Волчье сердце

– Отлично. Теперь убирайтесь. И передайте герцогу, что теперь я здесь хозяин. Повелитель волков.

Шериф с ненавистью поглядел на него.

– Уверен, ему захочется это проверить, - выдал он вдруг.

Первые и последние слова за все ограбление. Рагнар вдруг понял, что это действительно грабеж на большой дороге. А по нему уже плачет власяница. До этого момента маска делала происходящее некой игрой, привнося оттенок нереальности… Однако все, на что сквозь прорези маски глядели его глаза - имело место на самом деле, и теперь дороги назад по-настоящему нет. И он сам сделал этот шаг.

Пожалуй, - ухмыльнулся он, - единственный в своей жизни в верном направлении.

Один из волков оглянулся и как-будто подмигнул.

Ликантропы освободили дорогу, и всадники развернули коней. Торвалли бросил последний взгляд на “Повелителя волков”, усмехнулся и помчался в сторону города. Ни взгляд, ни мерзкая ухмылочка не понравились Рагнару. Шериф словно дал обещание.

Рагнар еще какое-то время наблюдал за всадниками, пока они не скрылись из виду, и тоже направился к своему новоприобретенному дому.

Волки сопроводили его, но внутри не остались. По-видимому, у них еще оставались кое-какие дела, о которых человеку вовсе не обязательно знать. Включая и дневную ипостась самих ликантропов…

Глава 3.

Проснувшись, он обнаружил, что все разбойники уже в сборе. Или своре.

Его разбудил Хёд. Седой ликантроп хитро улыбался, взвешивая на ладони давешний мешок.

– Это то, что требовалось?

– Конечно. Ты молодец, Рагнар. Шериф, верно?

– Кажется, ему не очень понравилось, что мы так его выпотрошили.

– Ничего, - рассмеялся Хёд.
– Плевать. Знаешь, для чего предназначались эти деньги? Для подкупа одной шишки в столице. Возможно, в качестве гаранта приобретения Сторхейльмом грамоты вольного города…

– Зачем герцогу понадобилось лишать себя власти? Ведь в вольных городах всем заправляет купечество!

– Это всего лишь догадка.

– Но откуда такая информация?

– Скажем, у меня тоже имеются кое-какие контакты. Идет?

Рагнар кивнул. А что ему еще оставалось?

– Как бы там ни было, взятка королевскому чиновнику - не самый лучший повод для шума. Думаю, нам ничто не грозит. Повторяю: ты молодец. Никто не справился бы с этой задачей лучше.

– Но откуда ты можешь знать? Неужели… ты помнишь?

– Ну, допустим, не все, но кое-какие фрагменты… Особенно те, что мой мохнатый собрат счел нужным довести до моего сведения.

– Так вы можете общаться?

Неожиданное откровение сразило Рагнара наповал. До этого самого момента он думал, что ликантроп живет как бы двумя отдельными жизнями, составляя две сущности - человеческую и звериную. После превращения тела сознание меняется также. Выходит, они устроены не так уж обособленно… В конце концов, голова и мозги в ней - одни и те же.

– Ну, если это можно назвать общением… Формально мы две разные личности. Но, тем не менее, интересы у нас одни и те же. Выжить. Поэтому я стараюсь довести до ведома ночного собрата то, что имеет значение для нас обоих. Вчера, например, я сообщил о месте засады и самом ограблении. Согласись, обычные волки не могли вести себя подобным образом.

– Да, это точно. Солдатики едва в штаны не наклали.

Хёд развязал завязки мешочка и высыпал на ладонь часть содержимого. Это оказались золотые. Чеканная монета из чистого золота с профилем монарха на одной стороне, и гербом на другой.

– Ну как, неплохой улов?
– рассмеялся Хёд.

У Рагнара глаза на лоб полезли. Такую кучу золота он видел впервые в жизни. Один вечер “работы”?.. Все, что можно выторговать за нормального коня… Но это в прошлом.

И тем не менее, чеканный профиль короля не позволил ему обмануться.

– Сомневаюсь, что шериф оставит нас в покое… Дело даже не в деньгах, а… дело, конечно, и в них тоже, но мы нанесли ему оскорбление, быть может, самое страшное в его жизни.

– Ничего, перетерпит. Тем более что выбора у него особого-то нет. Герцог, конечно, побухтит для порядка, после чего только укрепится в идее всеобщего заговора. Он у нас вообще немного того… А что до шерифа, то и тут я не стал бы особенно волноваться. Пошебуршат по кустам, да и только. Нас они не найдут. А если даже я не прав - что ж, пусть приходят. Да только зубы обломают. Вся эта история со взяткой так и так должна кануть в небытие, поэтому действовать они могут только скрытно. Значит, полномасштабной операции можно не опасаться.

Не то чтобы ликантропу удалось убедить Рагнара, однако ему явно стало легче.

– А что до обычной чистки окрестностей от разбойников… Этого нам придется опасаться в любом случае, верно?

Рагнар кивнул.

– Вот и отлично. Похоже, настало время познакомить тебя с остальными…

Разбойники, до этого момента занимавшиеся своими делами, обернулись на окрик Хёда и подошли ближе. Рагнар знал, что они помнили все, что произошло вчерашней ночью на тракте, и ему было приятно оттого, что теперь они смотрели на него не как на городского пьяницу, а как на… равного.

Последовала долгая вереница имен и прозвищ, чередуемая пожатием рук, во время которой Рагнар старался не упустить ни одного слова, до боли вглядываясь в лица ликантропов.

Но перед этим старый оборотень спросил у него:

– Как мне представить тебя, сынок?

– Моим настоящим именем - Рагнар.

После этого они ограбили еще много народу. Среди них были купцы-толстосумы, обычные путники, целые обозы и караваны, даже другие разбойники. Но никогда - паломники.

В проклятом Сторхейльме поклоняться нечему.

Свои дерзкие операции они проделывали как в облике людей, так и волков. Никто не догадывался связать их воедино, подозревая в налетах две различные шайки. И если с человеческой все было относительно ясно, то вокруг второй слухи создавали ореол загадочной славы. Какие только предположения не делались - начиная циркачем-дрессировщиком, выдуманным каким-то стражником, по пьяни твердившим, что это именно его ограбили первым (после того случая он куда-то исчез, чем и подтвердил в глазах горожан собственную правоту), и заканчивая вышедшим из Преисподней демоном. Или давно позабытым богом седой старины - здесь досужие языки могли с легкостью соглашаться с точкой зрения других.

Однако одно можно было сказать определенно - этот Повелитель волков не разменивался по пустякам. Мишенью его засад всегда становился, как говорится, “ верняк ” - те, на ком можно реально разжиться. Он не убивал, нет, и не чинил непотребные зверства. Сведущие люди знали об этом, сплетники же не гнушались судачить об отданных на поживу волкам молоденьких девицах.

Впрочем, некоторым благородством в этом отношении отличалась и другая известная банда - неизменная дюжина крепких мужиков, прозванная “Чертовой”. Их также интересовали лишь деньги, но они не прятали лиц. По всему Сторхейльму пестрели расклеенные портреты с постоянно возраставшей наградой за “живого иль мертвого”, неизменно, впрочем, срываемые букмекерами, процветающими как никогда. Горожане ставили баснословные деньги на то, удастся ли банде уйти от очередной облавы, устроенной шерифом.