Воины Зоны

— Что-нибудь еще там есть, схемы какие-нибудь? — спросил я.

Марат застучал по клавиатуре. Тем временем в двух квадратах на другом мониторе что-то мелькнуло, и Лабус, стоящий к пульту ближе остальных, сказал:

— Э-э, командир, нет больше у нас времени, сваливать надо.

В помещение проник уже знакомый звук — заработали сервомоторы. Где-то вверху сдвинулись бронеплиты, турели поехали наружу…

— Сколько спецов осталось? — я шагнул ближе к мониторам.

— Вроде неплохо потрепало. — Лабус разгладил усы. — Я только двенадцать насчитал.

— Понял. Марат, что у тебя?

— Нет, пусто, только эту схему могу высветить. Непонятный какой-то объект, командир, чудной.

— Ну, вы скоро? — в проеме появился Малой. — Я тут прошелся метров на двадцать — чисто и тихо.

Я приказал:

— Большой, ставишь сюрпризы, запираешь дверь. Ты замыкающий, остальные в прежнем порядке — вперед! Лабус, сменить тебя?

— Не-е, нормально пока, — протянул Костя и хлопнул себя по груди. — Ты ж знаешь, я долго могу… Малой, как там, туннель в рост или меньше? Пройду я с человеком на плечах?

— Здесь пока нормальная высота, — снайпер посторонился, пропуская Марата и Айдара. — Хорошо рыли, основательно.

Один за другим бойцы нырнули в туннель, Большой подвесил гранату к запорному рычагу ведущего на поверхность люка. Я пару раз ударил прикладом по клавиатуре, разбил мониторы, потом включил наствольный фонарь и шагнул к проему.

Дверь за мной закрылась, и Большой с лязгом провернул рычаг.

* * *

В подземелье было сухо. Хорошо, добротно оно построено, сырость нам не грозит. Фонари освещали туннель, лучи качались, тени изгибались на стенах и потолке. Судя по схеме на мониторе, мы попали в обширный, разветвленный комплекс сооружений. Может это одна из лабораторий, которую спешно законсервировали или просто бросили после второго взрыва на ЧАЭС? Меня волновал вопрос: а связана ли обозначенная на карте войсковая часть какими-то ходами с этой подземной базой? Скорее всего — нет, та «в/ч» здесь явно с советских времен, разве что ее чуть перестроили после аварии 1986 года, когда военные начали возвращаться. А этот бункер напичкан более современной техникой, пусть и охраняют его на поверхности старые ШВАКи.

Мы с Большим быстро нагнали группу. Когда наткнулись на первый перекресток, все встали, и я протиснулся вперед, к Марату. Его детектор аномалий молчал, да и пес сидел тихо. Глаза светились красными огоньками, отражая свет фонарей.

— Куда идем? — Марат поочередно осветил три коридора.

— Знать бы, что здесь вообще такое было, — сказал я. — И для чего его строили. Если по той схеме, то прямо — главный коридор, ведущий в основное помещение, а по правому и левому рукаву выйдем к оборонительным капонирам. У кого какие предложения?

— Я бы туда пошел, где наверх можно легко выбраться, — ответил Малой. — Здесь же бюреры могут быть, хотя они как раз не главная опасность.

— А какая главная, по-твоему?

— Главное то, что мы вообще непонятно куда попали. Что это такое вокруг, почему его пушками с поверхности охраняли? ШВАКов там может не одна спарка стоять, может над каждым капониром такая же дура торчит…

Я окинул взглядом остальных.

— Давайте, высказывайтесь.

— Всем отдых нужен, — произнес из темноты Большой. — Кажется, они нас не преследуют, вряд ли Давыдов сюда сунется.

— Відпочити треба, — подтвердил бледный Захар.

Лабус кивнул на него.

— Тем более, он ранен. Нужен отдых.

Малой энергично закивал. Марат, присев, чесал Айдара за ухом и молчал.

Я решил:

— Ладно, идем пока по главному коридору. Если не будет сюрпризов, сядем в одном из казематов дальше. Возражения?

Никто не спорил. Кивнув, Марат выпрямился и махнул Айдару в сторону главного коридора.

