Воительница и Сфинкс

— Хм, пожалуй, ты права, — призадумался певец и обогнул стайку девочек, столпившихся у лотка с изобилием спелых фруктов. — Я тоже становлюсь мрачным перед знаменами, а Андрокл бросается на всех вокруг, хотя никто не умеет импровизировать лучше, чем он. Только Андрокл все равно ведет себя как лев с колючкой в лапе.

— Отличный образ! — захлопала в ладоши Габриэль. — Мне нравится!

— Спасибо. Аталанта — лучшая бегунья в Греции, и еще никому не удавалось ее обогнать. О чем ей беспокоиться?

— Уж, конечно, не о том, что она проиграет! — быстро ответила девушка, потом глубоко вдохнула и замешкалась. — О, как здорово пахнет! Запомни это место, поможешь мне вернуться сюда после забега: именно здесь я хочу пообедать, — и она указала на струйку дыма, поднимавшегося над бело-синим навесом шагах в десяти от толпы болельщиков. — А насчет Аталанты, только подумай, вдруг она сделает неверный шаг? Или подвернет ногу? Или съест что-нибудь не то и заболеет? Вдруг кто-то из недругов выставит посох, чтобы помешать ей?

Гомер в изумлении уставился на подругу:

— Придет же такое в голову! Неужели ты думаешь, что Аталанта переживает из-за нелепых выдумок?

— Вполне возможно. Знаешь, если б я прославилась Непревзойденной Аталантой, я тоже была бы на грани срыва перед каждым забегом.

— Кто знает. Никогда бы не подумал, что Аталанта злится от волнения! — Гомер даже замотал головой. — Кстати, кто станет специально мешать бегунам?

— Да кто угодно! Может быть, девушке захочется, чтобы победила ее подруга, или мать поможет дочери выиграть: ради любви люди способны на многое!

— Знаю, наслышан, — нехотя признал певец. — Все легенды об этом. Вот мы и пришли, — прибавил он, останавливаясь у веревки, отмечавшей конец дистанции.

Здесь было совсем немного народу. Позиция болельщикам не нравилась: гораздо интереснее стоять у начала дорожки, ведь побеждает тот. Кто первым возвращается обратно. Недалеко от друзей стоял седобородый старик и присматривал за двумя мальчиками, катавшими по песку сеть с камнями. Они утрамбовывали песок, готовя дорожки к следующему забегу. Довольный, что его подопечные не шалят и не пытаются увильнуть от работы, старик отвернулся и пересчитал разноцветные палочки, которые бегуньи должны были захватить с собой, прежде чем мчаться к финишной черте.

Габриэль встала на цыпочки и вытянула шею, всматриваясь вдаль, туда, где собирались участницы забега. Гомер тоже взглянул в том направлении.

— Кажется, я ее вижу, — сказал он. — Желтый наряд нельзя не заметить! Пока лишь Аталанта приготовилась к старту.

— Вот как, — рассеянно ответила девушка и улыбнулась, щурясь на солнце. — Так почему курицы переходят дорогу?

Гомер ухмыльнулся:

— Потому что обходить слишком долго, — с достоинством пояснил он и ловко увернулся от удара.

Теперь у противоположного края дорожки прогуливались еще две бегуньи; Аталанта, напротив, застыла в неподвижности, повернувшись спиной к длинной полосе утрамбованного песка. Чуть дальше разгорелся шумный спор: Габриэль различала взволнованные женские голоса, но не могла разобрать слов. Черноволосая девушка в алом хитоне, почти таком же коротком, как у охотницы, вдруг отделилась от остальных и сердито плюхнулась на песок у линии старта. Сбоку от Габриэль кто-то зашевелился, и секунду спустя сквозь жидкую толпу пробрались Митрадия с Навсикаей. Она приветливо замахала рукой.

— Привет! — обрадовалась Габриэль. — А я думала, вы ушли.

