Волчица.Часть 1

— Их никто и не собирался наказывать, — безразличным тоном ответила ей. Вот еще, буду я связываться с мелкотой.

— А ты хорошая девушка, — внезапно изменилась в лице женщина. Теперь на ее лице играла солнечная улыбка, а желтые с оранжевыми крапинками глаза были слегка прищурены. — Может, пройдете с нами, — предложила она, поворачиваясь ко мне спиной. — Здесь совсем недалеко, — добавила женщина, повернув ко мне голову.

Я кивнула в знак согласия. И снова удивилась собственной доверчивости. Неужели мне не хватило приключений за последние сутки? А ноги несли меня за женщиной. Идя сзади, я молча наблюдала за ними: детишки наперебой что-то увлеченно рассказывали женщине, громко смеялись и прижимались к ней, а она в ответ улыбалась и искренне удивлялась их рассказам. Она вела детей, гордо шагая, и от неё исходила Сила. Если учесть, что у Волопаса были глаза такого же цвета, то вне всякого сомнения, она длак. И ее тотем волк.

— Длак, — выдохнула я тихо.

— Да, — она меня все же услышала. — А ты нет, — добавила она, улыбнувшись и полностью закрыв глаза. — Мы уже пришли, — проговорила женщина, открывая дверь в воротах с высоким забором и пропуская вперед детей. — Ну же смелее, — пригласила она меня, рукой указывая на дверь. — Проходи.

Я посмотрела на солнце, которое едва достигло своего зенита, значит, у меня еще предостаточно времени.

— Мир дому вашему, — произнесла я традиционную фразу, которую произносят гости перед входом в дом хозяев, и вошла.

Я словно очутилась в стране, где живет лишь детство: повсюду бегали дети разного возраста — те, что были самыми маленькими, весело играли в песочнице. Детишки постарше играли в догонялки, а ребята повзрослее работали: кто-то стирал вещи, а кто-то развешивал их сушиться, некоторые приглядывали за младшими и разрешали их споры. В этом дворике перед стареньким большим домом царило детство — я не увидела ни одного взрослого, одни только дети. Мир давно потерял для меня краски, лишь Жанит удалось вернуть меня к жизни и показать основные цвета, но здесь… Здесь всё было иначе. Здесь каждый цвет имел сотни оттенков, даже свет и тот имел радужный перелив. Меня словно захватил водоворот буйных красок, который закружил меня в быстром танце, увлекая за собой в шуточных па в прекрасный мир детства, радости… жизни.

— Ну и как тебе наш приют? — сложив руки за спиной, весело спросила меня незнакомка, слегка наклонившись и повернув голову в бок. Она снова улыбалась, прищурив глаза.

Мне показалось, что она стала даже еще моложе, чем была за воротами этого островка жизни. Глядя на ее улыбку и задорный блеск в зеленых глазах, я услышала, как со звоном спали цепи, сковывавшие мою душу, которая тут же стала согреваться теплом, исходившим в этом месте.

— Волшебно, — только это смогла я произнести в тот момент, а женщина лишь мило захихикала.

— Меня зовут Смеяна, — радостно прощебетала женщина, протягивая мне руку в знак знакомства.

— Волкика, — ответила я ей, пожимая руку.

— Но ты не длак, — приподняла левую бровь она, спросив меня.

— Угу, — кивнула в знак согласия я. — Это прозвище, которым меня одарили твои соотечественники по шкурке, — добавила я, одновременно цокнув языком и подмигнув левым глазом.

Смеяна лишь рассмеялась, а после схватила меня за левую руку и потащила в дом, в котором происходило примерно то же самое, что и во дворе: одни дети игрались, другие выполняли работу по дому, третьи приглядывали и за теми и за другими.

— Лорик, — позвала женщина кого-то из детей, и в тот же момент перед ней появился мальчик-подросток с взъерошенными каштановыми волосами и россыпью веснушек на лице. Он вытянулся перед ней, однако с любопытством разглядывал меня. И тут я поняла, что постепенно весь шум-гам, стоявший здесь, стал постепенно стихать.

— Лорик, — начала командным голосом Смеяна. — Накрой нам стол, — мальчишка лишь кивнул головой. — А то малыши съели обед этой, — она замялась и, обернувшись, взглянула на меня. — Хм, девушки, — наконец промолвила она.

