Волчата

– Ломает уже?
– спросил Маркел.

– Да нет, еще рано. У него всгда так, перед ломкой.

Потом Чира немного помолчал, а затем сказал невпопад:

– Получу свои деньги, буду его лечить.

– А разве это возможно?
– удивился Зубатик.

– Да, я от одной торговки на базаре слышал. Она соседке рассказывала. Есть такая больница, там всю кровь через какой-то фильтр прогоняют и дурь уходит. Только стоит все это очень дорого.

Интернатовцы немного помолчали, хоть свет уже не горел, но каждый не только по голосу, но и по дыханию знал, кто из его соседей еще не спит.

– Суслик, а ты что будешь делать, когда разбогатеешь?

– спросил неугомонный Зубатик у соседа. По привычке он ткнул его пальцем в бок, на что тут же получил удар по ноге. Но на вопрос малыш все-таки ответил:

– А я в Африку уеду, куплю самое большое ружье и буду охотиться на львов. Или на слонов.

– Да ты его не поднимешь, это ружье, - засмеялся Маркел.

– А я перед этим найду такую больницу, чтобы стать как все. Мне наша медсестра говорила, в интернате, что есть такие на Западе.

– Это Матвеевна-то наша? Соврала поди, а ты и веришь, - съязвил Зубатик и тут же получил от Суслика удар подушкой по голове. Зарождающуюся драку оборвал Маркел.

– А ты сам-то что будешь делать с деньгами, Зубатик?
– спросил он.

– Не знаю. По стране поезжу, Москву, Питер посмотреть охота, там красиво, говорят. Хорошо бы за границу съездить, в Штаты. В самом деле у них там так обалденно, как в кино, или врут?

– Да врут, - убежденно сказал Маркел.
– Про нас тоже вон какие сказки снимают, а на самом деле все по уши в дерьме.

Он вздохнул и спросил соседа:

– Ну а ты, Летяга, куда, к морю?

– Да. Там хорошо. Сейчас там еще тепло. Я каждый раз в новостях погоду в Крыму слушаю. Знаешь, как это время у них называется? Бархатный сезон. А знаешь, какой у моря запах? Как у йода, я когда ногу сломал и меня перевязывали, сразу все вспомнил: море, цветную гальку, шум волн.

Он замолчал, и никто не решился спросить у него еще что-то или усомниться в сказанных им словах.

– Моня, а ты что делать будешь?
– спросил уже Летяга.

– Попробую найти родственников, - из своего угла глухо отозвался тот.
– Отец говорил, что его брат еще лет десять назад уехал в Израиль.

– А дед что же, адреса не знал?

– Он у нас идейный был, коммунист, фронтовик. Сына своего старшего, после того как тот уехал, проклял. Тот письма еще слал первое время, а дед рвал их не читая.

– Вот сволочь!
– эмоционально прокомментировал Суслик.
– Другим жить не дал и сам загнулся. Маркел, а сам-то ты куда двинешься?

– Не знаю. Я вообще из этого города уезжать не хочу.

Суслик и Чира, не сговариваясь, даже привстали с постелей.

– Ты что, дурак?!
– спросил Чира.
– На фиг он тебе нужен, этот вшивый город?

– Это его Лариска приворожила, - засмеялся Зубатик.
– Он теперь от нее никуда.

– Дурак ты, Зубы, дал бы тебе по хлебалу, да вставать неохота, лениво процедил Маркел и, зевнув, повернулся на другой бок.
– Спите, завтра вставать рано.

Маркел действительно никуда не хотел уезжать из Волжска, потому что через неделю после драки в парке познакомился с Ларисой. В тот жаркий день они всемером, как обычно, притащились на пляж. Собственно пляжем его можно было назвать с большой натяжкой. Заросшие густым тальником берега не подпускали людей к реке, да и дно ее чуть не по всему течению было илистым. И только в трех местах вдоль города пологие берега и песчаное дно позволяли без опасения входить в мутную воду. Один из таких пляжиков и облюбовали парни, он был по расстоянию самый близкий к "конторе".

Окунувшись в первый раз, Маркел уже выходил из воды, когда услышал сбоку восхищенный девичий голос:

– Тонька, смотри, это же тот самый парень, что на прошлой неделе Башку отхайдокал.

Маркел оглянулся на голос. В сторонке на большом полотенце сидели две девицы. Одна из них, с коротко стриженными под мальчишку и явно крашенными огненно-рыжими волосами, призывно помахала ему рукой. Ноги будто сами понесли парня в ту сторону.

– Привет. Тебя как зовут?
– такими словами его встретила рыжая девица.

По внешнему виду ей можно было дать и пятнадцать лет, и все восемнадцать. С зелеными нагловатыми глазами, курносая, с щуплой, почти мальчишеской фигурой, Лариса в свои шестнадцать лет прошла огонь, воду и медные трубы. Из школы с видимой радостью и облегчением ее выперли после девятого класса. Местное ПТУ не добавило ей ангельского воспитания, зато за редкую энергию и подвижность как у ртути наградило кличкой Капля. Непременная участница всех дамских драк, она давно уже стояла на учете в милиции, два раза сделала аборт и прошла курс лечения от гонореи. Родители ее всю жизнь работали проводниками, дома бывали редко, а престарелая бабка не в силах была справиться с шустрой и языкастой внучкой.

– Меня?
– почему-то смешался интернатовец.
– Маркел.

– Это что, имя или фамилия?
– засмеялась девица.

Он улыбнулся в ответ:

– Это кличка. А вообще-то я - Алексей.

– Леха значит, - продолжила допрос рыжая.
– "Леха, Леха, Леха, мне без тебя неплохо..." - пропела она и только потом представилась сама: - А меня зовут Лариса, а ее Тонька. Здорово ты тогда Башку отхерачил. На моей памяти только одному каратисту такое удавалось.

– И что?
– спросил Маркел.

– Да его прямо там же, на Бойне, задолбили, куда против толпы попрешь. Да ты присаживайся.

Она чуть подвинулась, освободив клочок махрового полотенца. Маркел сел, поневоле ощутив горячее бедро девушки.

– А это твой кодляк?
– кивнула Лариса на беззаботно резвящихся в воде парней.

– Да, - подтвердил он.

– А откуда вы все взялись? Я парней почти из всех районов знаю, а тебя что-то не видела.

– Мы из интерната...

Постепенно девчонка вытянула из него почти все. Маркел умолчал только о том, где они живут и чем занимаются. Сказал только, что подрабатывают на станции разгрузкой вагонов, хотя и умолчал - что ночью и без разрешения хозяев.

Лариса включила на полную мощность свое природное женское обаяние, бессовестно строила невинному парню глазки, своим чуть хрипловатым голосом рассказывала похабные анекдоты и, смеясь над какими-то фразами Маркела, откидывала назад голову со своей огненной гривой. Через полчаса он был ее со всеми потрохами. Когда девчонки по естественной нужде отошли в прибрежные кусты, Тонька спросила подругу:

– Слушай, зачем он тебе нужен? С ним даже на дискотеку не покажешься.

– Дура ты, Тонька, - отозвалась Лариса, закуривая сигарету.
– Зато посмотри, какой красавчик. А с дискотекой что-нибудь придумаем.