Не успели, выстроившись в походный порядок, сделать нескольких шагов, как писк ПДА разорвал подземную тишину. Звук отразился от стен, эхо ушло в темноту коридора. Контролер тебя побери! Опять трезвонит, уродская машинка… Из-за всего произошедшего, смерти товарищей, погони, стрельбы, я совсем упустил этот странный и непонятный момент, а надо бы всерьез над ним подумать.

— «Направо двести, вверх», — прочел сообщение Малой.

Мы остановились. На своем экране я видел то же самое. Да что же это такое?! Ведь мы под землей, глубина — метров пять, не меньше. Почва и метровый слой армированного фортификационного бетона над нашими головами экранирует любой сигнал извне!

— Что будем делать? — Марат переминался с ноги на ногу.

— Зовсім незрозуміло, — Захар почесал затылок. — От кого ж воно йде?

Голос у него слегка дрожал — ослабел после ранения, надо чтобы Лабус посмотрел раненого.

— На поляне кто-то нас предупредил, но слишком поздно, — подал голос Малой. — Получается что? Наблюдают за нами. Но как?

— Со спутника, — предположил Большой.

— Что, прям под землей? — Малой повернулся к нему и покрутил пальцем у виска. — Ты че?

Большой пожал плечами и проворчал:

— Сам тогда объясни.

Малой только сморщился в ответ и передернул плечами.

— Не знаю я. Вон, Марат у нас спец по электронике, пусть он скажет.

— Нет, — сказал Марат. — Я не понимаю, как такое может быть. Любой бетон электромагнитное излучение экранирует, лучше или хуже. А фортификационный, как этот… — он постучал по стене кулаком в перчатке. — Здесь глухо, как в танке. И на ПДА сигналы не должны проходить, и никто за нами наблюдать не может.

— Хорошо, а что если… — начал я, и тут Марат, дернув головой, уставился на детектор.

— Впереди по коридору движение!

Айдар, поджав хвост, протиснулся между нами и рванул назад, дернув руку с поводком.

— В правый коридор! — скомандовал я. — Быстро!

— Да стой ты, зараза!!! — Марат натягивал поводок пса.

Если тот дал такого деру, значит, что-то сильно его напугало. Обычных аномалий или знакомых мутантов вроде псевдоплотей с кабанами Айдар не боится.

Он взвыл, рванулся сильнее. Марат помимо воли сделал шаг вслед, Малой споткнулся о натянутый поводок и растянулся на полу под стеной.

— Отпусти его, а то все тут ляжем! — зло выкрикнул Малой, поднимаясь на четвереньки.

Впрочем, Марат уже и сам сообразил разжать пальцы. Большой нырнул в правый рукав, за ним метнулся Айдар, потом туда бросились Захар и Лабус. Я пока стоял на месте, подняв оружие, целился в темноту.

Малой выпрямился в полный рост, и тут накатило. Не только я, все почувствовали — из глубины туннеля пришел ужас.

Страх бывает разный. Когда выпрыгиваешь из самолета с парашютом, всегда есть страх, то есть обычная боязнь высоты, у кого сильнее, у кого слабее. Когда находишься под огнем и знаешь, что каждое мгновение в тебя может попасть пуля — испытываешь страх боли, а еще — смерти, трепет перед ней сидит где-то в подкорке. Но все это привычные страхи. Сейчас нахлынувшая на меня волна мгновенно проникла куда-то в дальние, глухие глубины сознания и вынесла на поверхность грозный образ, темный и непонятный. Будто-то кто-то большой, косматый, дымный встал надо мной… Хозяин! Это же Хозяин, господин… Захотелось бросить оружие, встать на колени и склониться, подставить голову под карающий удар.

Заломило в затылке — боль ржавой иглой прошила шейные позвонки.

— Уходите! — успел крикнуть я, и больше уже ничего сказать не смог.

Из бокового коридора донесся стон Большого, взвизгнул Айдар. Впереди Малой опустился на колени, бросив оружие. У меня тряслись руки, ствол винтовки ходил ходуном, луч фонарика на цевье метался по стенам, короткими вспышками высвечивая фигуру Малого. Я увидел, как второй номер снайперской пары поворачивает голову, словно хочет что-то сказать. Почувствовал его растерянный и удивленный взгляд. Хозяин, идущий к нам во мраке по коридору, рассылал перед собой волны подавляющего волю ужаса, но мне справиться с ними немного помогла боль в затылке. По черепу будто колотили свинцовыми молотками, и эти удары вытесняли ужас перед неведомым.