очень хотелось почувствовать себя взрослым и красивым воином. Ожидания не разочаровали: голова стала легче и даже крутилась на шее энергичнее. Соплеменники единогласно признали, что не-шаману идет новая прическа, этому можно было верить — Трик определенно не стала бы кривить душой, поход сделал из девчонки на редкость прямолинейную и резкую особу. А может, тот оцелот ее такой сделал — вдруг у скво главная женственность и мягкость живут именно в правом плече и их легко выкусить?

Хайова без особой спешки продвигались к юго-западу. Выбор маршрута был прост: за спиной оставалась река Рыбная и орко-питеки, а через скалы, нареченные Шакальими Костями, пройти оказалось невозможно. Покрутившись и обдумав волю духов, племя повернуло на юг, вскоре оказавшийся юго-западом. Небольшие реки здесь встречались часто, прерия была относительно дружелюбна, дважды попадались следы лошадиных табунов. Пока путь Хха нравился, хотя нервный сказитель и выражал подозрения, что скитальцы могут выйти к обитаемым местам, изображенным на карте «людей Тарса». Впрочем, Ноэ сам же и сомневался в точности того грубого чертежа — покойные отравители не выглядели особо цивилизованными и сведущими в географии людьми.

География — это наука о путях и землях, названная в честь старинной богини. И знать о чужих богах с красивыми именами вовсе не «навешенная фигня», что бы там ни говорил сказитель. Хха был доволен, что узнал так много всякого чужеземного, это и отвлекало от неприятных не-шаманских мыслей, и позволяло беседовать о сказочных случаях. Вот, к примеру, сам Ноэ…

Обсуждать судьбу и беды друзей не особо приличная привычка, но не думать об этом опять же не получается. У сказителя оказалась на редкость замысловатая прошлая жизнь. Поверить в такую трудно, но вот же он — многознающий, но не умеющий запекать пищу, герой-грамотей…

Самым непостижимым было то, что у Ноэ были родители. В смысле, не просто были «когда-то», а оставались живы-здоровы и поныне. Но они отправили сына в тот самый знаменитый интер-нат, который, как оказалось, не племя, и даже не город, а что-то вроде удаленного проклятого лагеря для нездоровых изгоев-детей.

…— Я был признан отстающим в развитии и критически некоммуникабельным. Сведущие люди сочли нужным отдать меня на лечение специальным лекарям и наставникам. Считалось необходимым вернуть ребенка в полноценное сетевое сообщество, — объяснял сказитель.

Как могло выйти, что живые родители отдали сына далеким и чужим людям, которые вообще не принадлежали их семье, старшие хайова не спрашивали. Такие вопросы не задаются. Или задаются языками девчонок, которым можно игнорировать приличия. Трик и задала. И раскаялась. Сказитель был слишком взрослым, чтобы плакать, но недостаточно взрослым, чтобы изобразить полноценное равнодушие к тяжелому прошлому.

Воля мелкого болтуна оказалась крепче железного оружия. Хха не мог понять порядков, принятых в огромном союз племен, к которому изначально принадлежал Ноэ, но все равно получалось, что сопляк так и не подчинился силе старших лекарей и вождей-воспитателей. Конечно, он там был не один такой — вспоминались мальчишке другие его друзья, изгнанные в интер-нат с придуманными недугами, особенно одна острозубая, во всех смыслах, девчонка. Но все равно — Ноэ в своем мире считался великим упрямцем, стойкостью подобный ста быкам. Удивительно, поскольку вышедший к хайова сопляк казался мягким, как клочок хорошо выделанной кожи. Даже глупая Гордая Ко превосходила его твердолобостью и неиссякаемой жаждой спорить. Собственно, она и была-то из тех лекарей-наставников, что должны были воспитывать мальчишку, как требовала вера их Великой Сети. Вот только, жабу им всем дуть, Ноэ оказался из гнущихся, но не ломающихся.

Они очень странно в тех землях жили. Хха не очень хотелось вдумываться и разбираться в запутанных стежках законов и правил того мира. Но родители, отправившие сына от себя?! Немыслимо. Не-шаман как-то не удержался и поговорил об этом с Джо. Согласились, что им, хайова, истинно повезло: пусть жить с родителями им довелось очень мало, но те не отсылали детей, и обязательно дождутся своих сыновей и дочерей в Мире Охоты. Да и своих наставников юные хайова по-настоящему уважали — пусть старшие воины не знали букв и не были знакомы с Великой Сетью, зато они учили и защищали детей до последнего своего вздоха. Умирать, зная, что вновь встретишься со всеми этими людьми, не так уж страшно. Ноэ куда как хуже — сказителю трудно поверить, что и после смерти хайова его не бросят. Ничего, никуда он не денется. В Мире Охоты тоже весьма ценят и любят красноречивых, не трусливых людей.

Пока торопиться к смерти не следовало, путники неторопливо двигались по бесконечным прериям и беседовали о том, что их ждет впереди.

…— Реки непременно впадают в моря или океаны! — настаивал Ноэ. — Таков закон географии и иных духов мира.

— Наш Гранд-Аванк впадал в водопад, — напомнила Трик. — Этот закон мы наблюдали многие годы. Да ты и сам видел.

— Все верно. Но потом? Гранд-Аванк вышел из озер и продолжил свой путь, — сказитель изобразил величавое движение самой великой реки. — И это мы тоже видели. Но куда привело бы течение его вод?

— К новому порогу и водопаду? — предположил Джо. — Как я понимаю, то твое «море» и есть огромный водопад?

— Не совсем. Море — это скорее огромное озеро. Кстати, соленое! — объявил Ноэ.

— Еще и соленое? А почему? — заинтересовался Хха.

— Объясняли, но я не помню, — вздохнул сказитель. — Может, если выйдем к морю, память освежится. Зато я помню, что соль довольно легко можно выпаривать из морской воды. И это будет очень кстати!

— Ты же нормально поел, — укорила Трик. — Пусть рыба и не удалась, но было сытно. Зачем тебе еще и соль?

— Иногда люблю пороскошествовать, — признал болтун. — Это у меня инстинктивное, прямо как нашему не-шаману немножко не-по-шаманить. Но вернемся мыслью к рекам. На больших реках живут люди. В низовьях. Есть такой закон. Может, и не везде действует, но нужно учитывать.

— Непременно, — пообещал Джо. — Но это мы учтем потом. Хха, вон там видишь? Помет-то свежий.

Разглядеть лошадиный навоз с пятидесяти шагов мог только бывший вождь. Индейцы прошлись по следам небольшого табуна.

— Хайова, пожалуй, мне лучше двинуться отдельно и обратиться к духам. К лошадиным, — осторожно известил Хха.

— Иди-иди. Только еды возьми. Я тоже люблю лошадей, но не припомню случая, чтобы лошади кормили человека, — проворчал Джо.

Ноэ немедленно намекнул, что про такие случаи слышал, но не-шаман думал уже об ином. Последние дни ему было как-то беспокойно, и теперь стало понятно почему: поговорить не с кем. Нет, конечно, с людьми очень многое можно обсудить, но…. В общем, слушать животных тоже нужно. Конечно, всегда рядом есть мыши, кролики или кустарниковые птицы. Но пусть с ними орко-питеки разговаривают — это их убогий уровень.