— Стимфа так и планировала, — подтвердила девочка, — едва не запретила посмотреть на Аталанту! Но мы ей напомнили, что Навсикае предстоит финальный забег и волей-неволей мы должны остаться. Я заметила тебя и решила присоединиться. Надеюсь, не возражаешь?

— Ну что ты! Отсюда и видно лучше, — сказала Габриэль и зарделась, бросив смущенный взгляд в сторону Навсикай. — Прости, я не хотела…

К ее удивлению, слепая девочка улыбнулась:

— Не бойся слова "видеть"! Митрадия всегда помогает мне. А здесь совсем мало народу, и мне легче слушать ее.

— Здорово придумано, — мягко вступил юноша. Митрадия искоса посмотрела на него и застенчиво улыбнулась; пришел черед Гомера покраснеть.

Габриэль сделала неожиданное открытие — обе девчонки заигрывали с ним. "А почему бы нет? Гомер чудесно выглядит, с ним приятно поговорить, он мил и… очень талантлив. Разве может девичье сердце устоять перед такой массой достоинств?" Габриэль поглядела на старт. Туда подошли еще две участницы, и спор не только не превратился, но разгорелся еще горячей. Ближайшие зеваки начали терять терпение, пожилая женщина демонстративно вздохнула и отошла прочь.

— Когда ж они наконец побегут? — пробормотала Габриэль себе под нос.

— Все из-за хитонов: посмотри, какие короткие! — объяснила Митрадия, и в глазах ее вспыхнули сердитые искорки. — Старый Зенерон опять разворчался… ну, он здесь главный, ему, должно быть, сотня лет. Утверждает, что это непристойность и он им бежать не позволит. Говорит, что судьи и болельщики-мужчины… э-э, сама понимаешь. А Элаидия, та в красном, заявила, что если некоторые мужчины такие… стеснительные, — девчонка покраснела до корней волос, — то это их проблемы, но никак не ее. Аталанта смерила его взглядом свысока. Ух, мне бы так вырасти! А потом она повернулась к старику спиной и пошла к старту, — Митрадия вздохнула. — Она великолепна! Зануда Зенерон не нашелся, что ответить.

— Да уж, эта любого осадит, — признал Гомер и взглянул на Навсикаю, которая улыбалась ему, не скрывая симпатии. Юноша, с которого едва сошла краска, опять густо покраснел, и даже шея его стала алой. — Ты, кажется, хотела послушать про Одиссея? У нас есть немного времени до начала забега: участницам надо уладить разногласия.

— Конечно, хотела! Пожалуйста! — прошептала Навсикая, не веря своей удаче. — Мой отец так захватывающе описывает их приключения, истории с пиратами и прочее. Обожаю эти рассказы! Ужасно хочется послушать! — тут девочка огорченно добавила: — Я понимаю, что с тех пор прошли годы и Обманщик давно не юн. Мой папа тоже не молод, но я все еще… Навсикая прикусила губу и подала плечами. "Она представляет себе юного Одиссея", — поняла Габриэль, и эта мысль поразила ее. Удивительно, что ца-ревна по ушивлюблена в него, да и не в него, а в свои фантазии. "Что ж, пусть лучше мечтает о нем, чем об Аполлоне!" Девушка бросила взгляд на Гомера, но тот уже обо всем догадался.

— Искусство творит чудеса, царевна, в его власти повернуть время вспять, — сказал он и, немного подумав, начал песнь о быстрокрылом Пегасе и Беллерофоне, бессовестно подменив главного героя. — Тебе известно, что в юности Одиссей поймал крылатого коня?

Он успел дойти до того, как отважный герой сразился с Химерой, когда раздался пронзительный, похожий на птичий, крик. Навсикая обреченно вздохнула:

— О нет, Мит! Ты ее видишь?

Митрадия вышла вперед, бросила взгляд вдоль кромки воды и вздохнула еще тяжелее: