Вокруг Чехова. Том 1. Жизнь и судьба

Далее мемуарную чеховскую летопись продолжает следующее поколение Чеховых – сын Александра Павловича Михаил и дети Михаила Павловича Евгения и Сергей. В письмах Чехов постоянно интересовался своими племянниками, осведомлялся об их здоровье, давал медицинские советы. Но из них троих лишь старшему Михаилу довелось встретиться с Антоном Павловичем. В 1895 г., навестив в Петербурге старшего брата, Чехов сообщал сестре: «А сын его Миша удивительный мальчик по интеллигентности. В его глазах блестит нервность. Я думаю, что из него выйдет талантливый человек». Мише в то время было четыре года. В феврале – марте 1904 г. мальчик с отцом был в Ялте и встречался с Чеховым, который подарил ему «Каштанку» с надписью: «Милому моему племяннику Мише на добрую память о дяде, авторе „Каштанки“. 20 февраля 1904 г. Ялта». Книга эта сохранилась и находится в Музее-квартире А. Б. Гольденвейзера в Москве. А о своих воспоминаниях об этих ялтинских днях Михаил Александрович рассказал в автобиографических очерках «Жизнь и встречи».

О том, что вообще значили для Михаила Чехова жизненный пример и творчество его великого дяди, очень точно сказала режиссер и актриса М. О. Кнебель, в свое время бравшая театральные уроки в Чеховской студии, хорошо знавшая артиста. Чрезвычайно интересны и ее соображения об особенностях «чеховского клана», давшего России и гениальных, и талантливых людей.

«Если в жизни М. А. Чехова был человек, оказавший на него первое решающее влияние, – это был Антон Павлович Чехов. История чеховского семейного клана, сложного и талантливого, чрезвычайно характерна для уклада русской жизни и культуры. В этой семье были таланты, погибавшие от алкоголя, были натуры религиозные, были мужественные и самоотверженные. Писательский дар А. П. Чехова формировался в невероятном сопротивлении тому, что сгубило талант его братьев, Николая и Александра <…>. Писатель Чехов будто указывал мальчику Мише Чехову пример того, что из всей этой сложной паутины вырваться можно – вырваться, чтобы жить достойной человека жизнью. Мне кажется, Михаил Чехов с годами вполне сознательно принял этот завет и этот высокий пример. Творчество А. П. Чехова он не просто любил. Это творчество повлияло на него в самых его истоках. Он впитал написанное А. П. Чеховым, как впитывают воздух семьи, дома, хотя собственный дом и детство М. А. Чехова были крайне сложными и нерадостными. Поразительно, что с годами все более проступала внутренняя связь, духовная близость Михаила Александровича Чехова и его дяди, Антона Павловича Чехова, которого давно уже не было в живых» [16] .

16

Михаил Чехов. Лит. наследие. М., 1986. Т. 1. С. 29.

В последнее время к личности и творчеству М. А. Чехова проявляется большой и все растущий интерес. Событием, отмеченным театральной общественностью, стал выход в свет в 1986 г. посвященных ему двух томов «Литературного наследия», что дает возможность прикоснуться к его теоретическим трудам, попытаться понять творческий мир этого замечательного мастера и причины, побудившие его покинуть родину. И здесь, конечно, прежде всего следует выслушать самого Михаила Александровича, который с редкой, пронзительной искренностью рассказал о своих исканиях, тяжелых душевных кризисах, отстаивании права на свой путь в искусстве.

М. А. Чехову посвящены и часть публикуемых в сборнике воспоминаний Е. М. Чеховой о молодости артиста, окрашенных светлыми, радостными тонами, и впервые публикуемые мемуары С. М. Чехова. Во всех этих материалах отражены важнейшие вехи его биографии: Суворинский театр в Петербурге, Московский Художественный театр, затем Первая студия Художественного театра и, наконец, МХАТ 2-й, художественным руководителем и ведущим актером которого был Чехов. Его успех в ролях Хлестакова, Гамлета, Мальволио (по Шекспиру), Аблеухова (по роману А. Белого «Петербург»), Эрика XIV (в одноименной пьесе Стриндберга) был ошеломляющим. Талант Михаила Александровича признавали все, а те, кому довелось видеть его на сцене, помнили об этом всю жизнь.

Первым отметил дарование Михаила Чехова Станиславский. Прослушав в исполнении начинающего артиста монолог Мармеладова из «Преступления и наказания» Достоевского и отрывок из «Царя Федора Иоанновича» А. К. Толстого, он сказал Вл. И. Немировичу-Данченко: «Племянник Антона Павловича Миша Чехов – гений». После этого в 1912 г. Чехов и был принят в Художественный театр.

О выдающемся таланте актера Чехова писали С. Бирман, С. Гиацинтова, А. Дикий и многие другие известные актеры. А. Д. Попов утверждал: «Своим огромным талантом Чехов широко раздвинул границы сценического реализма» [17] .

17

Попов А. Воспоминания и размышления о театре. М., 1963. С. 108.

Однако методы работы Чехова-режиссера, его театральная система, приверженность к классике и ее трактовка вызвали резкое неприятие А. Дикого и группы актеров (О. Пыжова и др.), упрекавших Чехова в увлечении мистицизмом, в его якобы враждебной «духу времени» деятельности. Актриса С. Бирман возражала Дикому, отвергая, в частности, его упреки Чехову в том, что он занимался с учениками «мистическими радениями»: «Мы видели в Чехове театр. Только театру учил он нас. Никто не занимался идеологической пропагандой» [18] .

18

Бирман С. Путь актрисы. М., 1962. С. 171.

Особенно болезненным для Чехова оказалось расхождение с единомышленниками, теми, кто вместе с ним создавал театр, – Б. Сушкевичем и И. Берсеневым. В результате острого кризиса, может быть, даже опасаясь ареста, М. А. Чехов оказался в эмиграции. «Знаю, что не в моих силах ответить на вопрос, почему Чехов покинул родину. Думаю, что сделал он это, почувствовав себя ненужным, устранил себя – нелюбимого» [19] , – писала Бирман.

На обстоятельства этой трагедии артиста в известной мере проливают свет воспоминания его двоюродного брата Сергея Михайловича. Их автор, профессиональный художник, всю жизнь был причастен к творчеству А. П. Чехова. Его работы, посвященные А. П. Чехову, экспонировались и выходили отдельными изданиями («По чеховским местам Подмосковья», «Мелихово», «Дом-музей А. П. Чехова в Ялте», серия портретов членов чеховской семьи и т. д.). В 1958 г. Сергей Михайлович вместе с сыном Сережей, тоже художником, к сожалению, рано ушедшим из жизни, повторил путь А. П. Чехова по Сахалину, создав серию линогравюр «Сахалин каторжный и Сахалин советский».

19

Там же. С. 122.

Сергей Михайлович известен также как неутомимый собиратель биографических и мемориальных материалов, связанных с Чеховым и его семьей. Результатом этой работы явилась тщательно составленная родословная, широко использованная при подготовке Полного собрания сочинений и писем А. П. Чехова в 30 томах (М.: Наука, 1974–1983, в настоящее время выходит 2-е издание). Достаточно сказать, что в этом издании имеется около 120 ссылок на материалы и свидетельства С. М. Чехова! Хорошо известны чеховедам его статьи и книга «О семье Чеховых» (Ярославль, 1970).

Все, кто знал Сергея Михайловича, могут засвидетельствовать, с какой страстной заинтересованностью, не щадя сил и здоровья, он буквально сражался, отстаивая свою позицию в вопросах мемориальности музеев, чеховской родословной, режиссерской трактовки произведений Чехова в театре и кино, с какой щедростью помогал чеховским музеям, передавая сохраненные им семейные реликвии, как охотно делился с исследователями своими знаниями.

После смерти Сергея Михайловича его ценнейший архив – за небольшими исключениями – был передан в ЦГАЛИ. К числу исключений относятся публикуемые здесь воспоминания (рукопись полностью находится у вдовы Сергея Михайловича Валентины Яковлевны Чеховой). Память Сергея Михайловича сохранила много драгоценных подробностей жизни великого артиста. Мемуарист находился рядом с ним во время зенита его славы, а затем тех сложных, драматических обстоятельств, которые вызвали его отъезд из России.

Сергей Михайлович является участником описываемых событий. Любя брата, переживая вместе с ним судьбу его театра, добившись в нем успеха на поприще театрального художника, он, может быть, иногда и пристрастен в оценке лиц и событий. Но бесспорно одно – Сергей Михайлович был верным соратником Чехова-режиссера и, безусловно, разделял его позицию – необходимость обращения к подлинным художественным образцам, ради воплощения которых и работал Михаил Александрович над новой актерской техникой. «Классики, – писал М. А. Чехов, – величие которых в том и заключается, что они далеко выходили за пределы своего времени и в своем творчестве затрагивали интересы грядущих эпох, эти классики оживут и заговорят с нами на нашем языке, если мы, вместо того чтобы душить и гнать их, предоставим в их распоряжение новую технику, новое искусство, нового актера, могущего воплотить классика так, как хочет этого эпоха» [20] . О творческой близости братьев Чеховых свидетельствует их совместная работа над спектаклем «Смерть Иоанна Грозного».

20

Михаил Чехов. Лит. наследие. М., 1986. Т. 1. С. 145.

Дневник Павла Егоровича кончался записью: «1898.6 февраля у Миши и Лели родилась в Ярославле дочь Евгения». Антон Павлович приветствовал невестку Ольгу Германовну, мать новорожденной, шутливым посланием: «…поздравляю Вас с прибавлением семейству и желаю, чтобы Ваша дочь была красива, умна, занимательна и в конце концов вышла замуж за хорошего человека… который от своей тещи не выскочил бы в окошко».

Шестилетнюю Женю, крестницу Чехова, и ее трехлетнего брата Сережу привезли летом 1904 г. в Ялту, где чеховскую семью настигло известие о смерти Чехова в Баденвейлере. Память девочки, почувствовавшей важность события, сохранила многие детали этих дней – и осиротевшую белую дачу, и отъезд взрослых в Москву на похороны, и их возвращение, и скорбную фигуру Ольги Леонардовны в кресле в кабинете писателя…