Воительница и Сфинкс

— Будьте осторожны и очень умны. Габриэль выдавила улыбку:

— Собиралась сказать тебе почти то же самое, — она взяла Гомера за руку и направилась вперед.

Когда они подошли, громадный лев внимательно рассматривал коготь золотистой лапы. Лениво подняв глаза, он перехватил взгляд Габриэль, потом Гомера.

— Где еще двое? — спросил он, указывая назад, где стояла только Зена.

— Наводят порядок. А… я не вижу девочек, — заявила Габриэль как ни в чем не бывало. — Пусть их приведут сюда, я хочу убедиться, что с ними ничего не случилось.

— Полагаю, не случилось, — голос Сфинкса выразил скуку. "Притворяется, — решила Габриэль. — Неплохо ему удается! Наверное, много практиковался".

— Привести девчонок! — рыкнул Сфинкс. Громкое эхо прокатилось по скалистым холмам, и Габриэль зажала уши. С высокого пика донесся ответ, и лев с ленивой грацией взмахнул лапой: — Довольна?

Габриэль приставила ко лбу ладонь козырьком, прикрывая глаза от солнца, и посмотрела на гребень. На мгновение утренние лучи ослепили ее, но Гомер помог подруге сориентироваться, показав на уступ чуть ниже вершины. Двое солдат вывели туда девочек.

— Эй, вы в порядке? — прокричала Габриэль. Раздался детский всхлип и утешающий голос Митрадии.

— Все хорошо! — крикнула девочка. — Честное слово!

— Мы спасем вас! — обнадежила Габриэль.

— Сначала загадки, — напомнил Сфинкс и снова пристально поглядел на блестящий коготь.

— Если не возражаешь, повторим условия, — ответила девушка, и под леденящим душу взглядом Сфинкса она прибавила: — Ты же не хочешь, чтобы потом возникли недоразумения?

— Правила такие, — презрительно фыркнуло чудовище, — три загадки с каждой стороны; одна моя, одна ваша и так далее. Ты просто тянешь время, знаешь, что победа будет за мной.

— А если нет!.. Ну, скажем, нам улыбнется фортуна. Тогда мы забираем девочек и уходим, — твердо заявила Габриэль. — А если ты выиграешь…

— Не если, а когда, — поправил Сфинкс.

— Как хочешь! Тогда ты можешь выбрать одного из нас, мы готовы.

— Побег исключается, — предупредил зверь. — Не люблю, когда обед сопротивляется. И не люблю начинать еду с ног…

— Певец не нарушает данное слово — это дело чести. Позорное бегство не для нас, верно, Гомер? — девушка держалась безупречно.

Гомер проглотил комок, кивнул и выдавил улыбку. Закинув голову, он взирал на огромное чудовище снизу вверх. К его немалому удивлению, обычно бледное лицо Сфинкса залилось краской. "Может, Габриэль иправа, — подумалось юноше, — похоже, Сфинкс ко мне неравнодушен". Вслух он продолжал: — Слово, данное поэтом великому и всемогущему Сфинксу, нерушимо, как священная клятва воина.

Певец и не представлял, какой эффект произведет эта фраза. Сфинкс жеманно скосил на него женские очи, Габриэль забеспокоилась, но тут же справилась с собой и продолжила:

— О, прекраснейшая из муз, любимая Каллиопа! — девушка так широко развела руками, что чуть не толкнула Гомера, и, закинув голову, торжественно изрекла: — Пусть выпадут у меня все волосы и отпадут все пальцы… ну, или когти… пусть глаза мои ослепнут, и онемеет язык!..

— Хватит, хватит! Я отпущу пленниц, если проиграю. Ты обречена, но людям свойственно лелеять надежду, — зловеще и загадочно улыбнулся Сфинкс.

— Это решение благородно, — галантно продолжал Гомер. — Я жил затворником, в тишине и покое, и ни разу не встречал таких созданий, как ты.

— Пора начинать, — гортанно произнес Сфинкс и, задумчиво постучав когтем по земле, прибавил: — Внимайте! Кто утром ходит на четырех…

— Прости, перебивать тебя неслыханная дерзость, — Габриэль приложила максимум усилий, чтобы выдержать испепеляющий взгляд льва, — но еще более дерзко было бы дать тебе договорить. Эту загадку все знают!

— Все?

Габриэль пожала плечами:

— У Эдипа длинный язык. Если тебе нужно время на раздумье…

— Загадок у меня больше, чем звезд на небе! — надменно воскликнул Сфинкс и снова принялся барабанить когтем по дороге. Габриэль чувствовала, как сотрясается земля под ногами. — Слушайте:

Мне не подвластны мощь моя и сила, Как не подвластны никому из смертных. Моя царица — светлый образ ночи. Я для нее — послушное дитя.

Гомер в изумлении уставился на чудовище, но Габриэль подала ему знак, легонько наступив на ногу.

— О, состязаться с тобой огромная честь! — польстила она и послала певцу предупреждающий взгляд. Получив безмолвный ответ, успокоенная Габриэль сосредоточила внимание на Сфинксе, которому едва удавалось скрыть нетерпение. — Ты не возражаешь, если мы подумаем вместе? Чувствую, нам придется поломать голову.

— Как пожелаете, — высокомерно ответил лев и осмотрел свой лоснящийся бок; золотистый мех ярко сиял на солнце. Девушка на секунду повернулась к Зене, послала ей теплую улыбку, и озабоченной воительнице стало чуть легче. Зена снова сосредоточила внимание на густых зарослях по обочинам дороги, на скалистом уступе, куда вояки отвели девочек, и на эскорте Сфинкса.

— Это же… — выдохнул Гомер в самое ухо Габриэль.

— Я знаю ответ, — прошептала подруга, — но не надо спешить. Усыпим его бдительность, поиграем немного. Немедленно прими отчаянный вид! — приказала она и нахмурила брови. Бросив взгляд в сторону чудовища, Габриэль увидела, что он всецело поглощен изучением собственной лапы. "Неужели нашлась такая блоха, которая уселась на Сфинкса?!"

Надолго воцарилось молчание, и, только когда гордый Сфинкс обратил к ним лицо, Гомер откашлялся иподнял на льва обеспокоенные глаза.

— Кхм, я не уверен, но, может быть, это прилив? Морской прилив?

Сфинкс уронил голову на мощные лапы, и в его загадочном взгляде появилась задумчивость.

— Ты прав, поэт, — сказал он наконец. — Ваш черед.

— Гомер, говори! — предложила Габриэль.

— Что ж, с удовольствием. Для меня это честь.

Певец величественно расправил плечи и настроился на высокий лад. Едва зазвучал голос поэта, как в равнодушных глазах Сфичкса отразилось оживление, Габриэль решила, что не ошиблась, назвав его скуку притворной. Не успел юноша дочитать и первый куплет, как чудовище оборвало его:

— Ну конечно же, ветер.

— Превосходно, — восторженно захлопал Гомер и взглянул на Габриэль. — Разве я не говорил, что он достойный соперник? О таком можно только мечтать! Внимаю тебе, господин.

— Одну минуту, — перебил страшный лев, — к чему нам такая охрана? У них есть свои дела, так сказать, насущные потребности. Пора позаботиться о еде. Отпустим их, пусть добывают себе пищу.

— Ты позволишь воительнице сопровождать их? Вашему слову я верю без сомнения, но насколько надежны солдаты? В такой глуши редко встретишь благородного воина.