Волчицы

Словно дикий зверь Маша вонзила зубы в ухо подонка. Тот заорал. В следующий миг удар коленом в пах заставил его оцепенеть от зверской боли. Не помня себя от злости и отчаяния, девушка вцепилась обеими руками в лицо парня. Вадик снова заорал, пытаясь отодрать ее пальцы от своих глаз. Она снова ударила ногой и вытолкнула насильника из салона.

Выскочив из машины с другой стороны, Маша быстро одернула платье и поспешила на помощь подруге. Плача и умоляя отпустить ее, Оля извивалась под другим насильником, пытаясь освободиться от его хватки. А тот уже спустил с девушки джинсы и принялся расстегивать собственные брюки. Подбежав, Маша, что было силы, саданула парня ногой в ребра. Затем пнула еще раз. Второй удар пришелся в гортань. Хрипя и задыхаясь, Игорь отвалился в сторону.

— Бежим отсюда! — крикнула Маша, помогая подруге подняться.

— Стойте, сучки, — послышался сзади хриплый голос Вадика.

Маша резко обернулась. Она даже не успела заметить, что парень сжимает в руке складной нож, просто ударила его кулаком прямо в лицо. Ударила так, что хрустнули собственные пальцы. Никогда в жизни она ни с кем не дралась, но много раз видела, как это делается — деревенские мужики по пьяному делу частенько устраивали мордобой на глазах у всех.

Вадик беззвучно опрокинулся на спину, выронив нож. Похоже, это был чистый нокаут.

Оправляясь на ходу, девушки сломя голову бросились обратно к дороге. Увидев два ярких огня, Маша, не задумываясь, подняла руку. Рядом остановилась большая машина, кажется, джип.

— Помогите, пожалуйста! — крикнула Маша, когда темное тонированное стекло опустилось. — На нас напали!

В салоне зажегся свет. Молодой человек, сидевший за рулем, кивнул и сказал:

— Садитесь.

Девушки влезли на заднее сиденье просторного салона.

— Что? Вечерок не задался? — с усмешкой спросил хозяин машины, окинув девушек взглядом.

— Едемте скорее, — попросила Маша.

— Куда вас отвезти?

— Не знаю, — Маша слегка растерялась. — В милицию, наверное.

— Да какая еще милиция? — простонала Оля, закрыв лицо руками. — Домой, только домой. Ну их на хрен, этих козлов.

— Домой, так домой, — согласился водитель. — А куда именно?

Оля назвала свой адрес. Молодой человек развернул машину и повез девушек обратно в город.

Всю дорогу ехали молча. Оля тихо плакала, размазывая по разбитому лицу остатки косметики. Обняв подругу, Маша поглаживала ее по плечам, пытаясь хоть как-то успокоить, хотя у самой на душе было прескверно. Водитель ничего больше не спрашивал, лишь изредка наблюдал за девушками в зеркало.

Когда джип остановился возле дома Оли, девушка вылезла из салона и с досадой сказала:

— Вот, блин, и сумочку там потеряла из-за этих уродов.

— Да и ладно, — ободряюще ответила Маша. — Сама-то ты как?

— Ничего, жить буду.

Оля посмотрела подруге в глаза, ее распухшие губы скривились в болезненной улыбке.

— А ты не такая уж тихоня, Машка. Спасибо тебе. И прости меня, дуру.

Маша улыбнулась в ответ. Подруги обнялись на прощание.

— Ладно, пойду со шнурком объясняться, — вздохнула Оля.

— С кем? — не поняла Маша.

— С предком. Дремучая ты, Машка. Ладно, увидимся.

Кивнув водителю, Оля потребовала:

— Шеф, довези до точки.

— Не суетись, подруга, — отозвался тот с усмешкой. — Довезем как надо.

Оля направилась к своему дому, а молодой человек повез Машу дальше. Остановив машину у девятиэтажки, где жила Шлимман, водитель объявил:

— Приехали.

— Сколько сейчас времени? — робко спросила Маша.

— Половина второго, — ответил молодой человек, взглянув на часы.

Маша тяжело вздохнула.

— Что? Проблемы? — сочувственно спросил водитель.

— Еще какие. Спасибо вам большое.

Маша вылезла из салона, но вдруг спохватилась.

— Ой, вам же, наверное, заплатить нужно! Только у меня с собой денег нет. Подождете? Сколько я вам должна?

— А у меня, между прочим, не такси, — сказал молодой человек, улыбнувшись. — Ничего вы мне не должны. Спокойной ночи, Маша.

— Откуда вы знаете мое имя? — удивилась девушка.

— Догадался, — ответил водитель и рассмеялся. — Меня, кстати, Виктором зовут. Вот, возьмите, — он протянул Маше визитку. — Будет трудно, позвоните. Всего хорошего.

— До свидания.

Захлопнув дверцу, Маша направилась к подъезду. Открыв бронированную дверь, она оглянулась. Джип все так же стоял на прежнем месте. Несмело махнув на прощание рукой, Маша вошла в подъезд и захлопнула за собой дверь.

Поднявшись на свой этаж, она в нерешительности замерла перед дверью, не осмеливаясь позвонить. Шлимман дала своей постоялице ключ только от подъезда, в квартиру же впускала ее всегда сама. Сегодня девушка нарушила одно из основных правил строгой хозяйки и рассчитывать на радушный прием не приходилось.

Но не стоять же под дверью всю ночь. Тяжело вздохнув, Маша надавила кнопку звонка.

Хозяйка открыла довольно быстро, видимо, не спала. Загородив собою дверной проем, она окинула девушку суровым взглядом. Маша скромно потупилась. После ночных происшествий ее видок наверняка не внушал никакого доверия.

— Ну, заходи, — произнесла Шлимман.

Пройдя в комнату, девушка виновато посмотрела на хозяйку и тихо сказала:

— Простите, пожалуйста.

— Не извиняйся, — остановила ее Шлимман. — Побереги дыхание. Да и время незачем тратить на бессмысленные оправдания.

Маша растерялась.

— Вот, что я тебе скажу, девонька, — сурово продолжала хозяйка. — Забирай-ка ты свои вещички и съезжай подобру-поздорову.

— Как? — растерянно промямлила девушка.

— А вот так.

— Прямо сейчас?

— А чего тянуть?

— Да куда же я пойду? — испугалась Маша. — Ночь на дворе.

— Вот где была, туда и отправляйся, — неумолимо заявила хозяйка.

— Но я же вам заплатила! — негодующе воскликнула девушка.

— А мне твои деньги и не нужны. Вот, забирай, — женщина вложила в ладонь Маши сотенные купюры. — Ни копеечки твоей мне не надо. Все, выметайся.

Маша поняла, что уговаривать хозяйку бесполезно, принципиальная старуха просто не желает ничего слушать. В душе вдруг начала закипать злость, взыграло самолюбие. Ну и пусть, и ладно. Не станет она умолять эту упертую бабку. Она не арестантка, чтобы подчиняться глупым приказам этой старухи, потакать ее самодурству. У нее тоже есть чувство собственного достоинства. Если Шлимман ожидала, что девушка будет унижаться перед ней, лить слезы, то она жестоко ошиблась. Не нуждается Маша в ее благодетельстве, обойдется.