— Не стоит, — вспомнив про свою буханку хлеба, выпалила я. — Я не голодна.

Женщина снова приподняла левую бровь и демонстративно повернулась всем телом к мальчишке.

— Тогда принеси нам чая и баранки, пожалуйста, — произнеся просьбу, женщина направилась в соседнюю комнату справа, где располагалась столы и лавки. Столовая, наверное.

Смеяна села за центральный стол и приглашающим жестом руки указала на место напротив себя. Я кивнула в знак благодарности и заняла указанное место. И только после этого все ребятишки начали занимать свои места за столами. За наш стол садились самые разные ребята: и старшие и младшие. Я заметила, что рядом со мной два мальчугана решали что-то игрой «Камень-ножницы-бумага», и проигравший, надув губы, с поникшей головой уселся за соседний стол, зато победитель шустро занял место за центральным столом, рядом с женщиной, которая, посмотрев на него, лишь покачала головой. Мальчишка повинно прислонился к ее руке, но я же видела, как в его глазах прыгали веселые чертики, а Смеяна лишь улыбнулась и так обежала взглядом всех детей. В этом ее взгляде было столько нежности. Я бы сказала, бесконечное количество нежности. Ее взгляд остановился на мне.

— Дети, — еще шире улыбаясь, произнесла она, пожав плечами.

Другие ребята, довольно взрослые, стали вносить чайники и большие тарелки с баранками. Они их расставляли на каждый стол. Я увидела, как девчушка схватила с тарелки баранку, а девочка постарше шлепнула ее по руке и вернула на место баранку.

— А сегодня пусть откроет наше чаепитие дорогой гость, — привлекла мое внимание Смеяна, обращаясь ко всем ребятам, когда все необходимое было расставлено.

Я почувствовала на себе множество детских взглядов, сверливших меня со всех сторон, от чего мне стало неуютно. Я посмотрела на Смеяну, а она снова подняла свою левую бровь, коварно ухмыляясь. Тут послышались детские сдавленные смешки. Ага, не дождетесь того, чтобы я чего-то не знала.

— Да благословит Единый пищу нашу, — едва стоило мне произнести эту фразу, как все дети шумно набросились на баранки и травяной чай. Они радостно соревновались друг с другом в поедании хлебобулочных изделий, и беззаботно прихлебывали горячий чай.

Я окинула взглядом столовую. Все они были большой дружной семьей, это было видно по тому, как дети общались между собой, как относились к своему соседу. И не смотря на скромную, почти бедную обстановку комнат, здесь царили уют и гармония, счастье и веселье, любовь и жизнь.

Опустив взгляд в кружку, я посмотрела на собственное отражение, застывшее на поверхности дымящегося напитка. И так было все понятно, относительно этого дома. Это был приют для сирот, ведь Смеяна сама назвала его приютом. Да и из взрослых здесь только она одна. Она сама, одна, воспитывает этих детей. Чужих детей. При этом смотрит на них с такой любовью и нежностью, что кажется, не каждая мать на подобное способна. Как же ей удается держать в узде всю эту ораву и улыбаться при этом?

Не то, что я. Я мысленно прокрутила своё поведение со своими воспитанниками. М-да, далеко не то общение, которое происходит между Смеяной и ее детишками. Да и дети, кажется, намного послушнее моих. Вон она попросила того мальчишку накрыть на стол, так он и других ребят подключил. И все они выглядят такими дружными. Почему-то я была уверена, если кого-то из них обидеть, то все остальные ребята встанут на защиту обиженного. Полная противоположность тем отношениям, которые существуют между моими воспитанниками.

— А теперь живо принимайтесь за свои обязанности, — вывел меня из задумчивости голос женщины. — И помните, что труд дисциплинирует ум, — сказала Смеяна наставительным тоном, подняв указательный палец правой руки вверх.

Все ребята быстро удалились из столовой, убрав ее также быстро и почти незаметно. Создалось впечатление, словно по комнате прошелся ураган, но не разрушающий, а наоборот, тот, который сметает беспорядок. Мы остались с ней вдвоем. Она смотрела на меня своими чистыми глазами, не отрывая взгляда от моего лица. Повисла непривычная тишина.